— Что-то случилось? — Улыбка медленно сползла с лица Кристиана.

— Да, вчера я сделала большую глупость, — призналась я, — и Его Величество посадил меня под домашний арест.

Кристиан захлопнул альбом и поджал губы.

— Опять ты за старое! — воскликнул он, — Его Величество такой хороший, а ты постоянно его обижаешь!

Мне нечего было сказать в своё оправдание, и я виновато посмотрела на брата. Я думала, он будет и дальше кричать и возмущаться, но Кристиан молча отвернулся и стал смотреть в окно. Я же в ожидании повернулась к двери. В любой момент сюда могли прийти стражники и арестовать меня.

В комнате повисло тягостное молчание. Неизвестность с каждой минутой становилась всё более невыносимой. Лучше сразу узнать свою участь, какой бы она ни была, чем вот так сидеть и мучиться, теряясь в догадках и ложных надеждах.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я услышала за дверью шум голосов. Кристиан тут же повернулся на звук. Я выпрямилась и замерла. Наденут ли на меня кандалы и сразу поволокут в темницу, или позволят сказать несколько слов в свою защиту? И что будет с Кристианом?

Дверь приоткрылась и на пороге появилась Лилинг с другими служанками. В руках у них были подносы с нашим завтраком. Когда они зашли в комнату, я очень удивилась и даже заглянула им за спины, высматривая стражников, но напрасно. Служанки были одни.

— Вы уже встали, госпожа? — вежливо поинтересовалась Лилинг, — и маленький господин сегодня тоже проснулся пораньше?

Она была доброжелательна, как и всегда, словно вчера ничего не произошло. Хотя, возможно, Лилинг ни о чём не знала. Всё-таки Цзиньлун держал в тайне свой план поимки преступника.

— Да, мне что-то не спалось, — растерянно проговорила я.

Лилинг с улыбкой покачала головой.

— Как скверно! Хороший сон очень важен. — Она ловко сервировала стол, одну за другой выставляя на него плошки, миски и чашки. — Если госпожа пожелает, сегодня вечером я подам успокаивающий травяной сбор вместо чая. Он поможет вам заснуть.

— Спасибо, не откажусь, — проговорила я, внимательно вглядываясь в лица других служанок. Они также были в хорошем расположении духа. Похоже, о вчерашнем происшествии никто не знал.

— И маленький господин плохо спал? — спросила Лилинг, улыбнувшись Кристиану.

— Нет, я просто услышал пение Большой Цветочницы, вот и проснулся, — пробубнил он, пододвинув к себе миску с рисом.

В ответ на его слова Лилинг засмеялась. Мне показалось, что она была более весёлой, чем обычно, и я решила спросить об этом.

— У вас произошло что-то хорошее? — осторожно уточнила я.

— Да, во дворце большая радость, — ответила она, — все говорят, повелитель выбрал себе невесту. Скоро у нас будет новая императрица!

В ответ я попыталась изобразить вежливую улыбку, но у меня ничего не вышло. Цзиньлун женится, с врагами он тоже разобрался, выходит, ни я, ни мой дар ему больше не нужны.

Эта новость окончательно разбила мне сердце. Если раньше в моей душе теплился крохотный огонёк надежды, то теперь он погас. Пусть Цзиньлун не обвинит меня в сговоре с его врагами, всё равно прогонит из дворца. Хотя на что я рассчитывала? Я изначально ничего для него не значила.

Услышав слова Лилинг, Кристиан посмотрел на меня. В его взгляде читалось обвинение, и это ранило ещё сильнее. Брат был прав: если бы я действовала умнее, то смогла бы сохранить благосклонность императора.

За завтраком мы не проронили ни слова, да и не поели толком. Аппетит пропал у обоих. Я не знала, о чём думал Кристиан, но в моей голове одна за другой возникали безрадостные картины нашего будущего. Я молилась только о том, чтобы реальность не оказалась страшнее моих фантазий.

Когда мы закончили трапезу, Лилинг, как обычно, помогла мне одеться. После того как Цзиньлун полностью во мне разочаровался, в наведении красоты не было никакого смысла, но я не стала возражать. Служанкам незачем было знать о наших проблемах. Поэтому на все предложения Лилинг я лишь кивала и вежливо улыбалась.

Стоило служанкам уйти, как Кристиан набросился на меня с обвинениями.

— Я говорил тебе тогда пойти на смотрины! — воскликнул он, — если бы ты меня послушала, то сейчас сама стала бы императрицей!

Я устало вздохнула.

— Его Величество ни за что бы на мне не женился, — сказала я, — это просто невозможно.

Но Кристиан стоял на своём.

— Неправда! Уверен, если бы ты туда пришла, он бы выбрал тебя! — заявил брат, — а ты просто не захотела бороться! И теперь Его Величество нас выгонит, и мы опять попадём к плохим людям.

Мне и так было тяжело, а от слов Кристиана становилось только хуже.

— Тебе не обязательно уходить вместе со мной, можешь остаться здесь, — сказала я, — ты ведь не сделал ничего плохого. Думаю, если попросишь, император разрешит тебе остаться.

На лице моего брата мелькнул испуг. Его возмущение резко испарилось.

— Ты хочешь меня бросить? — жалобно спросил он.

— Не говори глупости! — воскликнула я и обняла Кристиана, — я ни за что на свете не оставлю тебя одного.

Брат немного успокоился.

— Может быть, Его Величество всё-таки простит тебя? — с надеждой предположил он.

Я понимала, что уже перешла черту и утратила доверие императора, но произносить это вслух не стала.

— Всякое возможно, — отозвалась я.

Больше эту тему мы не поднимали. Кристиан показал мне новые рисунки и записи в альбоме натуралиста. Я рассказала ему пару сказок, которые когда-то услышала от мамы, но в основном мы молча ждали новостей от Цзиньлуна. Вполне возможно, именно в эту минуту он решал нашу судьбу.

За целый день к нам лишь однажды заглянули служанки с обедом, а всё остальное время мы были одни. В какой-то момент у меня даже возникла безумная мысль: уж не забыл ли о нас император, но на закате перед Летним дворцом началось какое-то движение, и вскоре Цзиньлун уже стоял на пороге нашей комнаты.

Я и Кристиан одновременно вскочили на ноги, хотя по местному этикету нам следовало, наоборот, упасть на колени, но привычка оказалась сильнее. Я сразу попыталась понять настроение Цзиньлуна по выражению его лица. Как и всегда, оно оставалось непроницаемым. Интересно, если император отправит меня на эшафот, дрогнет ли хотя бы один мускул на его лице?

— Здравствуйте, Ваше Величество! — воскликнул Кристиан. Было видно, что он сильно нервничал. Я же от волнения вообще не могла произнести ни слова.

— Добрый вечер, — ответил Цзиньлун, — ты сегодня весь день просидел в этой комнате?

Кристиан покосился на меня.

— Я хотел попросить вас показать мне восточную часть сада, — робко признался мой брат, — но нам ведь нельзя отсюда выходить.

— Почему? — удивился император, — если хочешь, пойдём прямо сейчас.

Кристиан снова посмотрел на меня, как бы спрашивая разрешения. Я переадресовала его немой вопрос Цзиньлуну.

— А мне можно пойти с вами? — тихо спросила я.

— Да, — согласился император, — тем более, я как раз хотел с тобой поговорить.

Я почувствовала, как мой лоб покрывается испариной. Сейчас я узнаю свою участь.

Закончив допрос пленного лазутчика, Цзиньлун приказал увести его и бросить в темницу. Преступник во всём сознался, более того, он даже не скрывал своей ненависти к императору. Теперь лазутчика ждало справедливое наказание.

— У вас будут ещё какие-то распоряжения, повелитель? — спросил начальник охраны, когда он и Цзиньлун остались наедине.

— Ты уверен, что преступник действовал в одиночку? — спросил император.

— Да, повелитель, — ответил начальник охраны, — мы тщательно обыскали его комнату и не нашли никаких следов, указывавших на сообщника.

Цзиньлун кивнул. Значит, всё закончилось, и теперь можно было расслабиться и жить спокойно. Странно, но император не чувствовал радости. Несмотря на доводы рассудка, он продолжал испытывать неясную тревогу.

— Вас что-то беспокоит, повелитель? — спросил начальник охраны, словно прочитав его мысли, — если вы пожелаете, я могу провести ещё один обыск.