— Валентин, — сказала Белла, когда джип с белорусскими особистами помчался дальше, — ты все слышал: вы разворачиваетесь и едете в Гомель.

— А вы?

— А я сейчас должна вызвать сюда кое-кого, с кем тебе нельзя встречаться. Козу-мутанта следует куда-нибудь пристроить, где место таким как она. Пока наш водитель такси отдыхает, мы как раз все утрясем, и к вам подрулим.

— Поехали, дядя Валентин, — сказал Иван. — Мы будем ждать их на автовокзале.

— Чутка! — произнесла Белла, как только такси с Валентином скрылось за поворотами дороги.

— Что такое? — отозвалось мохнатое рогатое двуногое существо мужского пола, возникнув прямехонько в паре метров от того места, где стояла коза-мутант.

— У твоей старшей дочери первое обращение. Мы не знаем, как ей вернуться в человеческий облик.

— Чего? — изумился бес. — Анютка, ты ли это? Ну-ка покрутись… Чудеса! Выходит, я и впрямь в неполные триста лет обеспечил себе биологическое потомство? Беллочка, прости, ангел мой, что я тебе не верил. Надо непременно показать внучку дедушке!

— Может, не надо шокировать старика? Пусть пребывает в неведении, а то как бы не натворил сдуру чего-нибудь непотребного. Ты лучше подскажи, как Анютке управлять ее новыми возможностями, чтобы девочка могла свободно жить среди людей и не волноваться, что может неожиданно сменить внешность и переместиться.

— Обернуться человеком можно очень просто. Для этого надо всего лишь вспомнить любую фотографию, где она изображена в полный рост или отражение в зеркале и захотеть стать такой же.

— Сейчас попро…

— Стоп! — сказала Марта. — давайте сначала снимем ее на мобильник в новом виде. Чтобы она могла знать, как выглядит в превращенном состоянии.

Недавний гид, а ныне человек, не знающий куда себя деть, стоял в тамбуре поезда, направлявшегося из Белоруссии в Москву и нервно смолил сигарету за сигаретой. Ему было очень плохо, он хотел забытья, но алкоголь, плещущийся у него в мозгу, помочь ему погрузиться в нирвану оказался бессилен. Валентин боролся с желанием открыть дверь вагона и выброситься из поезда.

Останавливало его лишь одно — никто не поверит, будто он сделал это сам, и начнут искать виноватых. Но их нет — вот в чем была штука, поэтому пострадать могла уйма народа. В том числе и те, подводить кого бывший Красавчик не хотел ни в коем случае.

Он присел на корточки, обхватил руками голову и заплакал от бессилия. Молча.

— Дядя Валь, ты пьян, — услышал он голос Олюшки, оказавшейся почему-то рядом. — Неужели ты настолько расстроен близким расставанием с тетей Беллой, что сходишь из-за этого с ума?

— Ты права, пигалица, — отвечал он. — Я действительно схожу с ума: я готов пойти на все что угодно, лишь бы Белла осталась со мной. Я готов дьяволу душу продать и отправиться прямиком в ад, тем более что мне там давно уже уготовано место.

— Ты не знаешь, что говоришь, — отвечала Олюшка. — Разве ты не слышал, что с желаниями надо быть осторожнее? Нельзя призывать нечистую силу, потому что бесы ничего не делают даром.

— Ну, мое желание не может сбыться, и я могу предаваться ему сколько угодно. Тем более что через какие-то два дня я навсегда потеряю возможность видеть ее. Завтра последний день в Москве, канадцы вернутся к себе в Канаду, а вы — в наш Городок. Мне же туда нельзя, ты это отлично знаешь.

— И куда ты теперь?

— Представления не имею. Как только вы снимете с меня эти нашлепки на лице, и Беллин всемогущий знакомый изменит фотографию в паспорте на мою подлинную, мне придется искать работу. Махну за Урал, в Свердловск или на БАМ. Даже на Камчатку готов забраться, лишь бы от Беллы подальше.

— Вряд ли там гиды нужны, на Камчатке-то.

— Да мне все равно, где и кем кантоваться. Я и на стройку могу пойти, и на рыборазделку. Не пропаду. Иди, отдыхай. А я еще немного здесь постою, покурю.

И бывает же такое на свете! Не успела за Олюшкой закрыться вагонная дверь, как тамбур наполнился легким дымком, и перед погруженным в печаль бывшим Красавчиком возникла мохнатая рогатая фигура с копытами на ногах и когтями на руках. Ну точь-в-точь коза-мутант, какую они видели в лесу по дороге в Савичи, только покрупнее и помассивнее. Даже без рогов этот мутант был выше Красавчика на целых полголовы, а с рогами и подавно.

Все, допился до глюков, — подумал Красавчик обреченно.

В когтях правой руки мутант держал листок бумаги, на котором что-то было написано, а в левой — ручку.

— Что это? — спросил Красавчик, показывая на листок с завитушками.

— Договор на предоставление услуг сроком на 10 лет. Согласно этому договору я обеспечиваю тебе возможность два раза в месяц делить постель с женщиной, которую ты хочешь страстно обнимать, а через 10 лет ты, перед тем как умереть окончательно, поступаешь в мое полное распоряжение, чтобы подвергнуться адским мукам.

— Вечным мукам?

— На вечные тебя не хватит. Нет-нет, все по-честному: 10 лет удовольствий и 10 лет оплаты в виде мучений. После чего ты окончательно умрешь и ничего уже не будешь чувствовать.

— Та-ак, — проговорил Красавчик, изобразив, что напряженно думает. — И как господин дьявол собирается обеспечить исполнение моего желания? Как он можешь заставить Беллу меня полюбить?

— Разве в договоре речь идет о любви? Женщина, которую ты хочешь, любит своего мужа, и изменить это невозможно. Зато муж ее часто бывает в отъезде. Я могу обеспечивать тебе возможность во время его отсутствия проникать в ее спальню и под его личиной делать с ней то, чего ты так страстно желаешь.

Красавчик представил себе всю картину…

— То есть ты думаешь, будто мне доставит удовольствие слушать, как она шепчет в экстазе имя моего соперника и, целуя меня, воображать, будто целует его?

— Не все ли тебе равно, что дама будет воображать, если обнимать ее будут свои руки, и прикасаться к ее коже будет твоя кожа?

Красавчик зло усмехнулся. Внезапно на него нахлынула такая ярость, какой он давно не испытывал — во все дни после побега из-под стражи уж точно. Его кулак сам собой поднялся и вмазал в челюсть стоящего перед ним рогатого мутанта, после чего он принялся лупцевать его как боксерскую грушу.

— Любопытно, — проговорил, наконец, мутант, даже не пытаясь сопротивляться. — Совершенно неожиданная эмоция, такой у меня в коллекции еще не было. И массаж нового типа… Давай еще немного, продолжай!

Красавчик остановился — ярость его неожиданно схлынула, оставив лишь дрожь в руках, и сердце в груди колотилось как бешеное.

— Ты, козел с когтями, — прошипел он, — можешь свою бумажку засунуть себе в твою поганую пасть и проглотить. Я хоть и плохой человек, но не настолько, чтобы обманывать женщину, которую уважаю, и воровать у нее ласку, предназначающуюся другому.

— Но ты же без всякого стеснения целый месяц выдавал себя за другого человека, и дальше собираешься так жить, — удивился мутант.

Бумаги, кстати, и ручки в его когтях уже не было.

— Это разные вещи. От этого никому ни горячо ни холодно, и дальше не будет. Подумаешь, имя!

— Значит, отказываешься? — мутант широко раздвинул свою и без того широкую пасть и — исчез.

Красавчик протер глаза и помотал головой — он протрезвел окончательно. Дверь в тамбур между тем раскрылась и перед ним предстал объект его устремлений, то есть Белла. И Красавчик решился — разлука с любимой, которая ему предстояла, заставила его язык развязаться и он сумел, наконец, произнести вслух слова, которые тысячу раз проговаривал мысленно:

— Белла, дорогая! Зачем ты живешь с этим уродом? Чем я его хуже, что ты даже не смотришь в мою сторону? Давай уедем куда-нибудь и начнем новую жизнь!

Белла грустно усмехнулась.

— Валентин (позволь мне и дальше так тебя называть)! — сказала она. — Человека, которого ты называешь уродом, я люблю. Ради него я делаю прическу, слежу за модой, поддерживаю в норме свою фигуру — чтобы, когда мы вдвоем шли по улице, все бы ему завидовали, и он бы гордился тем, что его жена — первая красавица в нашем Городке.