Темная сущность торжествовала над бессилием жертвы.

Удерживая равновесие между крутыми скатами, Амари приняла позу боевой готовности. Лирой не сомневался, что она не сдастся без борьбы, и, обрадованный собственной проницательности, приготовился завязать самый впечатляющий и опасный бой в своей жизни.

Он атаковал первым, принудив Амари защищаться. Она умело парировала его выпады, не забывая об осторожности движений, — любой неверный шаг, любая допущенная ошибка в этом четко выверенном танце могли спустить их с высоты вниз. Яростным натиском Лирой приближал Амари к краю. Девушка отразила его атаку сбоку, и попыталась размашистым росчерком клинка задеть Лироя, но тот прытко отскочил, чудом сохранив устойчивость на узком коньке между скатами кровли. Лирой занес над Амари кинжал, заставив ее откинуться корпусом назад, уклоняясь, и тут-то равновесие подвело девушку.

В пылу горячего сражения, она не отдавала себе отчета в том, что стояла на конце крыши; тело Амари неожиданно для нее самой повело назад, в пропасть. Видя, что она вот-вот рухнет вниз, внутри Лироя пробудилось нечто подавленное им, всколыхнувшее в сердце ледяной ужас. Он рванул вперед, в воздухе хватая падающую Амари за руку.

Беспомощно повиснув над землей, она взволнованно смотрела ему в лицо, будто собираясь сказать что-то важное. Держа Амари в случайном и крайне неудобном положении, голову Лироя все ярче посещали проблески рассудка, — стремление повергнуть врага все отчетливей замещалось неосознанным страхом.

— Я победил, — чернота его склер расползлась, являя чистую голубизну радужек.

— Впечатляет, — прошептала Амари. В ее раскрытых от испуга глазах сверкали слезы… сожаления?

Лирой попытался подтянуть девушку на крышу, как вдруг ладонь Амари предательски выскользнула из его руки, и этот внезапный разрыв обдал тело холодом с головы до пят.

Сердце остановилось раньше, чем Лирой успел осознать: Амари сорвалась с высоты, не дающей вторых шансов. Белея в ужасе, он оторопело слушал мертвую тишину и не видел перед собой ничего, кроме пустого пространства.

Мраморные лики ангелов, казалось, неподвижно скорбели в унисон стенающему воплю души.

Смерть — таинственный гость,

Который приходит без стука.

Он двойственный, серый, и вправду непрост,

Но неизбежна разлука.

Ни враг, ни учитель, а лишь проводник

В загадочный мир, где все ново,

Но прежде, открыв этот темный тайник,

Оставь свое веское слово.

— Он пытался убить ее? — приглушенно спросила Изабель, не нарушая вязкой тишины, окутавшей дворец.

Клайд, уже продолжительное время безмолвно прислоненный спиной к комнате Амари, вышел из раздумий и кивнул.

То ли магическое чутье, то ли сам бог в награду за верность привели Клайда в часовню, но неоспоримым оставалось одно: он появился там как нельзя кстати. Вернувшись в Иристэд, Клайд первым делом ощутил острую надобность вымолить себе прощение у Всевышнего, ведь чувство вины за то, что несчастный раб его пастор Моретт готов был поддаться искушению и взять на себя роль вершителя судеб, не покидало, хоть и затихало порой. Уходя из часовни, Клайд услышал звон яростного пения клинков над городом, и, возбужденный тревожным опасением, поднял голову в тот самый миг, когда Амари слетела с крыши вниз.

Трудно было не уступить панике, но действовать пришлось незамедлительно, освободив разум от завертевшегося переполоха вопросов, недоверия, страха. Сохранять рассудок трезвым — первое, чему его учили в Академии, а Клайд, как известно, показывал себя достойным и перспективным учеником. Вытянув руки вперед себя, он воззвал из сердца силу, прокатившуюся по жилам совсем иной, огненной кровью, и остановил падение Амари в метре от земли. Подхваченная магией, девушка замерла в воздухе без сознания — возможно, от шока, возможно, от давления на нее противоестественного влияния Клайда. Бросившись к Амари, Клайд подхватил ее под колени, и взгляд его вновь притянуло к крыше часовни, откуда на них смотрел Лирой. Из замешательства лицо брата исказилось в темное негодование, которое можно было принять за злобную ревность. Но стоило Клайду моргнуть, как Лироя и след простыл.

— Она очнется? — Изабель выдернула Клайда из воспоминаний.

Возвращаясь к действительности, он думал о том, что спасение Амари вряд ли нарушило мировой баланс, за который так страстно ратовала Академия, и не видел поводов переживать за свою жизнь. Клайд в целом выглядел чересчур спокойным для того, кто узнал последние новости.

— Да, — ответил он несколько несобранно, — ей нужно отдохнуть.

Отбивая негромкие, под стать скорбному часу шаги, они ступали по мрачному коридору, освещенному тусклыми огоньками свечей, в конце которого ожидала Джосет.

— Тебе придется многое объяснить, — в голосе Изабель послышалось требование. — Мы думали, ты погиб.

Такой уставшей Клайду еще не приходилось ее видеть. Совершенно изможденная последними событиями, Изабель не предавала манеры держать себя несгибаемо.

Клайд приблизился к окну, за котором уже разгоралась алая полоса рассвета, призванная наконец-то окончить эту ночь.

— Значит, Рю мертв? — отчужденно спросил он, не сводя глаз с надежды на наступление нового дня.

Изабель поджала непроизвольно задрожавшие губы и смогла ответить лишь коротким кивком.

— Ох, глупый Рю, —выдохнул Клайд, напряженно упершись руками в подоконник в поиске опоры. — И во что ты ввязался.

— Как я сразу обо всем не догадалась.

— Ты не виновата, — Клайд думал о том, что способности ведьмы смогли бы обмануть и лучшие умы Небесной академии, что уж говорить про обычных смертных.

Он не мог определиться, что чувствовал, — Клайд был сражен вестью не меньше прочих. Он не хотел искать и проклинать виноватых, не хотел возвращаться в прошлое, чтобы выяснить, где они совершили ошибку, которая привела к такому исходу.

Клайд размышлял о том, как им теперь все исправить.

— Я не верю, — со сдавленным всхлипом проронила Изабель, будучи не в силах сдерживать накипевших слез. — Еще и Лирой… как он мог… — голос девушки сорвался на плач.

Сдавшаяся перед тяжестью горя, Изабель уткнулась лицом Клайду в грудь, на что он утешительно прижал ее к себе. Второй рукой Клайд пригласил Джосет и приобнял няню со словами:

— Мы должны сейчас держаться вместе.

— Как хорошо, что ты здесь, — прошептала Изабель.

— Да, — Клайд и сам осознавал важность своего возвращения. Он должен находиться в Иристэде, чтобы жить на благо себе и своей семьи, которая пусть и не соединяла его кровными узами, но не заставляла усомниться в ином, более глубоком родстве.

— Клайд, — внезапно обратилась Джосет. — Нужен тот, кто возглавит сопротивление.

В ее жизни не было ничего более жуткого, чем смотреть в дорогие сердцу голубые глаза и видеть в них свою скорую гибель.

Пробуждение стало для Амари чудом перерождения, разум постепенно приходил к убеждению, что она умерла. У нее были все основания поверить в смерть, особенно после того, как тело подчинилось чувству невесомости и пустоты. Тем не менее, открывая глаза, ей становилась все ясней способность мыслить, вспоминать, ощущать мягкость постели под собой и наблюдать рыжий свет заходящего солнца, наполнивший комнату.

Рядом кто-то сообщил о своем присутствии глубоким вздохом. Амари повернула голову и, как только увидела Клайда, вся сонная одурь вмиг сошла с нее. Девушка подскочила в кровати, Клайд тут же удержал ее за плечи.

— Ты жив, — с иссушенного языка ее слова сорвались хрипло, почти неразборчиво.

— Пришлось спуститься к вам с небес на землю, — по-доброму улыбнулся Клайд, хотя закат в его серых глазах и блеснул едва уловимой грустью. — Я объясню все, но позже. Сейчас есть дела поважнее, близится ночь.

— Лирой… — сквозь бурю воспоминаний, Амари судорожно пыталась прийти к ясности мысли, — они идут на Иристэд…