Открываю глаза. Белый потолок, запах формалина. Как раскалывается голова… Где я? И как я здесь оказалась? Пытаюсь встать. Ко мне из ниоткуда подбегает девушка в белом халате, громко крича:

— Врача в триста десятую!

— Что со мной случилось? — нервно спрашиваю я, пытаясь встать.

Медсестра, видя страх и непонимание в моих глазах, берёт меня за плечи и с напором вдавливает в подушку.

— Лежите, не вставайте. Вы в больнице, Вас сбила машина, но угрозы жизни нет, ребёнок в порядке.

— Что? Какой ребёнок?

Забегает запыхавшийся врач.

— Здравствуйте, не волнуйтесь. Я Ваш лечащий врач, меня зовут Ирина Михайловна. — Как Вы себя чувствуете?

— Болит… — хватаюсь двумя руками за голову и непроизвольно морщу лицо невыносимо.

Задумчиво всматриваюсь на свои пальцы ног и стараюсь вспомнить, что со мной произошло.

— Вы помните, как Вас зовут? Сколько Вам лет?

— Вы помните, что с Вами случилось?

Налетают со своими вопросами. Я еле соображаю сейчас.

— Нет, — отрешённо выдаю я, но внутри напрягаю все свои извилины.

Голова начинает болеть ещё сильнее.

— Точнее, имя я помню, а что случилось — совсем не помню.

— Ну ничего, это временно. Быстро поправитесь. У Вас ушиб головного мозга лёгкой степени. Анализы неплохие, всё поправим, — можете сказать какое сегодня число?

— Ммм, — думаю, — нет, я не помню.

— Ирина Михайловна, — обращается к врачу медсестра, — тут муж пришёл, пускать?

— Нет, пусть подождёт. Я сейчас с ним сама поговорю. Больной нужно время прийти в себя пока.

В больнице меня встретила молоденькая медсестра. Объяснила, что сейчас у моей жены врач. Попросила подождать.

Я стою в коридоре, переминаясь с ноги на ногу. Немного нервы шалят. Думаю, что сказать Эле. Она от меня отдаляется с каждым днём, нужно срочно что-то предпринимать. Ещё и больницы эти, воротит от них.

Врач оказалась женщиной средних лет с серьёзным выражением лица. Она выходит из палаты с тонкой папкой и прямиком направляется ко мне.

— Игорь Николаевич? — осматривает мою форму строгим взглядом. — Добрый вечер.

— Добрый вечер. Да, это я.

— Я Ирина Михайловна, лечащий врач вашей жены. Ваша жена попала под машину.

— Под машину? — перебиваю её и машинально переключаюсь на следовательские заморочки. — Как это произошло? Что-нибудь известно о ДТП? Номерные знаки этого идиота?

— К сожалению, лично мне ничего неизвестно. Но Вы можете узнать у Вашей жены, когда она придёт в себя.

— Что с ней и почему мне нельзя увидеть её сейчас? — морально напираю на неё, к переговорам я не склонен.

— Не переживайте, и, пожалуйста, успокойтесь, — тянет кота за хвост. — У неё лёгкая черепно-мозговая травма. Но жизни и здоровью мамы и малыша ничего не угрожает. С ними всё в порядке.

Замираю. Малыша? Что за… Какого ещё малыша?

— Вы что-то путаете, у нас пока нет детей, — стараясь не выдавать своего недовольства, раздражения и накатывающей ненависти, отвечаю.

— Ваша жена на втором месяце, — говорит врач с лёгким удивлением. — Вы не знали?

— Нет, — быстро соображаю че к чему, — она как раз сегодня сказала, что у неё для меня сюрприз, хотела вечером сообщить.

Врать на ходу — навык необходимый. Ложь во благо, так сказать. Терпеть не могу ситуаций, когда выгляжу глупо или чего-то не знаю. Всегда стараюсь всё контролировать, чтобы можно было избежать подобного.

— Я сейчас от Вашей жены, мы провели анализы и сделали тесты, — у неё, возможно, ретроградная амнезия. Вам сейчас нужно проявить терпение и уделять больше внимания супруге.

— Что ещё за амнезия такая?

— Это нарушение долговременной памяти, когда из неё выпадают события, которые происходили до начала болезненного состояния.

Размышляю несколько секунд. Мысли метаются в голове. Она пристально на меня смотрит и, недолго помолчав, я кое-как умудрился сдержать улыбку. Вот подарочек. Мне это даже на руку.

— И всё-таки, могу я сейчас увидеть свою жену? Я не успокоюсь, пока не буду уверен, что с ней всё в порядке. Поймите.

Ирина Михайловна после моих долгих уговоров, задумчиво прикусив губу, недовольно кивнула, шагнула в сторону и позволила мне войти в палату.

— Но, — добавляет она мне вслед, — сегодня Элеонора останется под нашим активным наблюдением, когда ей станет получше, приедет следователь, поговорить с ней, а завтра не исключено, что мы её отпустим домой.

Открываю дверь в палату и переступаю порог.

— Привет, — шепчет он, не зная, как себя вести в таких ситуациях.

— Игорь, здравствуй, — я опираюсь локтями на кровать и медленно сажусь, лежать устала, тело болит.

В моей голове пустота, сквозь которую безнадёжно пытаются пробиться воспоминания последних дней, оборванные картинки, смех, море, самолёт, чемоданы в прихожей, какой-то мужчина с букетом цветов и Игорь с завтраком на подносе. Но я не могу поймать и раскрутить ни одну картинку.

Он смотрит на меня изучающим взглядом, как будто в первый раз видит. Сияющая искренняя улыбка на его измятом лице противостоит моим холодным от безразличия глазам. Голова начинает гудеть снова, во мне поднимается тревога. Вроде это мой муж, но почему меня к нему не тянет? Я не чувствую… любви.

— Как ты, дорогая? — Игорь присаживается на стул рядом, взяв меня за руку.

Любит ли он меня? Судя по его поведению и жестам, я бы сказала да. Но перебирая в памяти последние совместно проведённые дни, я бы сказала… Не знаю. Трудно сейчас.

— Если мы женаты, где моё кольцо? — показываю ему безымянный палец, всё ещё пытаясь что-то вспомнить.

Игорь с невозмутимым лицом достаёт из кармана кольцо. Надевает мне на палец и беззвучно целует мою руку.

— Когда тебя привезли, с тебя сняли все вещи и кольцо. Я забрал его.

Кручу кольцо пальцами, задевая ссадины на руке, затем ощупываю с ужасом лицо. Висок болит. Голова забинтована.

— С твоим лицом всё в порядке, — без особой заинтересованности бормочет Игорь. — Лучше скажи, помнишь ли ты машину, которая тебя сбила? Номера?

— Нет, всё произошло так неожиданно… Да и потом, видимо, я отключилась. Бум, и я здесь.

— Что ты помнишь последнее? — с волнением спрашивает меня.

— Я поехала на работу, и мне Саныч подкинул какой-то дорогой проект. Потом я припоминаю, ты мне говорил, что у тебя скоро повышение на работе, какая-то важная операция, розы, море. Всё какими-то обрывками.

— Ну, всё верно, — напряг скулы Игорь. — Так и есть, меня повысили, стало больше ответственности. А так как я тебе давно обещал, я отправил тебя на море. Ты полетела в отпуск, на месяц. А когда прилетела, мы узнали, что у нас будет ребёнок. Потом эта авария.

— Ребёнок? — так это что, врач не ошиблась… — я беременна?

— Да, дорогая, — берёт меня за руку, слишком крепко, аж неприятно. Гладит.

Мелькнула картинка, тест на беременность в моей руке.

Ищу в себе эмоции, чувства к этому человеку — ничего!

— Я сколько здесь?

— Сутки.

— А какое число?

— Семнадцатое октября.

— А когда я приехала?

— Дорогая, не напрягайся, тебе надо отдыхать. Ты обязательно всё вспомнишь.

— Дай мне мой телефон, — говорю я в надежде, что там найду какую-нибудь полезную информацию: переписки, звонки, фотографии.

— Твой телефон разбился и разлетелся на кусочки, я его выкинул. Куплю тебе новый, получше. Завтра привезу, когда приеду тебя забирать.

— Жаль… Тогда сообщи Санычу, пожалуйста, а то он не поймёт, почему я пропала.

— Хорошо, скажу, что ты на больничном.

Целует меня в губы, принюхиваюсь… Запах моего мужа, да, но какой-то чужой, неродной. Феромоны его меня не цепляют.

— Я поеду. Твой врач сказала, что тебе нужно отдохнуть, поспать.

— Хорошо, до завтра, — киваю ему.

Ушёл. Мне даже стало как-то легче без него здесь. Интересно, это нормально, что я не помню, что люблю своего мужа? Поворачиваюсь на бок, обнимаю живот.