Девушка не ответила, прилагая отчаянные усилия к попыткам вырваться. Но куда ей… Предплечья противника толщиной с бедро нормального человека, а круглые бицепсы упорами тисков зажимают по бокам.

«Почему это животное не в зоопарке⁈ Оно же явно — не человек!».

Вслед за бессилием физическим, постепенно сдавала и ментальность.

Минуты через три сопротивление ослабло, напряженная атмосфера борьбы сменилась неловкостью. Больше не было насильственных рывков, лишь плавные попытки выползти из плотной норы, созданной мускулистыми руками.

От таких шевелений сверху, от фруктового запаха волос, от мягких форм, у Павла неминуемо возникла соответствующая реакция. А в купе со сверхчеловеческими возможностями, реакция начала рвать ткань брюк.

— Да что у вас там?.. — Девушка попыталась повернуться и посмотреть, но голова могла вращаться лишь в районе необъятной груди, сквозь которую пробивался гулкий стук. Из-за чего неясно, что именно уперлось в бедро, и приподняло его. Твердая пульсирующая перекладина жаром обдавала длинные ноги, заставляя чувствовать себя… странно. Однако сил бороться уже не было. — Вы скалку в кармане носите? Хах… Дышать нечем… Если не хотите отпускать, может, хотя бы уберете ее? Мне неудобно.

Паша, столкнувшийся с потоком вялых возмущений, пустыми глазами посмотрел в потолок, и попытался постичь дзен:

«Амитабха-Шангрила-Кришна-Ким Чен Ын… Ооссс…».

Древняя молитва вроде работала, а вроде и нет, но иначе успокоиться он просто не мог.

— Убрать пока не получится… — Чувствуя, как снизу все крепчает и растет, Паше пришлось расцепить хват. — Надеюсь, мы друг друга поняли. А теперь брысь, пока до греха не дошло. Я — человек божий, жертву в Иннсмуте принести — запросто, но всему есть предел.

Почувствовав свободу, Даша поначалу не шевелилась, будто зверек, опасающийся повторного нападения сокола с небес. Однако, как только осознала, что опасности нет, она резко села, попкой упершись в рельефную «скалку». После чего влепила смущенной физиономии пощечину.

Свершив месть, девушка, наконец, соскочила с дивана, злобным сопением оглашая настроение. Когда же взгляд опустился на то, что должно находиться в кармане, но оказалось чуть более по центру… На штуку, напряженной трубой спускающуюся вниз по растянутой штанине, почти до колена…

— Вы…! ВЫ…!! — Тыча дрожащим пальцем в сторону негодяя, и не отрывая взгляда от причинного места, девушка забыла человеческую речь. Словно окрашенный спирт в термометре, с шеи и до ушей начала быстро подниматься краснота. Юная леди собиралась было налететь с очередной пощечиной, но подергивающийся шланг заставил развернуться, и убежать в свою комнату. — Не подходите ко мне! Буду кричать!

После этого послышались громкие щелчки попыток закрыться на щеколду.

— Да ты уже кричишь, дурная… — Со вздохом переведя взгляд вниз, Паша состроил обиженную физиономию. — Ну что ты братан, завелся-то сразу? Давай как-нибудь получше распознавай ситуацию, и штаны хватит портить. Тоже мне, блин, инициатор. Мы тут даже без снаряжения, без защиты, куда вставать? Отдыхай.

В попытке перетянуть девушку на свою сторону, он потерпел оглушительное поражение. А ведь почти удалось… Казус, однако.

Оставалось только ждать родителей и надеяться, что Синицын сработал как надо. Иначе — прямая дорога в лес.

Оглядевшись по сторонам, Паша скривился. Это не будущее, где со всех углов тебя обложили пожирателями внимания и времени. Скрасить ожидание особо нечем.

«Ну, на безрыбье и отцовский лещ неплохо смотрится».

Подойдя к телевизору и крутнув переключатель, он развалился на диване. Всяко веселее, чем тупить в стену.

«Добрый вечер».

«Здравствуйте, товарищи».

Ровным голосом, без всякой улыбки обратилась женщина-телеведущая, после чего со всеми поздоровался и главный ведущий. Это повтор вчерашнего вечернего эфира, впрочем, чего еще ожидать от утренних программ?

— Да-да, добрый вечер. — Паша закатил глаза. — И сейчас вы в течение получаса будете доказывать, почему это на самом деле не так.

Оказавшись перед экраном телевизора, юноша в самом рассвете сил, сверхчеловек, миллионер, утратил себя. Превратился в старого брюзгливого мужичка в трусах и с пивом.

«Сегодня в Москве, в большом Кремлевском дворце, прошла внеочередная сессия Верховного Совета СССР одиннадцатого созыва. Аплодисментами встретили присутствующие товарищей: Горбачева, Воротникова, Зайкова, Лигачева, Медведева, Никонова, Рыжкова, Слюнькова, Чебрикова, Шеварднадзе, Щербицкого, Яковлева, Бирюкова, Власова, Лукьянова, Маслюкова, Разумовского, Соловьева, Талызина, Язова, Бакланова. Заседание вел председатель совета Союза, депутат Христораднов. В повестке дня сессии следующие вопросы: О председателе Президиума Верховного Совета СССР, о первом заместителе председателя Президиума Верховного Совета СССР, о внесении изменений в состав Совета Министров СССР. Повестка дня единогласно утверждается депутатами. Приступая к рассмотрению первого вопроса, председательствующий сообщил: Товарищ Громыко Андрей Андреевич обратился с просьбой освободить его от обязанности председателя Верховного Совета СССР в связи с уходом на пенсию. Позвольте предоставить слово…».

— Ну, началось… — Паша, не собирался слушать причины, представленные общественности, чтобы скрыть передел власти. Вместо этого подошел и вырубил телевизор.

Он итак знал, что произойдет дальше. В течение нескольких лет сменится громадное количество людей на руководящих постах. Страна погрузится в хаос, и это время — не смотреть телевизор, не участвовать в спорах, это время действовать.

«Ясно, почему Юлиан не хочет лезть за пределы региона. Как только сунется, полетят головы, и его в том числе. Самое лучшее решение — позволить собакам грызться между собой, а самим наращивать силы».

Забыв про телевизор, Паша уселся на диван, достал смартфон, и начал просматривать товары, которые в ближайшее время понадобятся.

«С инструментами для заводских закупщиков проблем нет. Их у меня почти восемь тысяч единиц заказано. Лежат на втором этаже, ждут распаковки. Но теперь, когда появился покровитель, открылось огромное количество ранее закрытых путей».

Плотоядно улыбнувшись, он почувствовал себя чрезвычайно приятно. Вот каково это — иметь связи. Буквально легальный доступ к беззаконию. Захотелось накрасить губы, сесть за бэху, и мощно подрезать какого-нибудь честного водилу.

«Сферу общественного питания больше не нужно маскировать под палаточный бизнес. Аренда помещений, или даже целых этажей — вообще не проблема. В Горьком живет почти полтора миллиона человек, так что точек придется открыть немало. И с хорошей пропускной способностью…».

Выбрав техническое оборудование для ресторанов быстрого питания, Паша подкрутил количество товаров в корзине до десятков единиц. А расходников, вроде картонных коробок под бургеры, бумажных пакетов для шаурмы, перчаток, довел до десятков тысяч.

«Что там рестораны, я могу универмаги открывать! Единственное, нужно решить проблему с поставками продуктов питания. А лучше обеспечить прикрытие для „производства“ собственных. Без нишевых отделов трафик универмагов не достигнет и трети своих реальных возможностей… Колебать мой минетный орган, откуда столько дел-то повылазило?..».

Напряженный Павел продолжал добавлять товары в корзину, игнорируя выглядывающую из-за угла Дарью. Юная леди после десяти минут самозаточения, осторожно вышла, пробралась на кухню, и вооружилась ножом. Она собиралась пустить в ход оружие только в крайнем случае. Вот только не подозревала, насколько бесполезным может оказаться большое и острое лезвие.

— Не собираетесь уходить? — С негодованием глядя на развалившегося здоровяка, девушка, несмотря на страх, и нервозность, решила подать голос. — Вам здесь не рады. Ни я, и родители. И они ничего не продадут, обещаю.

Крепко сжимая рукоять ножа за спиной, Дарья обрела больше уверенности, и аж на полкорпуса высунулась из-за угла.