Совсем мертвый, — шепнула Олюшка Джо…

И все вроде бы было хорошо. Туристы из Канады хотя и уставали к концу каждого дня, но ни от чего не отказывались. И даже младшие члены группы: двадцати, шестнадцати и тринадцати лет вели себя безупречно: восхищались тем, чем надо было восхищаться, внимательно слушали объяснения экскурсоводов и задавали правильные вопросы. То есть до сих пор всем все нравилось, и тем неожиданней была внезапно высказанная стариком претензия.

— Простите, не поняла, — удивилась Белла.

Пять дней тому назад она сама вызвалась показать этой группе иностранцев Россию и делала все возможное, чтобы те чувствовали себя комфортно и вообще прониклись.

Она взялась за это тем охотнее, что вместе с гостями из далекой Канады в поездке участвовали две ее дочери-близнецы Анюта и Марта и сын Кристины Иван, на которого она строила далеко идущие матримониальные планы. Они были одного возраста с Трувором и Олюшкой, с младенчества тусовались вместе и никогда не доставляли ей хлопот.

Добавка к ним Джо тоже не была для нее, опытной учительницы, тяжким обременением. За время, проведенное канадцами и русскими вместе, подростки стали не разлей вода, или по выражению этого самого Джо thick as thieves.

В общем, толстые как воры, если переводить буквально.

Воры тут были явно не при чем, воров среди присутствовавших не было, и каким боком эта категория населения затесалась в определение тесной дружбы, поведать не смог бы ни Маниту, ни Яхве, ни славянские боги. Однако сейчас явно что-то пошло не так…

Белла окинула взглядом всю пеструю компанию, развлекать которую ей предстояло еще две недели, и впервые подумала, что переоценила свои силы. Исполняя роль гида, переводчика и менеджера по быту одновременно, она на самом деле не была ни первым, ни вторым, ни третьим…

Компания была слишком противоречивой по интересам. И если ворчание индейца Беллу не слишком задело, то профессией Дейзи была работа в туристическом бизнесе, и показать перед ней свою некомпетентность было бы досадно. Не будь Белла из отличниц, досада эта была бы микроскопической, но для особы, привыкшей все исполнять скрупулезно и на совесть, одной мысли о том, чтобы оказаться кого-то хуже, хватило для самой настоящей паники.

— Вам что-то не понравилось? — спросила она озабоченно. — Скажите, куда вы хотите попасть, и мы сделаем все возможное, чтобы обеспечить выполнение вашего запроса.

— Как говорят у нас: Любой каприз за ваши деньги, — хмыкнул Трувор.

— Любой? — засмеялся Джо.

— Ну, наверное, кое-что не реально выполнить сразу. Иногда билеты необходимо заказывать заранее. Но если есть желание подождать, то в наших возможностях увидеть очень многое, — это снова были слова Беллы.

— Ваша программа не заслуживает ничего, кроме похвал, и мы под впечатлением просыпаемся и засыпаем, — сказала Дейзи. — Но вы слишком уж стараетесь. Вы пытаетесь заполнить все наше время. Мы понимаем, что втиснуть в три недели или даже в месяц все, что у вас тут есть, невозможно, но так нельзя.

— Мы хотим увидеть кое-что сами, без сопровождения, без вот этого посмотрите направо, а теперь налево, — сказал Мигель.

— Угу. А то мне уже пишут в комментах, что русские нам на глаза надели шоры, за которыми мы ничего не видим, кроме того, что нам хотят показать, — сказал Артур.

— И что в России очень опасно в некоторых районах, и полно банд, — добавил Киан.

Это были истинные слова шестнадцатилетнего подростка, и глаза его при этом на мгновение блеснули, а на лице промелькнуло выражение непокорства.

— Какие банды при такой толпе народа как наша? — изумилась Белла. — Покажите мне идиотов, которые станут нападать на группу, в которой шестеро детей и две женщины?

— То есть троих мужчин вы в расчет не берете? — усмехнулся Мигель.

— Да кому вы нужны, чтобы с вами драться? Махаются между собой юнцы, а от победы над вами ничего кроме неприятностей не получишь.

— Нападать на интуристов — это вообще зашквар, — важно произнес Трувор.

— Московская полиция будет поднята на уши, и начнут трясти всю диаспору вместе с гастербайтерами, — добавила Олюшка.

— Диаспора — это кто? — спросил индеец.

— Это члены той этнической группировки, на территории которой произошел инцидент. Полиция соберет старейшин и их начнут ругать, что их молодежь рамсы попутала, — сказал Иван.

— Не понял! — сказал Джо, заглянув в гугл-переводчик.

— Ну, берега потеряли, беспредельничают, — пояснила Олюшка. — И если старейшины немедленно не примут меры, то начнутся облавы и проверки документов. И всех, у кого нет разрешения или временной регистрации, принудительно выгонят из России с запретом въезжать целых 5 лет.

— Ты это всерьез?

— Угу. Международные осложнения никому не нужны.

Индеец посмотрел на нее с большим сомнением…

— Врешь ты все! — сказал Киан. — Не станет полиция шевелиться из-за наших набитых морд.

— Каждый иностранно-подданный в нашей стране учитывается, стоит ему пересечь границу. И в любой гостинице ведется регистрация постояльцев, — строго сказала Белла. — Если вы не выпишитесь из номера в положенный срок или не продлите свое пребывание, то хозяин гостиницы обратится в полицию с заявлением о вашей пропаже.

— После этого все поймут, что с вами что-то случилось и начнут вас искать. Отследят ваш путь по видеокамерам и момент, когда вы пропали, — добавил Трувор, и Олюшка согласно закивала.

— А если просто драка? — спросил Мигель.

— Тогда все будет зависеть от того, напишете ли вы заявление.

Канадцы переглянулись, переваривая услышанное.

— Если вы прямо сейчас хотите прогуляться по Москве самостоятельно, то мы вас не держим, — проговорила, наконец, Белла. — Но я предложила бы вам вариант несколько менее радикальный. Первую половину дня потратить на совместные экскурсии, а вторую — отдельно от нашей компании.

— Я лично за, — сказала Дейзи. — Вы обещали нам сегодня показать знаменитый Алмазный фонд.

— И Оружейную палату. Это в Кремле. Билеты мы уже заказали. По Интернету. Но чтобы они не пропали, необходимо явиться не позднее чем за час до назначенного времени и взять там в кассе уже настоящие билеты.

— Тогда поехали, — сказал Мигель. — А почему мы все время ездим только на метро, а не на такси? Нам хотелось бы увидеть сам город, а не только то, что под ним.

— Метро быстрее, из-за пробок. К тому же на территорию Кремля на такси не пропускают. Наша остановка — Александровский сад. Этот сад находится возле одной из кремлевских стен, и кассы в музеи Кремля расположены именно там.

— Странное название для бывшего казнохранилища: Оружейная палата, — проговорила Дейзи, когда они уже вышли из метро и переместились в пространство, сплошь засаженное деревцами, засеянное газонной травой и украшенное огромными клумбами.

Впрочем, ни цветы, ни газоны, ни деревья иностранцев теперь не впечатляли — за полторы недели, проведенные в России, они уже привыкли к обилию зелени в российских городах и начали считать это нормой.

— Я смотрел в Интернете: там с оружием один-единственный зал, а остальное — обычные предметы искусства, — сказал Артур с деланным равнодушием.

Девочки переглянулись и фыркнули — назвать обычными царские троны, коронационные предметы вроде знаменитой на весь мир Шапки Мономаха, карет, в которых ездили царицы, и золотой церковной утвари — это было слишком.

Но Белла не замедлила с ответом.

— Потому что первоначально так назывался склад оружия и мастерские, где это оружие изготавливалось, — пояснила она. — Причем изготавливались в тех мастерских не только сабли, топоры и ружья, но и вся амуниция для солдат и командиров. Мастерские эти находились внутри Московского Кремля, как и полагалось в те времена, то есть внутри города, и принадлежали сначала князьям, а затем, после того, как Иван IV короновался на царство, российским царям.