— Выживание в апокалипсисе с битой и арбалетом, кучей припасов и толпой голодных сук, отменяется… Нет, я не плачу… — Сказано это было со сложными эмоциями, высеченными на бледном, и немного оттекшем лице.

Раз уж одна мечта сгинула в урну, пришла пора осуществить более приземленную, но не менее важную.

Глаза сосредоточились на распахнутом холодильнике, в котором из еды остался только шмат соленого сала. Похоже, даже полудохлом состоянии, он не согласился на издевательство над вкусовыми рецепторами.

Что радовало — морозильник закрыт, и в нем до сих пор полно рыбы, мяса, пельмешек, и котлет. Вытащив все, что есть, Паша начал готовить.

Все четыре конфорки заработали, одна для чайника, одна для кастрюли с пельменями, одна для казана с рыбой, одна для сковороды с котлетами.

В посуду было напихано столько, сколько вообще могло влезть. Сам он, параллельно, поназаказывал сладостей из онлайн магазина. А когда на столе скопилась приличная горка, начал затачивать печеньки, кексы, и протеиновые батончики, под звуки шипящего масла и, распространяющийся по всем комнатам, дурманящий аромат.

Желудок предательски гудел, недовольный тем, что его пытаются закармливать каким-то сладким недоразумением, в то время как через нос пробивались сигналы о МЯСЕ!

Во время готовки появился примерно час относительно свободного времени, который Паша потратил на покупки:

Новая одежда оверсайз, в которую можно засунуть сколько угодно кевлара, и брони. Хватит огребать, коллекционируя шрамы, как нумизмат монетки, лучше быть здоровым непробиваемым пончиком!

Три смартфона, раскладушка с гибким экраном от корейцев, яблоко от китайских америкосов, и старая добрая Нокиа. Даже если в следующий раз что-то из перечня сломается, кроме последнего, разумеется, у него будет экстренный доступ к онлайн магазину. Как оказалось, есть ситуации, когда нужно очень быстро что-то заказать. А при отсутствии смартфона, через телевизор, или приемник, делать это смерти подобно.

Помимо обычных вещей он заказал еще два элементальных абсорбатора. Потерять оружие в бою — тот еще опыт. Пусть лучше на запястьях болтаются дополнительные брелочки, чем на кулаках сходиться с потусторонними тварями. Двести тысяч как с куста, но ничего страшного. Деньги в могилу не унесешь, а если их не потратить, вполне можно отправиться туда раньше времени.

Помешав пельмешки, и перевернув котлеты с рыбой, Паша, хлопнув себя по лбу, закинул в блюда соли. И лишь затем принялся распаковывать абсорбаторы. Те ничего особенного не показали: неизменная близость к элементу земли, с пометкой о кремнии, и та же форма глефы. Пусть с нюансами. Одна напоминала двустороннее копье, с прямыми обоюдоострыми лезвиями. Вторая с более внушительным древком, на концах имела изогнутые топоры с толстым полотном, и здоровым таким обухом. Весило оружие соответствующе, почти в три раза больше обычной глефы.

Желая проверить, как оно со стороны, Паша вышел в коридор и встал напротив большого зеркала с оружием в обеих руках. Мышцы волокнистыми буграми иссякают полуобнаженное тело, шрамы ярко зияют на идеальном рельефе, глефы легко и непринужденно танцуют, поддаваясь манипуляциям венозных рук, словно и не обладали никаким весом.

— Че за грек, этот викинг! В рот колебатель вселенной на ножках. Воины Анубиса из фильма Мумия не так сексбомбичны, как я… — Помахав глефами, с приятными вжухами разрезающими воздух, Паша с удовлетворенным гигалицом вернулся к плите.

Пища, наконец, приготовилась быть съеденной им.

Первыми пожарились котлеты, так как их он раздавил ложкой, после первичной разморозки. Хорошо прожарившиеся до красновато-коричневой корки, они с хлебушком зашли на ура. Пил он прямо из горлышка засвистевшего чайника, не опасаясь обжечься. Ведь после основных покупок, было заказано десять упаковок титанида, из которых две таблетки отправились прямиком в желудок.

Видимых ран на теле нет, но восстанавливаться все же нужно.

Титанид начал работать практически сразу, заставив бледную кожу покраснеть. И без того выделяющиеся сосуды выступили из напряженных мышц, словно шланги, криво налепленные сверху. Но даже в таком состоянии Паша кайфовал.

Впервые за долгое время он не закидывался едой, а наслаждался вкусом. Прожевывая каждый кусочек сочного мяса, рыбки, и пельмешков.

После пережитого, он по новому посмотрел на прелести жизни. Переосмыслил, так сказать. Будто веган после выздоровления.

Правда блаженство длилось недолго, и ему приспичило по делам ароматным на белый трон.

Справившись с запросами организма, пришлось с горестным вздохом начать уборку. Вся квартира словно дом ужасов, стены в кровавых отпечатках ладоней, пол в засохших бурых пятнах, о постели, на которой осуществлялась перевязка, и говорит нечего.

«Не, так не пойдет…».

Набрав два ведра, и стоя в коридоре, напротив зеркала, с маленькой шваброй, здоровяк покачал головой. Грековикинг не должен таким заниматься. Он вернулся к телефону, чтобы заказать пылесос с режимом влажной уборки, разумеется, черного мужицкого цвета, и десять баулов.

Разобравшись с инструкцией эстрогеновой машинки, Паша прошелся с пеной по полу, мебели, и стенам не обращая внимания на облазящие обои. Затем еще раз в режиме очистки. А когда пятен совсем не осталось, принялся пихать в баулы грязное постельное белье, и ковры.

Проще все выбросить и купить новое, чем заниматься очисткой.

С удовлетворением взгляну в заблестевшую, но немного пустую квартиру с пожеванными стенами, Паша улыбнулся. Сразу же отбросив пылесос, словно и не прикасался к нему никогда.

Уборка закончена, пора бы и самому очиститься. Забравшись в ванную, он, сидя на корточках начал принимать душ. Почему в таком унизительном положении? Потому что стоя он согнутой шеей подпирал потолок, а насадка для душа поливала только низ груди. Брутально, но не эффективно.

В этот приятный момент напряженного расслабления в дверь кто-то зазвонил. Проклятые птички прочирикали на всю квартиру один раз, второй, на третьем он с матами выбрался в холод, завернув вокруг талии полотенце, и прихватив на всякий случай жетон абсорбатора.

«Лишь бы не красный молот и красный серп, лишь бы не потусторонние, лишь бы не мама…».

Он остановился, уставившись на закрытую дверь, испытывая смешанные чувства.

Отсутствие глазка серьезно так напрягало, а потому Паша отрывал с осторожностью, готовый к любым неожиданностям. Насколько это возможно в одном лишь полотенчике…

На лестничной площадке обнаружилась классная руководительница — Любовь Геннадьевна, в сопровождении Ани Соловьевой, девушки, которой почти месяц назад он пел любовную песню. Обе замерли, увидев полуголого великана, покрытого каплями воды.

Аня так и вовсе чуть сознание не потеряла. Однако разум, словно нашатырем обдало, когда широко раскрытые глаза зацепился за ужасные шрамы.

— Это… — Любовь Геннадьевна тоже заметила боевые отметины ученика, и дрожащим пальцем указала на рваный обод, окруживший грудную мышцу.

— Это сиська. Сись-ка, вы же русский язык преподаете, стыдно не знать. — Прекрасно поняв, о чем речь, Паша все же отшутился. — Что до отметин, так это модная процедура нынче. Шрамирование называется. Стоит недорого, как татуировка. Но выглядит круче, и внушительнее, согласитесь? Бог войны, а не вонючий старшеклассник с задней парты.

Учительница, отступившая на несколько шагов, и готовая распластаться на бетоне, пришла в себя только через пару секунд. Она с разбегу шлепнула ладонью по массивной груди, будто рестлер в образе.

— Коновалов… вот ты… Дурак, а! Что в голове творится⁈ Зачем уродовать свое тело⁈ Красиво же было! Нет, ну правда… ну дурной ведь а! — Хватая ртом воздух и запинаясь в словах, Любовь Геннадьевна начала громко ругаться. — Где родители⁈ Почему не следят за этим непотребством. И почему в школу не ходишь⁈ Карина Альмировна! Карина! Карина Альмировна!!