— Быстро иди в машину и жди меня там, — толкает к выходу и даёт ключи.

Обуваюсь, хватаю пальто и выбегаю на улицу.

— Игорь, я жду объяснений, — мать выпучила глаза и ждёт ответа, — ты спишь со своей секретаршей?

— В смысле? — спускается Эля, — ты спишь со своей секретаршей?

— Что? — оглядываюсь назад, — тебе не то послышалось.

— Я прекрасно всё слышала. Не уходи от ответа, — подходит ближе и смотрит прямо в глаза. — Это правда, Игорь?

— Да вы что, сговорились все? Конечно, нет! — стараюсь говорить как можно правдоподобнее.

— А почему она сюда приехала? — взмахивает руками. — Мы с ней не подружки, чтобы чаи пить средь бела дня. Она наверняка что-то важное хотела нам сказать, — чувствую волнение в голосе моей жены, но на лице ни эмоции.

— Эта женщина приехала сегодня ко мне на работу просить продления отпуска, которое я ей не даю. Меня не застала, и секретарша сказала ей… Новая секретарша сказала ей, — поправляет, — что моя жена плохо себя чувствует и, скорее всего, я отлучился домой. Вот она и прикатила! Ей надо, видите ли, куда-то далеко и срочно уехать. Поэтому она хочет дополнительные выходные. Наглая, что сказать.

— Так продли ей отпуск, — спокойно говорит Эля.

— Я не могу. Работать-то кто будет?

— Так она же нашла замену? Новая секретарша тебя не устраивает? — замечаю что-то необычное в её голосе.

Пытыюсь прочесть её лицо. Такое чувство, будто она уже добралась до истины и разговаривает со мной, как с идиотом. Но это невозможно. По крайней мере, она не может верить пустым сплетням без доказательств.

— Ты видела эту дуру? — перехожу в наступление, — она ничего не умеет. Как она пришла, всё летит в тартарары.

— А где Неля, кстати? — жена явно решила меня доконать.

— Ушла уже.

— Так быстро убежала? Даже не попрощалась. Меня не было всего несколько минут.

— Она никогда не отличалась воспитанностью.

— Хм, ну ладно. И что теперь, она к нам каждый раз ходить будет, когда тебя на работе не найдёт?

— Нет, это был последний раз. Да и я всё-таки решил подписать заявление об отпуске, чтобы она прекратила меня преследовать. Сейчас поеду в офис.

— Ах, да. Я так и не нашла чёрную папку. Её нигде нет, — расстроено произносит Эля.

— Ничего. Наверное, в суде забыл или на работе.

— Ладно, до вечера, — целую жену в щёку, мать в лоб.

Мать смотрит на меня, как на врага народа. Она явно это так не оставит.

Закрываю за собой дверь и облокачиваюсь на неё спиной. Выравниваю дыхание и направляюсь за ворота к своей машине, где сидит эта сумасшедшая. Злой, сажусь за руль и поворачиваюсь к ней.

— Что это ещё за цирк ты устроила в моём доме? — кровь закипает, — кто тебе сказал адрес?

Завожу авто, резко жму педаль газа. Поскорее уехать, от греха подальше.

— Я имею право бороться за своё счастье, — сдержанно отвечает.

— Как ты нашла адрес⁈ — начинаю орать.

— Я тебя выследила, — вжимается в сидение.

— Послушай меня внимательно, дорогуша. Я. Не. Могу. Иметь. Детей! Я обследовался, лечился и снова сдавал анализы. Опять и опять. И это невозможно! Ребёнок не может быть моим. Я тебе не верю, — готов сейчас задушить эту женщину.

— Значит, это чудо! Ты же хотел детей. А этот ребенок — плод нашей страсти и тайной любви. Он твой. У меня не было других мужчин. В конце концов, можем сделать тест ДНК.

Я гоню по шоссе с большой скоростью. Лучше сейчас меня не трогать.

— Чтобы не смела больше такое выкидывать, поняла? — говорю холодно, безразлично.

— Тогда ты должен со мной считаться.

— Должен я ей, разбежалась! — сиди в своём санатории и не высовывайся, если не хочешь проблем. Разберёмся с твоей беременностью, как дело Игнатьева разгребу.

— Как мы с ней разберёмся?

— Как обычно. Дам денег на аборт.

— Ты с ума сошёл? Это мой последний шанс родить ребёнка… И твой.

— Моя жена родит мне.

— Я не собираюсь делать аборт. Для меня этот ребёнок — подарок.

— Хороший подарочек! — гневно. — В любом случае поговорим завтра.

— Здравствуй, сын, — ставит сумку на стол и, не раздеваясь, садится на стул напротив меня.

— Ну и зачем ты здесь? — поднимаюсь, подхожу к окну, — я просил не оставлять её одну. Ты на чьей вообще стороне?

— Я не собираюсь воспитывать чужую внучку, ты думаешь я ничего не вижу? Объясни мне сейчас же, что там у вас происходит, кто от кого беременный?

— Тихо ты, не ори. Мы же не одни.

— Ты что, бесплоден? — шёпотом.

— Да… Узнал, когда Эля не могла забеременеть. Ну, не совсем всё плохо. Наш врач сказал, что небольшие шансы есть, короче один из тысячи.

— Ты врал своей жене, что она бесплодная?

— Ну не мог же я сказать, что я неполноценный.

— Ой, — хватается за голову. — Так получается дети не твои? У этих женщин.

— Не мои.

— Ты спишь с секретаршей?

— Спал.

— Божечки…

— Успокойся.

— Подожди-ка, так она же утверждает, что это твой ребёнок.

— Скоро мы это проверим. Сдали анализы, через три дня узнаем.

— От кого беременна твоя жена?

— Ну зачем тебе это?

— Я мать твоя! Мне надо знать! Так от кого?

— От этого подонка, которого ты видела на фотографии.

— Я так и знала, — подскочила мать, — я чувствовала, что это не моя внучка, — стучит пальцем по столу, — что эта вертихвостка нагуля…

— Тихо ты, Что ты раскудахталась? Запомни — Эля моя жена и ребёнок мой.

— Зачем тебе нагулянный ребёнок, сынок? — жалостливо смотрит.

— Мне нужна моя жена и моя репутация. Ну и месть этому гадёнышу.

— О чём ты говоришь? Какая месть? — забеспокоилась мать.

— Я должен был посадить этого гада, но каким-то чудом он выскользнул, и вся моя операция длинною в год рухнула в один миг. Опозорился я перед всем отделом и перед целым рестораном гостей. Я ему этого так не оставлю.

— Сынок, я тебя прошу, оставь, это всё плохо кончится. А вспомнит Элька эта, и что?

— Не должна. Я меняю ей таблетки на успокоительные, снижающие память. Они на какое-то время отодвинут её воспоминания.

— Ой-ой… Как же так… А авария? Это ты подстроил?

— Мам, — смотрю на неё, как на дуру, — нет. За кого ты меня принимаешь?

— Я уже не знаю, чего от тебя ожидать.

— Авария — это просто случайность, которая сыграла мне на руку.

— А если всё-таки она вспомнит?

— Она не узнает, что он отец. Думает, что я. Не лишит же ребёнка отца. Плюс у меня есть знакомый. По запросу сделает мне ДНК тест, подтверждающий моё отцовство. Сохраним семью, и репутация не пострадает.

— Куда ты ввязался? Отпусти ты её, зачем тебе эта брюхатая? Я хочу родную внучку, а не это, — стучит кулаком в грудь.

— Поезжай домой и молчи. Всё, на выход. Мне надо работать.

— Игорь Николаевич, — заглядывает Аня.

— Что тебе? Не видишь, я занят, — кидаю грубо.

— Это срочно. Нужно подписать и отнести документы Ирине Владимировне, — корчит недовольное лицо.

— Давай сюда, — подписываю, — неси.

— Я не могу пойти, — хмурит бровки и надувает щёчки.

— В смысле не можешь пойти? — делаю вопросительный взгляд.

— Не могу и всё. Она некрасиво красится, — делает гримасу, словно ей неприятно.

— Что⁈ — буквально выкрикиваю я.

— Ну, красится она некрасиво. Может, вы ей скажете? — повторяет тихонечко.

— Это что вообще такое? — мама брезгливо смотрит на Аню, потом на меня, — так разговаривать с начальником может позволить разве что полюбовница.

— Мама, ты что такое говоришь? Аня невесть что может подумать.

— Ты не беспокойся, Игорёша, о том, что думает Аня. Она, судя по всему, не так часто это делает, — Алла Леонидовна приспускает очки о обсматривает Аню с ног до головы.

— Я, кажется, начинаю волноваться, — залепетала Аня, а доктор сказал никакого волнения. Это может навредить ребёнку, — начинает поглаживать живот.