«Отлично! Отлично! – радовался он, примеряя иглу к своей бамбуковой палке. – Скоро можно будет и повоевать…»

Радостное возбуждение притупило усталость, и парень бодрой трусцой двинулся дальше.

Дело оставалось за малым – найти яд.

«Ну, это не сложно, – радовался парень. – Лучше бы, конечно, найти черную агаву, но и пауки-крестовики прекрасно подойдут…»

Крупных мохнатых пауков, с сероватым узором в виде креста на брюшке в джунглях было немерено. Их укус не представлял опасности для человека. Только небольшой зуд, да отек. Но если выдавить с десяток особей и собрать яд, а потом нагреть на костре и выпарить пока жидкость не приобретет смолянистую тягучесть…

«Можно и охотиться на кабана… – мечтал Майло. – А уж ублюдкам, устроившим бойню, хватит и подавно!»

«Только вот устал я очень», – к ногам будто привязали по огромному камню.

Солнце висело еще довольно высоко в голубом небе, и Майло заставил себя продолжить путь.

«Нельзя останавливаться понапрасну! Нельзя!» – убеждал себя парень, не замечая, как постепенно приходится прикладывать все больше и больше усилий.

Во рту опять пересохло. Рана на голове ужасно чесалась, да и голова разболелась. По телу то и дело прокатывалась волна озноба.

«Перегрелся что ли?»

Приходилось все чаще опираться на палку при ходьбе, но Майло старался не замечать этого.

– Просто хочется есть… – бормотал парень под нос. – Просто хочется есть… и спать… я плохо спал…

В какой-то момент он поймал себя на мысли, что идет не разбирая дороги – тропа, оставшаяся после отряда, давно пропала. Вокруг только джунгли, и все больше и больше густых, переплетенных лианами, кустов. Назойливо жужжали насекомые, да гнус так оттяпал шею и уши, что казалось будто они горят.

– Надо возвращаться, – тупо произнес Майло повернулся и упал.

– Просто поскользнулся, – торопливо объяснил кому-то.

Оглянулся – никого.

– Тьфу!

Посмотрел вверх – некогда голубое небо наливалось вечерней синевой.

– Сколько ты прошел? как думаешь, далеко ли они? Как быстро идут?

Майло брел и брел, волоча палку и не разбирая дороги.

Также, сомнамбулой, вошел по колено в речушку. Течение вырвало бамбук из ослабевших пальцев и прибило к берегу.

– Черт… Что-то мне совсем дерьмово… – произнес Майло и его тут же вырвало.

Голова раскалывалась. Очень хотелось пить. Парень долго соображал, прежде чем наклониться к воде.

Как в тумане бродил, собирая хворост для костра. Журчание воды в ручье убаюкивало. Аккуратно сложил костер, достал кремень… и плюхнулся головой вперед.

Спал беспокойно, метался, разбрасывая заготовленные поленья, вырывая траву.

Солнце неспешно уплыло за горизонт. Джунгли тонули во мраке.

– Вон он! – кто-то крикнул неподалеку. – Сюда!

***

Майло не чувствовал, как сильные руки подняли его тело и перенесли на мягкий спальник.

– Дрожит, – он не услышал и женский голос, произнесший слова над головой. – У него озноб. Разведи костер.

Вскоре затрещали сучья в разгорающемся костре. Приятно запахло мясом.

– Дай-ка сумку, – произнесла женщина.

Костер вспыхнул, осветив скуластое лицо с раскосыми глазами, от которых к вискам бежали лучики морщин.

–Ну чего ты копаешься? – недовольно поторопила женщина и протянула руку с маленькой ладошкой вперед. – Набери еще воды… вон посуда. Да вон же! Ох, недотепа…

– Прости, мама, – ответил грудной мужской бас, огромная в колеблющемся свете костра фигура неуклюже поплелась к роднику.

Женщина покачала головой, поражаясь неловкости мужчины, но посмотрела в след с любовью.

– Ли Ван, как там с ужином?

– Занимаюсь, мама. Скоро, – ответил второй мужчина.

– Хорошо, – похвалила женщина. – Ты у меня молодец! Не то что вы все, обалдуи!

Еще несколько мужчин приглушенно захихкали.

– Что-нибудь нужно еще, мам? – спросил один из них.

– Проверьте окрестности – не хочу сюрпризов… если с нами что-то стрясется – ваш отец не переживет! И на том свете выклюет мне весь мозг…

Тени поднялись, но мать продолжала говорить. Они замерли и почтительно продолжали слушать.

–…будто мало он мне нервов при жизни истрепал. О-хо-хо… Ну, идите, чего встали как несмышленые телята! – прикрикнула ворчливо женщина.

Тени метнулись, но она успела добавить:

– Мальчики, будьте осторожны.

– Да, мама.

Майло застонал и открыл глаза.

– Мальчик, – женщина наклонилась ниже, – лежи спокойно, не трать силы…

– Мира… – слабым голосом позвал парень. – Мира…

– Чш-ш-ш-ш, – женщина ласково погладила лоб и обращаясь к сыну: – Не видит – лихорадка затуманила разум.

– Он выживет, мама?

– О! Конечно, мой мальчик! Не будь я Мио Хо, если дам несчастному парнишке помереть тут.

Сын улыбнулся и продолжил заниматься ужином.

Мио Хо обмакнула тряпицу в чистую воду и сказала:

– Ну-ка, посвети, Ли Ван.

Молодой невысокий парень, такой же щуплый, как и его мать, и с такими же хитрыми черными глазами, быстро вскочил и достав из сумы маленький электрический фонарик подошел.

– Вот сюда, – велела женщина осторожно приподнимая голову Майло. – Держи ровнее.

Желтое пятно от фонаря легко на спутанные русые волосы Майло.

– Эге-е, – протянула Мио Хо, – да тут хуже, чем я думала – все в крои и гное. Заражение. Принеси-ка мне бритву. Да где же черти носят твоего братца! Отправили обалдуя за водой, так теперь до рассвета не дождемся!

– Хочешь, мама, я сбегаю узнаю? –с готовностью спросил Ли Ван.

– Не-ет, пусть сам справляется. Не все ж за ним бегать, да сопли подтирать…

В этот момент послышались громкие шаги.

– Ну, наконец-то, Жо Сан! – воскликнула с облегчением женщина. – Тебя только за смертью посылать!

– Прости, мама, – понурился здоровяк.

– Что у тебя там стряслось? – сварливо продолжала допрос мать. – Не мог разобраться с какой стороны в ведро воду наливать?

Ли Ван прыснул в кулак, и тут же пожалел.

– А ты не смейся над братом! – строго прикрикнула женщина. – Ладно, ставь греться.

Пока поджаривалось мясо, Мио Хо ловкими движениями выбрила участок на голове у Майло, освободив рану от волос.

– Завари-ка это, – протянула Ли Вану несколько пучков сухой травы и пару кореньев. – Да посмотри – не пережарь опять мясо! Зубы у меня уже не те, знаете ли! Зубы, знаете ли, портятся если беспрестанно рожать таких обалдуев как вы!

Мио Хо действовала ловко и привычно: промыла рану от гноя и грязи, удали присохшие в крови волосы.

– Чуть выше, – скомандовала она светившему Жо Сану. – И не трясись! Привыкай смотреть на раны и кровь. Когда-нибудь я уйду лунной дорогой, кто позаботится о тебе? Будь сильным, сынок!

Основная тяжесть удара пришлась на макушку, но дубина соскользнула разрывая кожу почти до затылка.

– Ну, вот, уже лучше, – женщина удовлетворенно взглянула на стянутую колючками рану. – Не так уж все и страшно… Правильно? – резко обратилась к бледному от дурноты здоровяку Жо Сану.

– Ужин готов! – прервал Ли Ван.

Вскоре все семейство принялось жадно поглощать мясо, запивая ароматным отваром.

– Завтра потащим его в гнездо, – утирая рукавом масляные губы сказала Мио Хо. – Так что всем стоит выспаться и набраться сил. Я смертельно устала…

– Не говори так, – испугался Жо Сан, и мать потрепала его по щеке. – Не волнуйся, милый! Я чувствую, впереди у меня еще много-много лун!

– Правда? – просиял парень и увидев материну улыбку и кивок, вновь принялся за еду.

Майло постанывая метался в лихорадке.

– Думаю, налетчики ушли, – больше размышляя в слух чем обращаясь к кому-то из сыновей задумчиво произнесла Мио Хо. – Ушли, получив все что хотели… Н-да. Ну, да Бог с ними, верно, ребята? – Она с улыбкой оглядела четверых из двенадцати своих детей.

Те закивали в ответ, как и всю свою жизнь полностью полагаясь на материну мудрость.

***

Сквозь сомкнутые веки пробивался свет. Майло с трудом открыл глаза и удивленно оглянулся кругом: он лежит на чем-то мягком, рядом горит светильник – точно такой же как в Убежище…