— Ну, привет. Ребёнок.

Засыпаю.

Выхожу из палаты и иду на сестринский пост. С этого момента придётся обдумывать всё до мельчайших деталей. Поверить до сих пор не могу. Завела любовника, ещё и беременна от него. Хотела уйти от меня. И к кому? К этому бандюге недоделанному? Проект, видите ли, у него делала. Знаю я твои проекты, ноги раздвинула и готово. Да я тебе покажу, шлюха. А для этого гада у меня сладкий план мести тоже намечается… Разберусь с вами со всеми.

— Подскажите, это у Вас я могу забрать вещи?

— Здравствуйте. Номер палаты и имя?

— Элеонора, 310-ая.

— Так, минуточку, — проверяет что-то в своём компьютере. — К сожалению, Элеонору мы сегодня ещё не выписываем. К тому же, получить личные вещи может только сам пациент.

— Я в курсе. Но мне сказали, что выпишут её уже завтра. Она не в состоянии сейчас куда-то ходить и что-то там заполнять, понимаете? У человека ЧМТ!

Женщина долго копается и советуется с другой помощницей. Начинаю раздражительно стучать пальцами по столу.

— Тогда Вам лучше обратиться в администрацию больницы. Можете на имя главного врача написать заявление о том, что хотите получить вещи супруги.

— Дорогая моя… — смотрю на табличку с именем, — Нина Алексеевна. Ну, взгляните. Я похож на человека, у которого на это есть время?

Она разглядывает мою форму и погоны, смущается. Я показываю ей свою корочку, которая дорогого стоит.

— Ну? — давлю на неё и осуждающе смотрю. — Или хотите чтобы я сейчас здесь…

— Нет-нет, подождите, пожалуйста.

Они испуганно переглядываются, она уходит и возвращается через 2 минуты с вещами.

— Так, всё собрали, точно? — молча кивают и показывают журнал регистрации. — Что тут у нас? Сумка, документы, телефон, зонт. Очень хорошо.

Складываю всё в сумочку, беру зонт и иду к выходу.

Сижу в машине и перебираю контакты в телефоне. Откуда вас такая куча… Поудалять бы всех, да все нужны. Иногда кто-то может оказаться очень даже полезным в катастрофической ситуации. Сейчас самое время.

Ищу номер старого знакомого, который сдаёт в аренду загородные дома в красивых местах, за очень дорого. И не задаёт лишних вопросов — для чего арендуют и что там собираются делать. Я ещё не забыл, как его прессовали менты… Кто-то стуканул, что там принимают запрещённые препараты и возят девочек. Я подключил все свои связи и отмазал его. Хорошо, что тогда не взял денег. Зато он мне остался должен.

Нашёл. Набираю номер.

— Иваныч, добрый день. Помнишь, как я тебя выручил?

— Добрый! Век помнить буду. Чем обязан?

— Мне нужен дом, на длительный срок, ну, и без вопросов, разумеется.

— Замётано. Будет. Адрес знаешь. Приезжай за ключами, выберешь дом.

— Договорились. До связи.

Я проснулась поздно, в обед. Не успев ничего сообразить, слышу, как Игорь уже с беседует с кем-то из врачей за дверью моей палаты. Доносится что-то про травматолога, невролога и какого-то психиатра, таблетки и лечение. Про меня, что ли? Чувствую себя не так уж и плохо для всего этого медицинского хаоса… Не хочу никаких врачей, хочу домой. Подхожу к окну и просто пялюсь вдаль. Внизу вид на парковку, рассматриваю машины. Вдруг подъезжает знакомое авто, дорогое, красивое. Где-то я его уже видела, но где? Пытаюсь вспомнить, но в голове абсолютный ноль. Ладно, глупость какая-то.

— Доброго дня, дорогая, — неожиданно доносится сзади, — рад тебя видеть.

Протягивает мне пакет с вещами.

Я подхожу и присаживаюсь на кровать с растерянным видом.

— Привет, — вяло, без интереса отвечаю.

Я ещё не вспомнила, почему не люблю своего мужа. И он, по всей видимости, меня не любит тоже. Он и раньше не был внимательным, а сейчас я чувствую его раздражение.

Игорь старается вложить в голос как можно больше тепла, но это с трудом получается. Я это чувствую. Его от чего-то коробит внутри, что не так.

— Как ты себя чувствуешь? — подходит ближе.

Я устало пожимаю плечами. Мне тревожно, и я в смятении.

— Я не могу вспомнить, что я тебя люблю. Хотя я понимаю, что ты мой муж. Между нами что-то произошло? Мы поссорились?

Игорь поднимает руку и бережно, насколько мог, заправляет локон нерасчёсанных волос мне за ухо. Он жутко не любит растрёпанные волосы.

— Что ты такая унылая? — начинает Игорь. — Всё хорошо, я с тобой. Ты ждёшь, — резко останавливается и быстро исправляется, — мы ждём ребёнка.

Я киваю головой, соглашаясь, но внутри меня нет радости этому событию.

— Я оставлю вещи, ты переодевайся, я подожду за дверью.

Узнал про Элю от Саныча. Который узнал от её мужа! Ну какого хера? Говорил же, разводись с ним как можно скорее. Меня на правах «любовника» никто не оповестит в таких случаях, да и в палату, скорее всего, не пустят. Была не была.

— Здравствуйте, — подбегаю к идущей куда-то медсестре и нервно спрашиваю, — вчера привезли девушку после аварии, Элеонора зовут. В какой она палате?

Не знаю куда деть букет, опускаю его вниз.

— Добрый день, — останавливается и подозрительно осматривает цветы, — Вы ей кем приходитесь?

— Эм, я… друг. Вернее, коллега. По работе.

— Слишком уж шикарный букет для коллеги, — ухмыляется.

— Это от всего коллектива. Переживаем.

Ну а что я скажу, что люблю её и хочу забрать к себе? Они уже видели её мужа.

— Она в триста десятой, но сейчас у неё муж. Она готовится к выписке.

Меня обдаёт горячей волной. Он уже там, снова? Зачем? Забрать её? В глазах помутнело. Не может быть, никогда она к нему не вернётся, не верю. Вчера была авария, а сегодня уже выписывают? Что-то здесь неладное.

Надо было приезжать раньше, конечно, какой я дурак… Резко разворачиваюсь и ищу нужную палату.

Вот она, 310. Только собираюсь открыть дверь, как та же медсестра перехватывает мою руку.

— Подождите, нельзя же так врываться, женщине категорически противопоказано волноваться. К тому же там муж.

К чёрту этого мужа! Говна кусок. Донесли же до него ясно — не любит. Почему ещё не отвалил, зараза?

В это время открывается дверь палаты и выходит Игорь. Он видит меня. Гримаса недовольства и ненависти мигом нарисовалась на его морде. У меня приступ ярости, я готов накинуться на него прямо здесь. Контролирую себя.

— Не смей подходить к моей жене, — злобно, полушёпотом шипит этот хрен.

— Пусть она мне скажет сама, — напираю на него. — У нас будет ребёнок, и я не уйду, пока мы не поговорим.

Я должен увидеть её взгляд, он мне всё скажет, и, если я замечу в нём хоть каплю любви, я порву этого подонка. Я стиснул зубы и ждал, пока Эля выйдет.

— Соображалка работает или все мозги проиграл давно? — крутит пальцем у виска.

Сдержанно гляжу на него, а в мыслях уже бью о стену. Ещё и рожа у него такая красная и шершавая, как будто обмазался помидором. Злость ему не к лицу.

— Она вернулась ко мне потому, что ребёнок от меня, — продолжает нести свою чушь. — Он не твой. Сейчас ей нельзя волноваться, может стать хуже. А виноват будешь ты, если она понервничает и потеряет плод.

Игоря трясёт от злости. А я стою, жду. Её глаза всё скажут, они точно не умеют врать.

Наконец, дверь открывается и медленно выходит Эля. Она подходит к Игорю, окинув меня холодным взглядом, и отдаёт ему пакет с вещами. Я стою напротив с её любимыми цветами в руках, смотря ей прямо в глаза. Игорь гордо хватает её за талию, ехидно глядя на меня. Эля ещё раз холодно взглянула на меня.

— Здравствуйте.

Моё сердце сжалось от боли. Я не вижу в её глазах ничего — ни волнения, ни надежды, ни даже ненависти. Словно я вообще никто. Но что-то в её выражении лица заставило меня напрячься. Как-то странно она повела головой, словно прислушивается к чему-то или принюхивается. Я стою в ступоре. Руки опустились вниз вместе с букетом. Всё длилось секунды.

— Привет, — произношу я мягко, с надеждой.