Теперь их встречали и провожали даже более удивленными взглядами, попросту пораженными. Аластор чувствовал себя диковинным зверем, которого за деньги показывают на ярмарке, это злило и заставляло напрягаться. Но Лу прав, нужно привыкать. И всегда помнить, что смущаться следует не ему, а остальным!

Следуя за леди Мэрли, он прошел парадную часть дворца и вышел на задний двор, с другой стороны которого располагались конюшни, кузница, каретные сараи и прочие необходимые службы. Прислуга, завидев их процессию, разбегалась, но вскоре навстречу торопливо вышел немолодой человек в темно‑красной ливрее. Леди Мэрли плавно замедлила шаг, развернулась к Аластору и сообщила:

‑ Главный конюх, если угодно его высочеству.

‑ Прекрасно! ‑ с облегчением выдохнул Аластор. ‑ Благодарю, миледи! Эй, милейший, вас‑то мне и нужно!

«Как я смогу привыкнуть к этому? ‑ снова мелькнуло в сознании. ‑ Столько людей, на первый взгляд незначительных, но я‑то знаю, что они необходимы! Хороший хозяин знает каждого конюшонка, истопника или угольщика в своем поместье, но разве король может помнить всех?! Я обязательно найду время подумать и об этом…

Следующий час пролетел под заливистый смех Алиеноры, топот копыт, испуганные аханья фрейлин и негромкие холодные замечания леди Мэрли, которая уже не пыталась указывать Аластору, но следила за остальными подопечными, словно коршун за цыплятами, подмечая каждое неосторожное движение девиц.

Пони оказался тупым и упрямым, и Аластор сказал конюху, что велит прислать из поместья Вальдеронов пару прекрасно выезженных старых кобыл, на которых учились Мэнди и Лоррейн. Конюх, успевший возненавидеть дурную низкорослую скотинку, принялся кланяться с истовой благодарностью, а девчонки пришли в полнейший восторг, даже Береника заулыбалась и робко уточнила, правда ли у нее будет собственная лошадь? И действительно ли эта лошадь не станет показывать зубы, фыркать и стучать копытом?

‑ Ни в коем случае, – заверил ее Аластор. ‑ Звездочка и Капля – очень добрые и благовоспитанные лошади, они ни за что не позволят себе такого неприличного поведения. Особенно если вы угостите их яблоками с морковью и постараетесь подружиться.

‑ Прощу прощения, но их высочества еще слишком юны, – тем же холодным тоном заметила леди Мэрли, брезгливо подбирая подол платья, к которому пони проявил слишком большой интерес. ‑ Им будет трудно держаться в дамском седле на такой высоте.

‑ Никаких дамских седел, – решительно отозвался Аластор. ‑ Они портят посадку, и переучиваться потом куда сложнее. Да и вылететь из такого седла легче. Их высочествам лучше ездить в обычном мужском седле на спокойной лошади, чем бояться этого кусачего мохнатого болвана.

И он щелкнул по носу пони, спасая от него подол почтенной дамы.

‑ Полагаю, вам лучше поговорить об этом с ее величеством, – кисло ответила леди Мэрли, снова приседая в реверансе. ‑ А сейчас моих воспитанниц ждут на занятиях.

‑ Не хочу на занятия! ‑ взвизгнула Алиенора. ‑ Хочу еще кататься! Ненавижу фраганский язык!

‑ В самом деле? ‑ удивился Аластор. ‑ А мне он так нравится! Мы с моим наставником разговариваем исключительно по‑фрагански, и он рассказывает изумительно интересные истории о дворе Люрьезы. Как жаль, что вы не сможете присоединиться к нашим разговорам. Ведь некоторые фраганские шутки по‑дорвенантски звучат совсем не так весело.

‑ А я люблю фраганский язык, – снова неожиданно подала голос Береника. ‑ Вы сможете поговорить со мной, милорд… И если Алиенора что‑то не поймет, я ей расскажу.

Алиенора возмущенно округлила глаза, окинула взглядом Аластора, затем сестру, топнула ногой, совсем как норовистый пони, и выпалила:

‑ Миледи Мэрли, пойдемте скорее на урок, будьте так добры!

‑ Благодарю, ваше высочество…

Леди Мэрли снова сделала реверанс, который повторили остальные фрейлины, и Аластору показалось, что на этот раз почтенная дама скрывает облегчение.

Когда фрейлины увели девочек, окружив их и напоминая издалека лиловое облако, Лучано негромко сказал, рассеянно почесывая за ухом присмиревшего пони:

‑ Ну что ж, теперь одна принцесса перестанет бояться лошадей, а вторая полюбит уроки фраганского. Вы умеете обращаться с юными девицами, грандсиньор.

‑ Мы одни, – сказал Аластор. ‑ С чего это я снова стал грандсиньором?

‑ О, прости, задумался… – улыбнулся Лу, но Аластору почудилась в нем прежняя напряженность, как до поездки во дворец. ‑ Возвращаемся в Академию?

‑ Нет, поедем на ужин к моим родителям, – решил Аластор. ‑ Я должен сообщить им кое‑что… очень важное… Лу, я решил жениться. На ее величестве Беатрис.

‑ Мои поздравления, – отозвался Лучано совсем уж бесцветно, делая вид, что нет ничего интереснее пони, стоявшего между ними. ‑ Это очень мудро с твоей стороны.

‑ Да что не так? ‑ не выдержал Аластор. ‑ Что ты от меня глаза прячешь? Я чего‑то не знаю? Снова?

‑ Все мы порой чего‑то не знаем. ‑ Итлиец пожал плечами и кривовато усмехнулся. – Но брак и вправду чрезвычайно выгодный. Альс, я всей душой желаю тебе счастья. Полагаю, ваш ужин ‑ дело семейное…

‑ Отец и матушка приглашали тебя в гости, – напомнил Аластор. ‑ Можешь, конечно, не ехать, но мне было бы приятно. И им тоже. Там не будет никого постороннего, – сказал он, решив, что Лучано просто смущается визита в дворянский дом. ‑ Только мои родители и месьор д’Альбрэ. Ну, еще могут приехать мои сестры. Они, кстати, тоже близняшки, как и принцессы.

‑ О, это многое объясняет, – улыбнулся Лучано уже спокойнее и теплее. ‑ Что ж, навестить твою семью ‑ это огромная честь!

Он снова замолчал и не сказал ни слова, пока они шли по дворцу. Лишь когда сели в карету, негромко заметил:

‑ Ты еще не король, но, может, пора ездить с охраной? Хотя бы несколько человек на всякий случай, м?

‑ Дай хоть последние дни пожить спокойно, – буркнул Аластор, чувствуя, как стремительно портится настроение при мысли, что придется начинать совсем новую жизнь. ‑ ‑Как представлю, что скоро начнется… Слуги, придворные, этикет заново учить… Кстати, об охране! Я попросил ее величество тебя отпустить. То есть не совсем отпустить. Ты теперь при мне… если сам захочешь этого, –добавил он, смешавшись.

Лучано смотрел в окно кареты, за которым виднелась улица, освещенная багряно‑золотыми закатными лучами. Серый камень домов будто потеплел в этом торжественном сиянии, а лицо итлийца было похоже на медаль из старого золота, где чеканный профиль слегка потемнел на светлом фоне. Аластор смутился еще больше, глядя на эти неподвижные черты, словно его друг превратился в полного незнакомца.

‑ Лу, если хочешь вернуться в Итлию, – сказал он решительно, не собираясь оставлять между ними недомолвки, – я тебя отпущу сразу после коронации. Не знаю, что тебе причитается по контракту с королевой, но от меня ты тоже получишь награду. Погоди! ‑ заторопился он, видя, что итлиец обернулся от окна стремительным резким движением и хочет что‑то сказать. ‑ Наша дружба тут ни при чем. Ты оказал услугу всему Дорвенанту, вот его король тебя и наградит. Но это не значит, что мы перестанем быть друзьями. Я… Мне очень нужен рядом такой человек, как ты. Способный сказать правду, понимаешь? Тот, кому я смогу доверять. Так что сам решай. Захочешь уехать ‑ я держать против воли не стану. Останешься… Буду рад и благодарен. Ну, а с новым контрактом придумаем что‑нибудь!

‑ С новым контрактом… –тихим и снова очень напряженным эхом отозвался Лучано. ‑ Что ж, если ее величество была так великодушна… Скажи, Альс, а она объяснила, что именно этот контракт означает? И с какой он гильдией?

‑ Нет… Я думал, это твой личный найм, – растерялся Аластор. ‑ Что за гильдия у наемников? Или ты о торговом доме? Этом, как его… У которого различные интересы… Он существует?

‑ О, еще как существует, – одними губами слегка улыбнулся Лучано, взгляд остался холодным и каким‑то очень тоскливым. ‑ Что ж, тогда я объясню. Только прикажи кучеру, чтобы не торопился. Возможно, к концу разговора ты передумаешь везти меня в дом своих родителей.