— Дорогие мои, ну что нам там делать? Там же радиация, даже воду пить нельзя, жуткие мутанты и вообще мертвая территория, — быстро проговорила Дейзи. — Вы же смотрели недавно фильм о Чернобыльской аварии! Там же сплошная жуть! Дядя, скажи им!

— Голливудским фильмам верить нельзя, — молвил индеец. — Русские утверждают, что природа там самоочищается, и если не подходить к месту аварии слишком близко, то она уже возвратилась в первозданный вид. Там человека не было сорок лет, и никого не пускают не только из-за радиации. Русские ученые называют эту зону уникальным заповедником, в жизнь которого запрещено вмешиваться. Там никого не подкармливают и не охраняют друг от друга, а съемки производятся скрытыми камерами.

— Вот! И нас не станут охранять! — сказал Мигель. — Русские же сказали, что они туда не полезут.

— Куда они денутся? — фыркнул Артур. — Подтянутся следом, как обычно. А мы купим пару камер ночного видения, установим их в самых интересных местах и понаблюдаем.

— Мы не будем слишком углубляться. Наймем местного сталкера, чтобы он нас до ближайшей деревни довел, и измеритель радиации с собой будем иметь, — поддержал брата Киан. — Голосуем?

— Я против, — возразил Джо. — Русские ничего не делают просто так. Они никогда не рискуют ради самого риска. Я на них в Канаде насмотрелся.

— Ты всегда был трусоват, — сказал Артур презрительно.

— Осторожность — это не трусость. Правда, дедушка?

— Правда. Но я тоже хочу увидеть, что же русские так тщательно прячут и почему.

— Двухголовых волков и трехглазых лосей, — скептически хмыкнул Мигель. — Нам все равно не достать белорусскую визу в день обращения. Так что давайте расслабимся, и по коням. То бишь по полкам.

Белорусские визы канадцам выдали сразу же не только в день обращения, но и в тот же час.

— Как, вы нас даже проверять не будете? — удивился Мигель. — Может, мы диверсанты какие-то?

— Угу. С гостевым приглашением и тремя детьми, — хмыкнул секретарь посольства. — Мы вполне доверяем нашим российским коллегам. И мы ценим ваше желание в оставшиеся до отлета домой три дня посетить нашу прекрасную Беларусь. Сардэчна запрашаем у маю краiну!

Мигелю с Дейзи ничего не оставалось делать, как сказать Many thanks, развернуться и присоединиться к поджидавшим их в вестибюле детям. Они надеялись, что хотя бы с билетами заминка произойдет, но поезда до Минска словно только их и ждали — на каждый были места, и даже у билетной кассы очереди не было.

Однако некоторые препятствия в осуществлении грандиозного плана канадцев по раскрытию российских тайн все же имелись. Ближайший поезд был на 14.15, и прибывал он в Минск поздно вечером, после чего возникали уже знакомые канадцам по Казани проблемы с ночевкой. Поэтому было решено не суетиться и выехать в 19.57, а в промежутке сдать вещи в камеру хранения, не меньше трех раз поесть и пройтись, наконец, по Арбату, с которым сравнивали свои прогулочные улицы нижегородцы и граждане Татарстана.

Сказано — сделано. И Арбат вбил последний гвоздь в гордость канадцев своими достижениями по завлечению туристов на свои торговые площадки. Чего там только не было! Казалось, вся Россия от крайнего Севера до самых южных окраин выставила на столиках по центру прогулочной мостовой то, чем она была богата и славна.

Кружевные накидки. Шелковые и шерстяные платки, именовавшиеся скромным словом shal, рисунок на каждом из которых был в особину. Платки пуховые двух видов: pautinka можно было продеть в кольцо, что продавцы и демонстрировали время от времени всем желающим, и второй вид — платки теплые, плотные, зимние, пушистые.

Жестяные подносы, расписанные невиданными по красоте цветами, каждый из которых был оригинален, и не было даже двух одинаковых. Шкатулки, покрытые жанровыми сценами, исполнение которых чем-то напоминало иконописный стиль. Металлические сосуды, покрытые тончайшей гравировкой, оружие в восточном стиле — и все это кроме того, что канадцы уже успели увидеть в других местах и городах.

А по обеим сторонам Арбата — еще и магазинчики, где товар был представлен в ассортименте неизмеримо более богатом. Например, павильон с часами — там можно было полюбоваться на механические наручные часы, заводимые по старинке, разных моделей, фирм и цены, имелись часы настенные, напольные и обычные будильники — глаза разбегались, и рассудок притуплялся.

Павильон с хрусталем, павильон с ювелиркой для среднего класса, павильон с ювелиркой для тех, кто наверху — в первом ваш вкус радовала изысканная работа дизайнеров и мастеров-ювелиров, сумевших сделать все, чтобы подчеркнуть красоту вставок из поделочных камней, именуемых полудрагоценными. Синтетические аналоги сапфиров, рубинов и бериллов ласкали взор и просили их купить — Дейзи не устояла, приобрела браслет с опалами. Ну а для тех, кому некуда было девать капусту, были выставлены бриллианты или камни натуральные, из знаменитых месторождений.

В общем, на Арбате было много чего, способного свести с ума и заставить замереть от восторга. И Дейзи в который раз мысленно поблагодарила российские таможенные законы, ограничивающие покупки сувениров в их стране четкой суммой, превышать которую не рекомендовалось.

— Выводи меня отсюда, — тихо попросила она Мигеля, когда, заглянув в очередной бутик, зависла при виде блузок, отделанных шикарной вышивкой мелким крестиком и мережками.

В Минский поезд они сели с твердым намерением покончить с покупкой сувениров в России. Ну разве что для Белоруссии сделать исключение и приобрести что-нибудь в память о Минске, какую-нибудь мелочь.

— Мы кое-что забыли, — сказал Артур. — Приборы ночного видения.

— Не будет ночных съемок, — сказала Дейзи. — Ночевать в Зоне у нас нет времени. Если все пройдет удачно, то в Гомеле мы окажемся около одиннадцати утра, после чего нам надо будет срочно найти транспорт до пункта «Savichy».

— В крайнем случае возьмем два такси.

— Я тоже так подумала. И, кстати, этих же таксистов можно будет попросить нас подождать, чтобы добраться назад в Гомель. Днем сговориться реально, оплатим время ожидания, 4 часа — это не критично.

— Всего четыре? — скривился Киан.

— Полтора часа туда, полтора назад, и час там. Перекусить, отдохнуть — и снова в путь. У нас будет поклажа, или ты забыл? Бутылки с водой, пища, бинокли, куртки и набор выживальщика — у каждого, на всякий случай. А также аптечка и дождевик. И дозиметр радиации.

— Зачем же мы тогда везем палатку, если не собираемся ее ставить?

— На всякий случай. Вдруг мы заблудимся? С палаткой у нас больше шансов выжить при встрече с дикими зверями.

— Не заблудимся, — хмыкнул индеец. — Но с палаткой мы будем чувствовать себя уверенней.

— Хорошо бы нам еще найти местного проводника.

Проводника они нашли без особого труда — какого-то местного алкоголика. Но с таксистами им повезло меньше — оба наотрез отказались их ждать, сославшись на то, что они уже приняли заказы от каких-то клиентов. Позднее, вспоминая подробности, Мигель понял, что не в клиентах было дело — имел место обычный сговор, но тогда счастливая мысль о том, что их появлению в запретной зоне не рады, никого из канадцев не посетила.

И даже то, что их проводник долго водил их кругами через лес, не заставило их заподозрить истину. Что-то начло брезжить в их мозгах, когда проводник неожиданно исчез, сказав, что сейчас придет. Они прождали его пять минут, десять… Затем начали кричать, надеясь услышать отклик. Крики не возымели эффекта.

— Давайте поищем, — предложила Дейзи. — вдруг несчастный алкаш лежит где-нибудь с переломанной ногой.

— У него был мобильник. Он позвонил бы. Не нам, так в деревню. Вы слышали шум голосов или еще какие-нибудь признаки присутствия людей? — спросил Мигель.

— Нет, — сказал Киан.

— Мне кажется, что нас бросили, — сказал индеец. — Этот местный придурок нарочно завел нас в чащу, чтобы мы сами поискали выход.