Распаляясь все сильнее, он что‑то отпил из стоящего на столе стакана, шумно выдохнул и, наконец, принялся рассказывать.

‑ Претемнейшая Госпожа, какая же она дура! ‑ согласно выдохнул Грегор через пару минут. ‑ Говорите, Айлин в слезах? Ей… это не повредит?!

‑ Ничего действительно страшного, – буркнул Бреннан, снова явно пытаясь успокоиться. ‑ Золотой крови обычной истерикой не навредить, да и девочка все‑таки не избалованная леди, а некромантка пополам с боевичкой. Мы, конечно, понаблюдаем и при необходимости дадим ей зелье, но сейчас нужен только покой. Лучше скажите, милорд, что мне делать с этой парочкой? Помощь мы им уже оказали, как бы теперь выставить побыстрее и без нового скандала? Мамаша выпила тройную порцию успокоительного и больше не рыдает, но шипит, словно гусыня, что немедленно заберет мерзавку‑дочь домой. А юноша рвется снова поговорить с сестрой. Учтите, что я решительно против как целитель! Только вот моих полномочий здесь не хватит, он все‑таки глава ее рода.

‑ Я понимаю, Бреннан, – кивнул Грегор, поднимаясь. ‑ Вы совершенно правильно сделали, что вызвали меня. Где лорд Артур?

‑ В соседней комнате. ‑ Целитель кивком указал на плотно закрытую дверь. ‑ Буду вам очень благодарен, милорд…

Не слушая, Грегор торопливо толкнул ручку и переступил порог небольшой комнаты, где стояла кушетка, покрытая лакированной кожей, и столик с инструментами. Здесь резко пахло зельями и алхимическим средством для уборки. Артур, сидевший на кушетке, вскочил при появлении Грегора и отнял от лица платок. Рейтарский мундир, лишившийся нескольких пуговиц, был заляпан кровью, воротник разорван, а лицо молодого Ревенгара покраснело от недавно залеченных ссадин, словно юноша сгорел на солнце.

‑ Милорд Бастельеро! Я… простите… что в таком виде…

‑ Пустяки, – кивнул Грегор, старательно напоминая себе, что виновата, по словам Бреннана, дура‑мать, а не сын. Во всяком случае, у Артура на лице написано такое отчаяние, что даже странно. ‑ Что случилось, милорд Ревенгар?

‑ Айлин сошла с ума! ‑ выпалил Артур, комкая платок и бросая его в ведро под столом, где виднелась куча окровавленных бинтов. ‑ Она отреклась от рода! При свидетелях! Милорд, умоляю, вы же ее наставник! Я… не знаю, что теперь можно сделать, но… нужно сделать хоть что‑нибудь!

‑ Ваша сестра… отреклась от рода?

Грегор на пару мгновений закрыл глаза, сдерживая чудовищное желание взять этого недоумка за воротник и… добавить ему! Кстати, а кто его бил‑то? Бреннан сказал про короля, неужели…

‑ При его величестве! ‑ так же отчаянно признался Артур. ‑ Сначала она отказала мне… То есть вам, когда я сказал, что вы просите ее руки. И моя мать… Впрочем, это неважно. Я понимаю, у Айлин были основания обижаться, но я все уладил бы! А она… Она отреклась по всем правилам, милорд. Свидетелями были его величество и еще какой‑то дворянин. Потом король… – Он невольно дернулся рукой к разбитому и запеченному лицу, покривился и выдохнул: – Тоже неважно. Главное, что теперь будет с Айлин!

‑ Вы уверены, что клятва была принесена по правилам? ‑ безнадежно спросил Грегор, уже понимая, что вопрос излишен. Такой поблажки насмешница‑судьба ему явно не даст. Если пять лет назад бедная девочка могла не понимать, что говорит, и ошибиться в формуле, то теперь… – Она использовала полное имя? И призвала свидетелей?

‑ По всем правилам, милорд, – безнадежно подтвердил мальчишка, шмыгая носом. ‑ Простите…

Он отвернулся и высморкался в очередной платок, взяв его со стола. Грегор, прекрасно знавший, что после магического лечения сломанный нос еще долго кровит, отвернулся. Король и какой‑то дворянин?

‑ Этот второй, он был похож на итлийца? ‑ спросил он. ‑ Чернявый такой?

Артур кивнул, снова роняя испачканный кровью платок в ведро.

Значит, Фарелл. К этому тоже не придраться, итлиец получил дворянство по всем правилам и может быть свидетелем. Да какая разница, кем был этот второй! Хоть конюхом! Слово короля неоспоримо в любом суде! Айлин больше не Ревенгар!

«Бедная девочка, – подумал Грегор, ненавидя и дуру Гвенивер, и этого мальчишку, что не смог защитить сестру, и ‑ заранее! ‑ каждую тварь, что посмеет обсуждать это в грязных нелепых слухах, которые вот‑вот хлынут в каждый дом Дорвенны. ‑ Еще и это на нее свалилось! Бедная порывистая девочка, слишком измученная, неспособная довериться даже мне… Да, глава рода имел право ее забрать, но посмотрел бы я, как бы он это сделал без моего согласия! А Айлин… она испугалась, и разве можно ее за это винить?»

‑ Поезжайте домой, Артур, – сказал он, сдерживая холодную злость. ‑ И серьезно поговорите с вашей матушкой, прошу. Она должна понять, что дело может кончиться для вас королевской опалой, если не чем похуже. Надеюсь, вы себе не позволили драться с королем?

‑ Как будто я мог… – отозвался Артур и передернулся. ‑ Милорд, а как же моя сестра? И… ее отказ.

‑ Понятия не имею, что ей наговорила леди Гвенивер, – холодно сказал Грегор, – но постараюсь по мере сил все исправить. Мое предложение остается в силе, и новый статус вашей сестры ровным счетом ничего не меняет. Возможно, нам вообще удастся скрыть всю эту историю, если ваша матушка соблаговолит придержать язык.

‑ А если не удастся? ‑ тихо спросил Артур, глядя на него в упор.

‑ Тогда она станет леди Бастельеро, и все остальное не будет иметь никакого значения, – спокойно уронил Грегор.

Отступив на шаг от стола, Артур глубоко и почтительно поклонился ему, а затем признательно сказал:

‑ Я никогда не забуду вашего великодушия, милорд. Вы уверены, что мне не следует пойти к ней прямо сейчас? Успокоить, поговорить…

‑ Боюсь, вы только все окончательно испортите, – поморщился Грегор. ‑ Лучше увезите домой вашу матушку. И возьмите еще пару платков в дорогу, – указал он взглядом на стол. ‑ Поверьте, пригодятся.

Развернувшись, он вышел, с некоторой брезгливостью подумав, что король в данном случае поступил понятно, однако… не по‑королевски. Молодой Ревенгар ведь не может ответить абсолютно ничем, защищая свою честь. Лицо королевской крови нельзя вызвать на дуэль или привлечь к суду за оскорбление дворянского достоинства. Королю просто сойдет все с рук! А бить того, кто вдвое уже тебя в плечах и заметно ниже… Артуру всего восемнадцать, он еще не вошел в полную мужскую силу, да и сопротивляться права не имел. Недостойно!

Память предательски подсунула окровавленную скорчившуюся фигуру мальчишки‑пажа, которого избил Малкольм, причем за какую‑то глупость. То ли букет, то ли песню под балконом Прекрасной Джанет… «Ну так надо было думать головой и держаться подальше от королевской любовницы, – возразил собственным воспоминаниям Грегор. ‑ Получил за глупость и дерзость! А молодой Ревенгар за что? За то, что пытался уладить семейное дело и позаботиться о сестре?»

‑ Лорд Артур сейчас уедет и увезет мать, – устало сказал он Бреннану, ожидающему в кабинете. ‑ Милорд магистр, я буду очень признателен, если ваши подчиненные станут держать язык за зубами ради репутации… адептки.

‑ Разумеется, милорд Архимаг, – укоризненно отозвался целитель, а Грегор подумал, что упыря в склепе все равно не запереть, и о том, что Айлин утратила родовое имя, очень быстро станет известно.

Сейчас ее защищают законы Академии, где все адепты равны, но следует немедленно поговорить с бедной девочкой и назначить свадьбу как можно раньше, чтобы пресечь скандал. Отречения кого‑то из Трех Дюжин не случалось уже много лет! Именно настоящего отречения, а не того, что устроила Айлин пять лет назад. Вот изгнания из рода бывали, а чтобы кто‑то добровольно отрекся от золотой крови и привилегий, которые она дарует!

‑ Мне нужно с ней поговорить, – уронил он, собираясь выйти, но Бреннан неожиданно вскинулся:

‑ Прошу прощения, милорд, но с этим лучше подождать! За лорда и леди Ревенгар я вам крайне благодарен, однако посещение адептки одобрить не могу!

‑ Бреннан, вы с ума сошли? ‑тихо сказал Грегор, взглянув на целителя так, что тот напрягся, а его пальцы, сплетенные на столе перед собой, сжались еще крепче. ‑ Я Архимаг. Не говоря уже о том, что ее наставник. Вашего разрешения я спрашиваю исключительно из вежливости. И, отчасти, из уважения к вашему искусству. Мне необходимо поговорить с Айлин Ревенгар, и если вы хотите, чтоб я отказался от этой мысли, придется привести действительно веский довод. В конце концов, вы сами сказали, что ее состояние не вызывает опасений. Честно говоря, я вообще не понимаю, почему она до сих пор пребывает в лазарете! Ее спутники, которые были серьезно ранены, давно отпущены! Вы сами дали Айлин разрешение участвовать в коронации! Так что ей здесь делать?