Она невольно вспомнила сон‑предупреждение, явившийся ей в доме мастера Витольса. Как же она тогда рассердилась на Дарру! А вот сейчас ее переполняло радостное смущение и горячая благодарность, и не только за спасение, но и за то, что Дункан сразу все рассказал! Наверняка ведь мог бы отшутиться, перевести разговор или даже сказать про чары поиска, но не показывать медальон. Правда, он обещал никогда не лгать, но ведь все это не было бы ложью!

Она осторожно закрыла медальон, снова погладила узорчатую крышку и протянула его разумнику.

‑ Возьмите, – шепнула она. ‑ Это же был подарок! И… спасибо, Дункан. За все!

Тонкое покрывало, которым она все это время была укутана, сползло с плеча, и Айлин его торопливо поправила. Магистр, конечно, ее жених, но показаться перед ним в одной тонкой рубашке? Это уж слишком! Но Дункан и сам старательно отвел глаза, хотя губы, снова дрогнувшие в улыбке, она все‑таки заметила. Непослушное одеяло продолжало соскальзывать, и Айлин, сражаясь с ним, поставила пустую чашку на край стола.

‑ Знаете, – сказала она тихо, – когда я думала, что умру… Я вспоминала вас! И даже попросила своего спутника передать вам мои записи и кое‑что на память. Браслет‑накопитель, например… Правда, ваш нож я обещала ему. Вы ведь не обидитесь? Но теперь ни за что не отдам. Он спас мне жизнь…

‑ Нож или ваш спутник? ‑ слегка изогнув бровь, поинтересовался магистр, и сердце Айлин сладко замерло.

Как же ей нравилась эта чуть уловимая тень насмешки в его голосе! Совсем не обидная, напротив!

‑ Оба, – призналась она, доверчиво улыбнувшись в ответ. ‑ Вашим ножом я упокоила… одну тварь, – спохватилась она в последний момент, что решила не рассказывать о самом страшном. ‑ А синьор Фарелли не раз спасал нас с Аластором. Правда, мы его ‑ тоже. Как и Аластор нас.

‑ Полагаю, это путешествие должно было связать вас не меньше, чем проведенный ритуал, – задумчиво отозвался Дункан, вглядываясь в ее лицо. ‑ Я очень рад, что мой подарок вам помог. Между прочим, о ритуале. Я имею в виду второй. Можно узнать, где вы его взяли?

‑ У вашего друга, – удивленно посмотрела на него Айлин. ‑ Я надеюсь… поняла его правильно, когда он сказал, что ваш друг. Дон Раэн, арлезиец!

‑ Раэн?

В голосе Дункана послышалось такое изумление, что Айлин на миг даже испугалась ‑ вдруг она была обманута, и их случайный гость совсем не добрый знакомый магистра.

‑ Дон Раэн, да, – повторила она. ‑ Он говорил, что едет к вам в гости. И что вы давно знаете друг друга…

‑ Весьма давно… – согласился магистр. ‑ Я просто не предполагал, что… Впрочем, неважно. Это действительно человек, достойный доверия. Говорите, он ехал ко мне? Жаль, что мы разминулись. Меня ведь не было в столице.

‑ Очень жаль, – виновато подтвердила Айлин. ‑ Мы случайно встретили его по дороге к Разлому. Он провел с нами вечер и был очень любезен. Подарил синьору Фарелли лютню, а мне показал этот аркан. Такой странный! Аркан, а не дон Раэн.

‑ Мой дорогой друг дон Раэн тоже отличается некоторыми странностями, – не согласился с ней Дункан. ‑ Но я уверен, им двигали лучшие намерения. Непонятно только, что теперь делать с последствиями его намерений и ваших действий. Вы знаете, что использованный вами аркан связал вас и ваших спутников? Не исключено, что очень надолго. А возможно, что и навсегда.

‑ Я тогда не думала об этом, – призналась Айлин. ‑ Вы же сами видели…

‑ Видел, – подтвердил Дункан. ‑ И готов поклясться хоть Благими, хоть Странником, что ваше решение спасло жизнь юному… лорду Вальдерону.

Айлин прекрасно поняла заминку, когда он назвал Аластора по титулу, но прикусила язычок. Она и так очень много болтает! Наверняка Дункан знает, кто такой Ал, но если не зовет его принцем, значит, и ей тоже не стоит. А Дункан взял ее правую руку и мягко, но решительно освободил от одеяла.

‑ Поднимите рукав, – попросил он. ‑ Повыше локтя. Или спустите рубашку с плеча…

Его голос снова скользнул по Айлин вкрадчивой мурлыкающей лаской, но она, не поддаваясь, закатала рукав тонкой полотняной сорочки. Спустить?! Ну уж нет! Конечно, бальные наряды открывают тело даже сильнее, но то бальные!

Широкий рукав поддался легко, и Айлин замерла, у нее даже дыхание прервалось на пару мгновений.

‑ Что это? ‑ выдохнула она, вглядываясь в черную ажурную вязь, лентой обхватившую ее руку выше локтя, но ниже плеча.

Словно рисунок, но странный, глубоко окрасивший кожу и едва заметно выступающий над ней. Черная лоза с крошечными листьями и всего несколькими бутонами, зато усеянная длинными острыми шипами. Не роза, не терновник… Что‑то совершенно незнакомое!

‑ Что это? ‑ повторила она дрогнувшим голосом.

‑ След вашего аркана, – совершенно спокойно отозвался магистр. ‑ Его физическое проявление. Точно такой же имеется на руке у вашего итлийского спутника, только на левой. А у лорда Вальдерона отмечены обе руки. Полагаю, это связано со структурой аркана.

‑ Д‑да… – подтвердила Айлин, не сводя взгляда с жуткого и в то же время завораживающе красивого рисунка. ‑ Аркан… он не совсем подходил, и я его изменила. Вместо связи хозяина и фамильяра построила треугольник с Аластором на вершине. Ну и еще кое‑что поменяла.

‑ Поменяли, – тем же странным спокойным голосом повторил за ней Дункан. ‑ В древнем аркане, созданном… очень давно созданном. Мой добрый друг дон Раэн ‑ великий специалист подревностям и… неожиданностям. Очень надеюсь, что смогу должным образом поблагодарить его при встрече…

‑ Ия тоже, – пискнула Айлин. ‑ Я очень хотела бы увидеть его и поблагодарить. Если бы Аластор погиб… А это теперь так и останется?!

‑ Понятия не имею, – вздохнул магистр, а потом, продолжая держать Айлин за запястье, второй рукой провел по рисунку кончиками пальцев, повторяя изгиб черной лозы.

Медленно, очень медленно… Айлин судорожно вздохнула, едва не рванувшись, но в то же мгновение изнутри ее окатила жаркая сладкая волна. Приятно напрягся низ живота, а дыхание стало прерывистым, и ей показалось, что она взлетает на огромных качелях, а потом падает на них же ‑ страшно и восхитительно разом.

‑ Вам не стоит беспокоиться об этом, дорогая моя. ‑ Голос Дункана словно наполнил все ее тело, пока пальцы следовали прихотливым чернильным виткам. ‑ Даже если рисунок останется навсегда. Он прекрасен. И делает вас еще более особенной…

«Он делает меня сумасшедшей, – подумала Айлин, замерев от нахлынувших чувств и ощущений. ‑ Или не он, а этот голос. Прикосновения. Слова и то, что они означают Помоги мне Всеблагая, если этот мужчина творит со мной такое одним только голосом и кончиками пальцев, то… Разве так бывает?! Может, и эти проклятые итлийские романы все‑таки не всегда врут?!»

Она вспомнила, как подобие этого томного сладкого чувства испытала в палатке, когда Лучано провел пальцами по ее щеке. Да что они знают за секрет, эти мужчины?! Не все, конечно, а некоторые. Как им удается заставить ее тело отзываться, словно музыкальный инструмент, и молить о большем, словно она умирает от жажды?

Но дыхание и самого Дункана стало быстрее, а черные глаза блеснули особенно ярко. Айлин вспомнила Вишневую ночь, и взгляд магистра, когда он склонился к ней для поцелуя. Если в этом и была особая магия, то действовала она на обоих. Лицо Дункана было совсем близко…

Но когда Айлин уже приоткрыла губы, в коридоре послышался звук шагов, и она испуганно отпрянула, упав на подушку, а Дункан неуловимо быстро поменял позу.

Миг ‑ и вошедший в палату молодой целитель в зеленой мантии и со стаканом в руках не увидел ничего неподобающего. Айлин только надеялась, что ему не придет в голову проверить ее пульс ‑ сердце колотилось, как бешеное. И щеки пылают! Интересно, можно это списать на действие горячего шоколада?!

‑ Магистр Бреннан прислал вам лекарство и велел выпить немедленно, – сказал целитель совершенно обычным тоном. ‑ И просил вас, милорд, зайти, как только освободитесь.