— Сдается, без меня вам не обойтись, — как можно непосредственнее произнес Лирой, рассматривая ногти, как если бы они представляли для него больший интерес, нежели поход на вампирское логово.

— С чего это? — фыркнула Амари, затягивая под лошадью подпругу.

— Амари, дорогая, сколько лесных полянок тебе известно? — жеманно улыбнулся ей Лирой. — Рю не дал нам ни единого ориентира, где встречался с Альваром, а именно к нему он и уехал, полагаю.

— Если все было так, как Рю говорил, место должно находиться недалеко от его охотничьей хижины, — мрачно ответил Клайд. Что ж, логикой пастор владел отлично.

— Удачи обыскать окрестности, — взмахнул руками Лирой. — Я, конечно, всего лишь убогое отродье, по запаху проклятья мне Рю не отыскать, но я знаю эти леса и знаю Альвара…

— Хватит болтать, — сердито отрезала Амари, — быстрее седлай лошадь и выдвигаемся.

В третьем часу ночи по мостовой Иристэда зазвенели подковы. Лирой, Клайд и Амари покинули город через главные ворота и погнали лошадей во весь опор в сторону леса. Чем дальше они ехали, тем все более густой становилась ночная тьма, окутавшая округу от низа до самых макушек сосен. Край черного горизонта, сомкнувшегося во мраке с землей, отчеркивали только сложенные в созвездия небесные искры, рассыпанные по безоблачному полотну.

— Надеюсь, вы впустите меня обратно за стены? — не сбавляя ходу лошади, засмеялся Лирой, смехом приглушая свистящий в ушах ветер.

Клайд ответил ему строгим взглядом, пресекая неуместные шутки.

— Ой, да ладно, сам справлюсь, — ухмыльнулся Лирой. В конце концов он был одним из трех хранителей заклятья печатей и мог вернуться в город, не требуя на то позволения братьев.

Через полчаса Клайд вывел их на тропу к ветхой охотничьей хижине, где уже издали путники увидели оставленную Рю лошадь и утвердились в своих предположениях. В окрестностях висела тишина. Прислушиваясь, Лирой ловил только уханье сов, хотя мрак и навевал иллюзии того, что между стволами деревьев прятался кто-то еще и наблюдал за ними алыми глазами.

Возможно, глазами самого Альвара.

Альвар — старейшина вампирского клана Лирою был известен как в основном уравновешенная личность. Но уравновешенным его делала исключительно углубленность в свои мысли, да настолько всецелая, что отрывала вампира от реальности. Поклонник трав и цветов — Альвар обладал несвойственной лидеру чертой самозабвенного мечтателя, из чего Лирой сразу смекнул, что встреча с Рю произошла в месте как нельзя лучше подходящим для задумчивых прогулок. Месте, полном лунного сияния и прекрасных полевых цветов, мерцавших переливчатыми оттенками в серебре небесного светила.

Так, привязав лошадей к столбику перекошенного крыльца хижины, путники двинулись, опираясь на ощущения Лироя. Он не лгал, когда говорил, что знает эта леса, здесь Лирой охотился восемь лет и теперь прекрасно отдавал себе отчет в том, куда направлялся. Образовавшаяся чаща становилась все более труднопроходимой, на земле между стволами деревьев выглядывающие корни и кочки то и дело пытались схватить следующих за лодыжки, удержать в бархатной черноте ночи, в запахе лесной почвы и сосновой смолы. В совершенной тишине.

Однако, немного погодя, кустарники и сосны поредели, открывая впереди просторный луг под открытым небом и нескованный куполом раскидистых ветвей свежий воздух. На поляне, где Лирой ожидал настигнуть брата в обществе вампира, одиноко гулял ветер, приводя в движение море высокой травы, словно та в самом деле вздымалась шепчущими волнами.

— Глядите, — негромкий голос Амари раздался особенно звучно среди природного умиротворения. Девушка указывала подле себя на лужу крови.

Приподнятое настроение Лироя, которым он прикрывал поднимавшуюся из глубины души тревогу, тут же улетучилось. Настороженно приблизившись к следам, он сел на одно колено и окунул палец в багровую влагу.

— Осторожно, — предупредил Клайд, — если это кровь Рю, она заражена.

— А мне-то что? — Лирой поднес палец ко рту и облизал, с каким-то извращенным удовольствием наблюдая за тем, как Клайд брезгливо кривит губы.

Попробовав, какова кровь на вкус, Лирой ощутил несвойственное ей зловонье. Слюна наполнилась отвратительной горечью, а в горле осело болезненное жжение проклятья. Тело отозвалось внезапным приступом помутнения, голубые глаза Лироя затянула бездонная чернота, сливаясь с зрачками. Но тьма вмиг отступила, когда до внутреннего охотника дошло, что поживиться здесь нечем.

Лирой вздрогнул, — его плеча вдруг коснулась рука Амари, возвращая в реальность.

— Что скажешь?

— Дамы и господа, у меня плохие новости, — Лирой поднялся с колена, — это его кровь.

— Дьявол! — в сердцах выпалил Клайд, отчаянно вскинув голову к небу. — Рю, какой же ты дурак!

Лирой готов был держать пари, что озабочен той же мыслью, что и Клайд: Рю угодил в западню и вряд ли смог из нее выбраться.

— Веди в логово, — требовательно, почти угрожающе, обратилась к Лирою Амари.

— Амари… — какое-то время он не мог подобрать слов, способных остановить ее, и произнес одно решительное: — нет.

— Это был не вопрос.

Лирой знал: настойчивости Амари сопротивляться бесполезно, и этот факт не злил бы его так сильно, если бы девушка понимала, о чем просит. Предугадывая, что доведение их спора до бурного конфликта только больше подстрекнет Амари кинуться в сердце вампирского гнезда, где ее не ждало ничего, кроме смерти, Лирой заговорил серьезно, исключая намеки на иронию:

— Хорошо, но в логово я войду один. Возможно, удастся решить все миром.

Сам он мало верил в сказанное.

Следуя к скалам против внутреннего сопротивления, Лирой всю дорогу думал только о том, что меньше всего хотел бы возвращаться в место, взрастившее его, и место, медленно стиравшее его личность, характер, собственную волю. Да и вряд ли кто-то в логове готов был принять беглое отродье с широко распростертыми объятьями. Насчет этого Лирой не тешил себя и мизерной надеждой.

Вскоре путники вышли на местность, испещренную поросшими мхом каньонами, трещинами глубоких оврагов, огромными, уродливыми валунами. Впереди послышался шум воды, — по расщелине скалы бурлящим потомком бежала река, огибая камни, разливая по округе запах сырости и гниющих растений.

Лирой замер над спуском в ущелье и вытянутой рукой притормозил остальных.

— Дальше я сам. Ждите здесь, увидите вампиров — бегите со всех ног, не геройствуйте.

— Погоди, — Клайд снял с себя крест и протянул Лирою на ладони, — возьми его.

— Шутишь, что ли? — тот недоуменно свел брови, не понимая, как расценивать жест брата.

— Он будет оберегать тебя, — столкнувшись с недоверием в лице Лироя, Клайд раздраженно добавил: — просто возьми, мне так будет спокойнее.

— Ты ведь знаешь, что я умру, как только надену его?

Возникшее в глазах Амари буквально детское удивление едва ли не рассмешило Лироя, в то время как Клайд строго смотрел на него, вскинув бровью.

— Я знаю, что ты дурак похлеще Рю. Прекрати издеваться надо мной.

Лирой не сдержал искреннего хохота. Смеясь, он спрятал крест под одеждой на груди и совершенно невредимый отправился к обрывистому спуску в логово.

Убежище в пасти сырого угрюмого ущелья, где бежала река, было одним из нескольких вампирских убежищ, спрятанных в скалах, но именно это — заключенное между высоких крутых обрывов, заваленное давившими друг на друга каменными глыбами, закрепилось как центральное управление жизнью клана. По вырубленным внутри скалы коридорам шаги тяжелых сапог Лироя раздавались отчетливо, с эхом. Преследуемый тенью, он шел в освещении бледных рыжих факелов, явственно чувствуя устремленные на себя взгляды немало удивленных старых знакомых. Сердце билось неровно, Лирою предстояло объяснить свой побег, свое появление в логове и при этом держаться достойно, что было задачей не из простых, — ощущал он себя побитым псом.