Интернет им никаких ярких достопримечательностей не обещал, а просто так бродить по улицам было неинтересно. Максимум что-то извлечь можно было из краеведческого музея, но желания туда тащиться не возникло ни у кого. Москва выжала интуристов досуха.

— В общем так, — сказала Белла после трапезы в кафе. — Предлагаю поход по маршруту Лиски — Дивногорье.

— То есть? — откликнулась Дейзи.

— Пешком дойти дотуда. Если идти не останавливаясь, то это займет всего три часа. Но если двигаться не торопясь и делать привалы, то четыре или пять. Можем даже пикник устроить где-нибудь на берегу Дона.

— А разрешат?

— А кто запретит? Главное — закопать после себя мусор и затушить костер, чтобы не возник пожар. Если, конечно, мы захотим его разжечь.

— Костер мы разжигать не будем, — сказал Иван. — У нас имеется походная плита, если захотим вскипятить чай.

— Зачем нам чай, если у нас есть кока-кола? — возразил Киан.

— И минералка, — добавил Артур.

— А чемоданы?

Это был вопрос вопросов. Тащить на себе поклажу по бездорожью или катить тележки по грунтовке было удовольствием ниже среднего. И общество с любопытством уставилось на Беллу в полной уверенности, что предложенный ей поход не состоится по самой что ни на есть объективной причине — в поход полагалось идти с совершенно иной экипировкой, чем пластиковые ящики на колесиках…

Белла подумала. Отказываться от интересной идеи было не в ее правилах.

— Сдадим в камеру хранения, — наконец, нашлась она. — Мы ведь недолго будем отсутствовать, всего дня три. Так что перегружаем в рюкзаки все, что нам может в дороге понадобиться…

— Свитер, куртка и еда, — сказал Джо.

— Спички, ножик и вода, — докончил Трувор.

— Еще купальники, — фыркнула Анечка. — Вы как хотите, но я твердо намерена поплескаться если не в Доне, то в реке, которая в него впадает. Как там ее? Тихая Сосна?

На том и порешили. Как ни странно, но после того, как их компания успешно избавилась от чемоданов, отношение к посещению местного музея кое у кого радикально поменялось.

— Дорогая, — сказал Мигель, — тебе не кажется, что нам с тобой полезно было бы глянуть на оформление краеведческой экспозиции в Российской глубинке, а не только в областных городах? Нашим сыновьям так точно не повредит.

Дейзи подумала.

— Дядя, ты не против? — спросила она у индейца.

Дик поразмыслил… Время все равно некуда было девать…

— Краеведческий — это все равно что исторический? — выдал он вердикт. — Пошли, а то потом жалеть будем, что не заглянули, когда была такая возможность. Тем более если музей действительно в двух шагах. Ну-ка Киан, покажи, чему ты научился у своих скаутов. Вот тебе карта на стене, куда нам, в какую дверь?

— Туда, мимо центрального рынка, к какой-то церкви.

— В путеводителе написано, что эта церковь называется собор и красоты несравненной, — сказала Дейзи.

Оказалось, что несравненной — это было слабо сказано. Недавно воздвигнутый, собор был похож на чудесное беломраморное видение, спустившееся на землю с небес для того, чтобы освятить ее своим сиянием. Он был похож — и не похож на все те, какие канадцы видели до этого.

Центральный купол, покрытый золотом, окруженный четырьмя башнями с куполами синего цвета, блистал под лучами солнца, и блестели золотые звезды, рассыпанные по их синеве. Над каждым из четырех входов в здание высились еще башенки, поменьше, опять же с куполами, где золотое и синее были соединены в единое целое и горели под лучами солнца.

Рельеф стен собора был прихотлив, но строг — каждая деталь его была строго выверена и словно отчеркнута все тем же желтым металлом, которое назвать золотом не решался язык, настолько его было много.

И столь же поразительным показался канадцам музей.

Он мало того, что был устроен в старинном здании дореволюционной школы, самом по себе изысканном. Но в довершение чуда на то место, где оно сейчас стояло, здание было перенесено с места старого. При переносе оно было слегка реконструировано, и каждый из его девяти залов, соединенных коридором с рельефными расписными потолками, был оформлен по-своему. Например, зал, посвященный древностям, был стилизован под меловую пещеру.

А художественная галерея повергла Дейзи просто в шок. 1000 картин местных художников XX и XXI веков поражали разнообразием стилей и художественным мастерством. Это вовсе не было беспомощной мазней или строгим академизмом — каждое полотно было оригинально и отражало мир по-своему.

Был зал, посвященный народному быту — быту самых обычных крестьян и горожан. Был зал, посвященный местному дворянству и богатому купечеству. Был зал оружия и обмундирования различных родов войск. И местная фауна тоже была представлена интересно и красиво.

У Дейзи сжалось сердце, когда она увидела паркетные полы и отлично организованное пространство застекленных витрин. Нет, она, конечно же, не жалела, что сюда зашла, но по сравнению с этим великолепием все до единого музеи ее родного города N казались ей теперь жалкими и неинтересными.

— Только не говорите, что эти предметы здесь поставлены, чтобы пыль в глаза иностранцам пускать, — сказал Мигель, обращаясь к своим старшим отпрыскам. — Это для своих, для местных. Чтобы они знали и любили свой край.

— Да поняли мы, — буркнул Киан. — Здесь английского никто не знает, и туристов вообще нет.

— А теперь затаримся — и к мосту на другой берег Дона.

— Затариться — это что? — спросил индеец, который во все время турпоездки рьяно изучал русский язык.

Память у него была изумительная — любое выражение он запоминал с первого раза и уже не путал, но за один месяц невозможно было продвинуться слишком глубоко в предмет.

— Надо заглянуть на Центральный рынок и подкупить продуктов в дорогу, — пояснил Трувор.

— Мы же вроде все давно рассчитали? — удивился Артур. — Или вы сами себе не доверяете?

— Мы доверяем, но тетя Олеся всегда меня учила, что при походе в лес лучше брать еды и питья в два раза больше, чем необходимо. Мало ли что может случиться в дороге… Translate! — повернулся он к Джо.

Выслушав перевод, индеец кивнул, и путешествие началось. Проверив запас продуктов и доложив некоторый запасец, компания покинула рынок и уже не заходя на вокзал, направилась прямиком к мосту через Дон. Перейдя его вдоль железнодорожных путей, они свернули в сторону, чтобы срезать путь.

Глупо было избегать автомобильных дорог лишь потому, что те были грунтовыми, тем более что вышагивая по ним, появилась возможность рассматривать мелкие поселения, через которые эти дороги проходили. Тут и там виднелись меловые возвышения, некоторые из которых были отмечены на карте как горы, но наши путники предпочли ни на одну из них не взбираться. Подумаешь, горы! У канадцев эти прыщики на теле природы возбуждали только смех — что такое горы они знали не по картинкам.

Им надо было преодолеть расстояние в 8 железнодорожных станций — вот это была задача, это казалось солидным и настраивало на подвиг. Только одолев первую четверть маршрута, сборная команда Канада+Россия решилась притормозить. Их любопытством завладел огромный меловой карьер. Интересно же было посмотреть, что оно такое, и как добывается такая экологически безобидная штука как обычный мел.

Зрелище иностранцев не потрясло, но эстетическое чувство Дейзи и ребятни было удовлетворено вполне. Желтые машины, казавшиеся огромными по сравнению с человеком, стоявшим там же внизу, выглядели пигмеями на фоне высоких, вырезанных ковшами экскаваторов белых вертикальных откосов.

Сделав несколько снимков сверху, Артур, который вел видеоблог о своем путешествии по России, сагитировал всю компанию спуститься вниз, чтобы снять себя, любимых, сначала рядом с экскаваторами, а потом с самосвалами. Дик вниз не полез — он вызвался стоять наверху и снимать всю пеструю компанию оттуда.

Исполнив туристический обряд, то есть наделав достаточно фотографий себя, любимых, компания покинула меловой карьер и отправилась дальше, к объекту, который значился в списке достопримечательностей как Шатрище. Это была невысокая гора, по форме действительно напоминавшая шатер, на котором кто-то когда-то воздвиг православный крест.