‑ Оставьте, лорд Гранде, – спокойно уронил Аранвен, подходя к Грегору. ‑ Мы вас нисколько не виним. Неужели вы думаете, что наше с лордом Бастельеро достоинство пострадает, если мы уступим почетное место героям Дорвенанта? Право же, сделанное этими молодыми людьми заслуживает любых почестей. Не так ли, дорогой Грегор?

‑ Полностью с вами согласен, – кивнул Грегор.

Скамеечка, наконец, дождалась. Лорда‑канцлера, конечно, конюший подсаживать не стал, но Ангус и сам преспокойно поднялся в седло светло‑серой лошади ‑ в тон камзолу, не иначе. Ох уж эти Аранвены! Грегор тронул поводья, пуская свою кобылу по правую руку от канцлера.

Под пение труб на оставшемся позади дворе на лошадей садились все новые и новые пары. Некоторые леди предпочли ехать рядом с мужьями, а не в каретах позади конной процессии. Там, разумеется, было удобнее, но женщины есть женщины, даже траур не помешал им соревноваться в изяществе туалетов и причесок. Однако большинство дам и мужчины постарше все‑таки предпочли экипажи, так что процессия должна была растянуться далеко.

Отвратительное настроение Грегора немного спасал только вид едущей впереди Айлин. Девочка прекрасно держалась в седле, без всякого корсета показывая безупречную осанку и манеру езды. Да, Дориан действительно гордился бы ею изо всех сил! Как сейчас гордится сам Грегор, снова и снова отчаянно сожалея, что не был рядом в самые страшные минуты. Никогда он этого себе не простит! И сделает все, чтобы сгладить в памяти бедняжки эту жуть, заменить ее счастливыми и спокойными воспоминаниями их будущей семейной жизни… Если переживет завтрашний Совет, разумеется!

‑ У вас усталый вид, Ангус, – покосился он на едущего рядом канцлера. ‑ Впрочем, это неудивительно. Такие тяжелые дни!

‑ И не говорите, – вздохнул Аранвен. ‑ Жду не дождусь, когда мой сын окончательно сменит меня. Если, разумеется, на то будет воля его величества.

‑ Отказать Аранвенам в их исконной должности? О, этого быть не может. Уверен, Дарра станет превосходным канцлером, когда придет его время.

В этом Грегор ничуть не лукавил. Все Аранвены созданы, чтобы стоять у трона и хранить его, предупреждая и исправляя ошибки королей. И это, пожалуй, лучшее, на что способен Дарра. Он, кажется, собирается сдать выпускной экзамен досрочно? Вот и прекрасно!

‑ Фраганский посол не обиделся за пренебрежение к его подарку? ‑ постарался он найти тему для разговора и хоть немного развлечь Аранвена в пути.

Процессия как раз выехала на главную дорогу, ведущую от дворца к храму. Обочины были заполнены народом, и гвардейцы, стоящие цепью, едва сдерживали натиск толпы. Как и говорил церемониймейстер, город украсили скромнее обычного, но все равно с балконов свешивались флаги и просто ало‑золотые полотнища, между домами протянулись цветочные гирлянды, а балконы ломились под тяжестью зрителей, и с них летели цветы. Они устилали мостовую столь густо, что не было видно камней, и копыта лошадей ступали по яркой душистой массе, безжалостно топча нежные соцветия. А еще толпа кричала. Отовсюду летели вопли:

‑ Ура королю! Да здравствует Аластор Дорвенн! Ура Аластору Спасителю! Ура героям!

Грегор поморщился, у него начала болеть голова от криков и запаха цветов, стоящего в воздухе, так что он уже пожалел о затеянной светской беседе.

‑ Ничуть, – спокойно ответил Аранвен. ‑ Его высочество сегодня утром очень любезно извинился, так что посол остался в полном восторге. Оказывается, принц великолепно владеет фраганским и дружественно настроен к нашим соседям.

‑ Ничего удивительного, – бросил Грегор. ‑ Его воспитывал фраганец, насколько мне известно. Удивляюсь Вапьдерону, взять наставником единственному сыну бывшего врага! Фраганцы, конечно, не лишены чести и были достойными противниками, но… Воспитатель молодого дворянина должен прививать ему любовь к родной земле, а не к соседнему государству.

‑ Полагаете, его высочеству не хватает любви к Дорвенанту? ‑ невозмутимо уточнил канцлер, и Грегор стиснул зубы.

Да уж, не ему говорить о любви к стране, после того как он выбрал собственную жизнь, собравшись убить последнего из Дорвеннов. И любые оправдания бесполезны, они с Ангусом оба отлично это понимают. Это клеймо Грегору нести всю оставшуюся жизнь.

‑ Я надеюсь, он проявит ее не только одним героическим поступком, – выдавил он, старательно глядя перед собой.

Туда, где две толстые рыжие косы слегка покачивались на черной мантии. Айлин повернула голову к итлийцу, который что‑то рассказывал, но в шуме вокруг ни одного слова разобрать не получалось. Даже «кошачье ухо», воспользуйся им Грегор, мгновенно оглохло бы.

«Прекрати, – одернул он себя. ‑ Он был ее спутником не одну неделю. Разумеется, им есть о чем поговорить, как любым боевым товарищам… Ей – и этому смазливому кошаку, ей ‑ и принцу… Претемнейшая, это же Айлин Ревенгар! Она даже со своим умертвием разговаривает, и можно не сомневаться, что находит для него ласковое слово. Какая же чудесная девочка!»

‑ Я тоже на это надеюсь, – как всегда бесстрастно сказал Аранвен. ‑ Пока, во всяком случае, нет причин думать иначе. Его высочество полон желания заниматься государственными делами и заключает очень выгодный для Дорвенанта брак. Я уже получил от главы семьи Риккарди утверждение следующего кредита всего под пять процентов. Неслыханно низкая ставка, обычно Риккарди требуют не меньше девяти, а то и двенадцати. Очень великодушно с их стороны.

‑ Если вы говорите, значит, так оно и есть, – рассеянно согласился Грегор. ‑ Ничего в этом не понимаю. Какое счастье, что финансовыми делами Ордена занимается Райнгартен… Это еще кто?

Он нахмурился, потому что впереди возникла суматоха. Несколько странно одетых человек распихали толпу и пытались пройти через стражников, те огрызались, но как‑то нерешительно.

‑ О, я совсем забыл… – вздохнул Аранвен и махнул рукой гвардейцу из конной охраны. ‑ Лейтенант Минц, велите пропустить, и пусть им найдут лошадей. Определите господ из Вольфгарда к остальным послам, пусть едут в храм, если им так угодно.

Чернявый лейтенант, которого Грегор смутно помнил по краткому столкновению у спальни пьяного Малкольма, кивнул и умчался выполнять приказ.

‑ Вольфгард? ‑ удивился Грегор. ‑ Это послы?

Он взглянул на шестерку здоровяков самого разбойничьего вида. Бородатые и длинноволосые, увешанные оружием, в том числе секирами и старинными прямыми мечами, они были одеты с варварской грубой роскошью. Кожаные штаны, но бархатные рубахи, густо вышитые золотом, золотые пояса и пряжки на сапогах, массивные серьги… Разве что колец в носу не хватает! Впрочем, чего ждать от полудикого Вольфгарда, где со времен Дорве Великого не было почти никакого развития.

Северяне ‑ отчаянные свирепые воины, они строят неплохие корабли и обладают особой магией, основанной на природных силах и поклонении своим божествам, таким же диким и свирепым. Грегор смутно помнил из уроков деда, что божества эти имеют звериную форму, крайне жестоки, мстительны и коварны. Стефан Черный Глаз рекомендовал держаться от северной магии подальше, поскольку вся она основана на крови, смерти и непристойных плотских ритуалах…

‑ И что им нужно? ‑ поинтересовался он.

‑ О, это дивная история, – так же утомленно вздохнул канцлер. ‑ Представьте себе, эти бедолаги ‑ жертвы сбоя порталов. К счастью, все обошлось искажением, которое выбросило их вместо Дорвенны аж в Гредоне. Когда наши северные друзья поняли, что промахнулись на полстраны, то принялись пробираться в столицу. По пути они несколько раз встретили демонов, чему чрезвычайно обрадовались ‑ такая отличная охота по их словам! Порубились с какими‑то разбойниками… Вот вы, Грегор, способны представить настолько тупых разбойников, чтобы встать на дороге у отряда вольфгардцев? Лично я ‑ нет. Разумеется, этих болванов они тоже перебили. А напоследок ввязались в трактирную драку, когда мои люди пытались задержать известных вам беглецов. Приняли юного лорда Вальдерона за северянина и встали на его защиту.