— Ну почему сразу просить? Я просто хотел поговорить с лучшим другом, узнать как дела?

— У меня десять месяцев назад лучший друг умер. Прямо в моём кабинете.

Словно ножом по сердцу. У меня всё-таки тоже есть чувства.

— Ну Антоха, прости! Хватит обижаться, ну подделал тест, никто не умер.

— Ты меня шантажировал и угрожал! Лучшие друзья так не делают! Вот живут люди и думают, что родной отец — не родной. Что мы натворили, понимаешь?

Я вздыхаю, пытаясь подобрать правильные слова.

— Да забудь ты про это. Это для него наказание, на всю его оставшуюся жизнь.

— А то, что меня из-за этого уволили, тоже забыть?

— Ты профессионал своего дела, без работы не останешься. Что заладил?

— Ну всё, это край, Игорь. Забудь этот номер. Нет у тебя друга, запомни.

Бросает трубку.

— Это что сейчас было, сынок?

— Что было? О чём ты?

Когда я закончил разговор с Антоном, я даже не заметил, как мама вошла в комнату. Она стояла в дверях с широко раскрытыми глазами, полными недоумения и гнева.

— Всё-таки ты заставил Антона подделать этот тест?

— Началось… Мать, этот подонок должен ответить, так или иначе.

— Я десять месяцев привыкала к внучке, она уже моя, понимаешь? Ты хоть представляешь, каково мне?

— Никто не узнает, продолжишь нянчиться с ней.

— … Нелю не смог удержать, а ведь любила тебя дурака. Жили бы сейчас, внучок под боком был бы, а сейчас живёт с чужим мужиком сын твой родной.

— Ну всё, не причитай. Иди-иди, мама, — машу на неё руками.

— Я пойду, пойду, сынок… — странно посмотрела на меня.

— Ань, дай дочку. Кажется, твой сын проснулся. Иди давай, а то сейчас плакать начнёт, — забирает Варюшку и прижимает к её себе, она мило кладёт головку на плечо.

Мы сидим в гостиной, Миша и Неля воркуются на диване.

Подхожу поправить кофточку Варе. Телефон зазвонил.

— Кто там? Отдохнуть не дают. Опять по работе? — ворчит Сергей.

— Алла Леонидовна, — пожимаю плечами, — соскучилась, наверное, по внукам.

— Да, Алла Леонидовна?

— Эля, добрый день! Надо сказать тебе кое-что важное…

Зажимаю трубку рукой, чтобы она не слышала.

— Какая-то озабоченная. Важное, говорит, надо сказать, — шёпотом им говорю.

— Включай громкую, всё равно пересказывать будешь, так быстрее узнаем.

— Я Вас слушаю?

— Эля, прости меня за всё, — печально произносит.

— Вы что, помирать собрались? Что за умирающий голос? — подбадриваю её и смотрю на Серёжу, пожимая плечами. — Я на Вас обид не держу.

— Эля, я раньше… До этого теста… Была уверена, что Варвара не моя внучка. — Неля и Миша прекратили разговаривать, Аня притихла, мы с Сергеем напряглись.

— Ты меня слышишь, Эля?

— Слышу. Что Вы хотите этим сказать?

— Сегодня я узнала, что мой сын — не отец Вари.

Мы все начали обеспокоенно переглядываться.

— … Эля, он подделал тест на отцовство, — громко плачет. — Я так виновата перед тобой, прости меня.

Мы все сидим в полном шоке, как вкопанные.

Слова бывшей свекрови пронзили меня, как молния. Дальше я не слушала, что она говорила. Я выжидательно взглянула на Сергея — он всё слышал. Его лицо сильно побледнело, он попытался улыбнуться, но не смог. Слёзы покатились по его щекам. В этот момент я поняла, что его переполняют бурные эмоции. Я тоже не могла сдержать слёз. Они потекли по моему лицу, горячие и соленые, словно огненные струйки, омывающие мою душу.

Мы оба плакали. Серёжа расцеловал сонную Варюшку в розовые щёчки, прижал её к груди.

— Нелечка, может, тебе тоже кто-нибудь позвонит и скажет, что Артёмка мой сын? — шутит, прорывая драматический кружок.

— Дурак? — толкает его в плечо.

Я обняла их и расплакалась. Сердце наполнилось любовью. Этот момент стал для нас важным. Мы стали настоящей семьёй, и ничто не могло этого изменить.