Я вздрогнул. «В этом нет пользы для Драконов»…

– А уж пытаться силой удержать ведьму, осознавшую свою силу и власть… Тем более здесь, где волны чуть ли не бьются в окна.

Герда медленно кивнула. Новым, незнакомым жестом оперлась локтями о стол и наклонилась вперед. Не было у нее прежде такого взгляда. И голоса.

– Фьерхольм закрыл ворота перед океаном, но это не спасло город.

– Сумеешь?

– Да. Но я прежде обещала отцу так не делать.

– И ты сдержишь слово.

Командор не спрашивал, а утверждал.

– Негоже быть непочтительной дочерью.

– Похвально.

– И мне просто не хочется.

– Странно, но чем больше могущество ведьмы, тем меньше она стремится вмешиваться во что-либо. За всю историю Фимбульветер тех, кто по-настоящему познал силу, было всего лишь несколько человек, но и во время прихода ледника, и когда шла охота на ведьм, и в Смуту сильнейшие бездействовали. Мергрит не интересует ничего, кроме Замерзшего леса, это благодаря ей он все эти годы дремлет, но живет. Да, именно из-за этого, а не потому, что является личной собственностью королей. Но раз в сто лет и Драконы обманывают. Я не хочу испытывать судьбу, старые люди часто трусливы. Даже если в молодости не особенно жалели свою жизнь.

– Так почему «были»?

– Выросли! – Перегнувшись вперед, Орм хлопнул по столу ладонью. – Повзрослели! Набрались всякого! Ларс Къоль, как ты додумался отдать проклятую книгу Драконам?

– Сперва хотел принести ее сюда, в храм.

– Почему? Мне ты доверяешь больше, чем канцлеру королевства?

– Вы не стали бы сжигать книгу.

– Стало жалко «Соперника»?

– Да. Книга ведь ни в чем не виновата.

– Отдал ее Драконам, чтобы уж точно уберечь. А ты не думал, что, если бы принес апокриф в храм, с ересью можно было бы покончить навсегда?

– И так справитесь. Поводырям же удалось. Вы ведь не собирались читать книгу каждому жителю земли Фимбульветер лично? А все началось с того, что кто-то неправильно понял или исказил всего одну фразу? Столько людей, в глаза не видя «Соперника», поверили в то, что Драконам нужна кровь.

– «Писано это во славу и на пользу Драконам кровью моего сердца», – задумчиво повторил Орм. – Эгиль не знал… Десятерым… – Если можно заговорщически подмигнуть голосом, Орм сейчас сделал это. – Десятерым эта книга вреда всяко не принесет. Но и пользы от нее Драконам не будет. Пожалуй, это действительно лучший выход. Для «Соперника». Вряд ли кто-то сможет добраться до нового пристанища Драконов, а они – вмешаться в дела людей, даже если пожелают. С книги все началось, книгой и закончилось. Когда Хегли Секъяр узнает, что ты сделал с «Соперником», он тебя вместо штандарта на главной башне вывесит! – Смахнув с плеча на спинку кресла возмущенно запищавших рёрхвалов, Орм снова перегнулся через стол: – Вряд ли тебе понравилось в Арахене. Кстати, знаешь, что эта тюрьма создавалась специально для заключения наглой знати? Что, если канцлер не поверит, что ты отдал проклятую книгу Драконам, и начнет дознаваться до истины?

– Но ведь Ларс и вправду оставил ее в горах! – воскликнула Герда. – Я буду свидетельствовать!

– А тебе, маленькая, лучше вообще не напоминать о своем существовании. Человек может отказаться делать что-либо ради себя, но стоит взяться за его близких… Пожалуй, мы Хегли вообще про тебя ничего не скажем. Зачем человека зря расстраивать? Пусть думает – девочка как девочка.

Орденец замолчал и пристально уставился теперь уже на меня, барабаня пальцами по столу. Рёрхвалы тут же устроили охоту.

– Так значит, книга ни в чем не виновата? Только люди, неправильно понявшие написанное в ней? Или сознательно исказившие смысл. А ты решился прочесть и все понял. И теперь не можешь допустить, чтобы пострадал невиновный. Даже если это всего лишь сборник старых баллад. Вот что получается, когда вурд из древнего рода становится хронистом. А если он к тому же начитается разных книг… Ну что ж… Держи!

Пошарив в столе, Орм выложил браслет из какого-то светлого металла. Ничего особенного, кое-как скрепленные между собой широкие плоские звенья, которые мастер не удосужился украсить хотя бы самым простеньким узором. Только на одной пластине, на вид явно древнее прочих, посередине какая-то закорюка, будто в еще горячий металл кто-то вдавил большой изогнутый коготь.

– Не впечатляет? – спросил Орм. – Это тарг. Имеющий его при себе может открывать дверь в кабинет канцлера ногой. Но делать этого не советую, можешь не успеть предъявить свои права. Эта безделушка гораздо дороже, чем королевские скипетр и корона, вместе взятые. Тарг нельзя ни отнять, ни украсть, ни купить, ни принять в дар. И я не хотел бы быть тем, кто узнает, что за кара обрушится на того, кто осмелится причинить зло носителю тарга. Таких… хм… предметов всего несколько во всем мире. Говорят, сами Драконы дали их Снорри вместе с «Завещанием».

– Правда?

– Сказки для простых людей, – фыркнул командор ордена Багряного Дода. – До ремесел ли было Драконам, для которых тепло – жизнь, когда ледник накрывал землю? Но очень, очень удобные сказки. Весьма качественно сочиненные и поддерживаемые. Только знает об этом совсем мало людей. Хорошо отправлять с поручением человека, про которого думают, что он отмечен особой милостью Девятерых.

– Как я? – тихо спросила Герда. – Была девушкой, особо угодной Драконам?

– Нет. Ты была всего лишь символом. Вроде храмовой статуи. Красивая, посмотреть приятно, порождает в душах верующих должный восторг и благие чувства, а практической пользы никакой. Ларс же будет работать на орден. Тихо! Я уже сказал, что не собираюсь запирать вас в цитадели! Драконам можно служить, оставаясь в миру. Доду тоже. Сидите в своем Гехте в обнимку хоть до самой смерти от старости, только, хеск Къоль, не вздумай бросать уроки фехтования и наедать пузо на пирогах, ибо в любой момент тебя могут призвать на службу. И не воображай, что задания будут пустяковыми.

– Что я должен делать? – После того, как Орм сказал, что мы можем вернуться домой, я готов работать на орден верно и самозабвенно. Но согласен не на все.

– Не бойся, ничего, что противоречит законам короля и человеческим. Наоборот, мерилом будет служить твоя совесть. Куда?! – Командор успел перехватить рёрхвала, ловко потянувшего тарг к краю стола. – Надевай-ка уже от греха подальше.

Холодный металлический браслет свободно болтался на запястье.

– Зайдешь в кузницу, пусть мастер подгонит тарг по руке. Не думай, не с мертвеца. Он вообще-то расстегивается. Вот тут, под пластинкой, что-то вроде защелки. Кузнец пока что уберет несколько лишних звеньев. Потом закрепит застежку. И никаких отрубленных рук. Обычно носители тарга все же помощнее… постарше…

– Никогда не слышал о таком, – сказал я, разглядывая символ земного могущества.

– Конечно. Простому хронисту из провинциального города не положено, да и не нужно. А вот твоя сестра и ее благоверный наверняка с этой вещью знакомы. О тарге знают только люди, обладающие достаточно высоким положением. И властью. Затем тарг и нужен. Сейчас без него никто с тобой и разговаривать не станет. Вот лет через десять – может быть. Так что надо делать… Видишь ли, отреченные книги действительно существуют. И время от времени какая-нибудь из них приходит к людям. Ничем хорошим это не кончается. А иногда бывает, что из обычной книги, просто забытой или малоизвестной, делают чудовище. И люди верят, потому что боятся прочитать ее сами. От страха они начинают поклоняться книге. Или стремятся ее уничтожить. В таких случаях судьба книги, да и людей, зависит от того, кто обнаружит ее первым, раньше, чем ересь расцветет. Я могу назвать не меньше десятка апокрифов, от которых остались лишь упоминания в хрониках. Были и есть среди них такие, что действительно опасны. Но слишком часто наш мир теряет что-то безвозвратно – знание или просто красоту слова. Ордену нужен человек достаточно осведомленный, чтобы не пришлось открывать ему новые тайны, – Орм скроил многозначительную мину, – умеющий хранить секреты, честный, имеющий свое мнение. К сожалению, большинство наших адептов воспитаны орденом в соответствии с его целями и надобностями. Они или суровы и бескомпромиссны, или излишне милосердны, готовы признать воплощением невинности все и всех, кто не пытается сразу откусить им голову. Нужен человек, не участвующий больше ни в каких делах храма, только читающий книги, не боящийся этого, готовый защищать их. Если такой признает книгу опасной, она будет уничтожена без сомнений и сожалений.