‑ Я‑то думал, ваша лихая компания меня уже ничем не сможет удивить, – сокрушенно вздохнул магистр Бреннан. ‑ Что, казалось бы, может быть хуже умертвия дракона или, хм… нефритовой флейты… Айлин, дитя мое, вы ведь разумная девочка, как же вы могли применить неизвестное заклинание, даже не разобравшись в нем толком?

На короткое мгновение Айлин почувствовала острый стыд за свою неосторожность, но тут же отогнала это изумительно несвоевременное чувство.

‑ Аластор умирал, – тихо ответила она. ‑ И я ничем, совсем ничем не могла ему помочь, понимаете? Только этим! И у меня получилось… Вы же сами сказали, что они живы! Оба! А если бы я не попыталась, и они умерли…

Она задохнулась, на мгновение представив это, и ей вдруг показалось, что глаза Бреннана странно блеснули, словно подернувшись влагой. Но, конечно, это просто показалось…

‑ Что ж, милое дитя, – произнес целитель сочувственно. ‑ Пожалуй, я действительно зря упрекнул вас. Приношу извинения. Хорошо, что вы сохранили схему заклятия, это очень нам поможет. Пока скажите кратко, что оно должно было сделать?

‑ Фамилиара, – прошептала Айлин, не в силах поверить, что магистр Зеленой гильдии так просто извинился перед ней, адепткой шестого курса и к тому же действительно виноватой. ‑ Оно должно было создать связь между Аластором и нами. Так, чтобы я и Лу… то есть синьор Фарелли… чтобы мы смогли поделиться жизненной силой с Аластором. Если бы они двое были магами, то и резервом тоже, но они ведь профаны…

С каждым ее словом озабоченное лицо Бреннана все прояснялось.

‑ Так вот оно что! Поэтому мы и не могли привести юношей в чувство! Один отравлен ядом демонов, второй ‑ целым набором опасных зелий, и они делятся друг с другом этой отравой! Точнее, ее влиянием на сознание. А вы… хм, да… Ну что ж, хвала Милосердной Сестре, вы пришли в себя, и теперь нам будет намного легче! Значит, следует очищать их кровь как единое целое, независимо от исходного диагноза… прекрасно, просто прекрасно. Вы очень нам помогли, дитя мое. А теперь я вас оставлю, мне нужно заняться вашими спутниками…

‑ Подождите, милорд магистр! ‑ выпалила Айлин, только сейчас почувствовав странную пустоту внутри, какой не испытывала никогда раньше, и впервые заметив тонкие ‑ тоньше шнура! ‑ золотые цепочки на своих запястьях. ‑ Причем здесь я? Вы сказали, что я тоже чем‑то делилась? И почему я…

Она зажмурилась, потянулась к силовым линиям, пронизывающим всю Академию, но вместо привычного отклика почувствовала ту же пустоту, что поселилась у нее внутри.

‑ Моя магия, – прошептала она. ‑ Милорд магистр, я ничего не чувствую! Совсем ничего! Я…

Она осеклась, не решаясь дать имя ужасу, охватившему все ее существо, и Зеленый магистр сочувственно вздохнул.

‑ Вы вплели себя в ритуал, дитя мое. Таким образом, формально вы ‑ такой же фамилиар вашего спутника, как и синьор итлиец. А ваша магия…

Его речь прервал негромкий стук, и Бреннан, поднявшись со стула у кровати Айлин, подошел к двери.

‑ А, Дункан, – услышала Айлин спустя бесконечно долгое мгновение. ‑ Здравствуйте, мой мальчик. Как любезно с вашей стороны согласиться меня подменить. Айлин, дитя мое, простите, но мне действительно пора. Не пугайтесь, магистр Роверстан объяснит вам все, что касается вашей магии и здоровья. Он очень нам помог!

Дункан!

Сердце Айлин горячо и сильно забилось, и она невольно подумала, что если бы не пустота внутри, и не линии силы, до которых никак не получалось дотянуться, она была бы непредставимо счастлива его увидеть.

Дверь снова негромко стукнула, и Айлин, сама не зная почему, зажмурилась. Услышала быстрые шаги, тихий скрип стула ‑ и ее руки коснулась ласковая горячая ладонь.

‑ Я рад видеть вас живой и здоровой, – мягко проговорил Дункан. ‑ Не пугайтесь, вы не потеряли магию.

Айлин едва не задохнулась, такое немыслимое безбрежное облегчение затопило ее всю. Глаза открылись сами собой. Она увидела магистра, сидящего рядом и склонившегося к ней. Черные глаза блестели участием и нежностью, и Айлин показалось, что прежний облик Роверстана, увиденный ею на холме, был сном, шуткой помутившегося сознания.

Вот ведь он, снова ухоженный и сияющий безупречной аккуратностью. Белоснежная мантия отглажена, бородка и собранные в хвост волосы в полном порядке, и даже золотая серьга празднично поблескивает в солнечных лучах. Только под глазами все‑таки залегли усталые тени, и у Айлин защемило сердце. Нет, это был не сон и не галлюцинация. Он был там! Он промчался через весь Дорвенант, чтобы спасти ее, и спас, каким‑то образом вытащив из Запределья…

‑ Дункан, – шепнула она, успев подумать, что вот если бы кто‑то услышал, что она зовет магистра просто по имени! Однако сейчас ей было совершенно все равно, только пусть он продолжает сидеть рядом и смотреть так ласково. И скажет еще что‑нибудь замечательное! Вот только… – Ноя ничего не чувствую!

‑ Тот второй ритуал исчерпал все ваши силы, – подсказал разумник. ‑ Вы ведь это помните? Вы надорвались, пройдя через столько ритуалов за очень короткий срок, и сейчас ваши магические каналы повреждены, поэтому до их восстановления вам придется носить артефакторные браслеты.

Он ласково провел кончиками пальцев по ее руке от локтя вниз и коснулся запястья с цепочкой.

‑ Артефакторные браслеты? ‑ беспомощно повторила Айлин. ‑ Те, что отрезают от внешних источников и запирают искру? Это… неужели это обязательно?!

‑ К сожалению, да, – вздохнул Роверстан. ‑ В противном случае вы рискуете перегореть на самом простом аркане. Как только магистр Бреннан заключит, что ваши каналы восстановились, браслеты снимут. Вас утешит, если я скажу, что носить их вам придется не слишком долго?

‑ О да, Дункан, – горячо заверила Айлин. Недолго ‑ это сущие пустяки! И вообще, надо же быть такой глупой! Она готовилась умереть, а теперь страдает только из‑за того, что ей придется жить без магии, к тому же совсем немного! –А… сколько?

‑ Год‑полтора, вряд ли больше, – откликнулся разумник, и у Айлин упало сердце.

Год?! Целый год?! И это недолго?! Да ведь с двенадцати лет она не жила без магии и дня! И что же ей теперь делать, если она не сможет ни колдовать, ни учиться?!

‑ И я хотел бы предложить вам заняться в это время предметами, которыми вы прежде несколько пренебрегали, – закончил Дункан мягко. ‑ Теоретическими предметами. Что же касается практики, то магистр Эддерли вчера сказал, что за один только ритуал с Разломом готов подписать вам диплом.

Айлин невольно потупилась. Если бы магистр Эддерли знал еще и остальное… Когда она бросала в лицо кадавру, что сдаст выпускные экзамены его упокоением, ею двигали злость и отчаяние. Она вообще не рассчитывала дожить до момента, когда за все, сделанное в этом походе, придется ответить. И… далеко не каждый ее поступок заслуживает награды. Ой‑ой‑ой…

‑ Простите, Дункан… – сказала она еле слышно, боясь поднять на него взгляд. ‑ Я очень виновата перед вами. И перед магистром Эддерли, и… Я не могла поступить иначе, но я понимаю, что очень, очень виновата!

‑ Вам действительно не следовало решать все это самой, моя милая девочка, – услышала она ответ, которого ждала почти с ужасом. ‑ Хотя бы как ваш нареченный жених я имею право принимать участие в вашей жизни. И в ваших решениях ‑ тоже. Вы это понимаете?

Айлин молча кивнула, чувствуя, что в горле стоит ком. Почему он не упрекает ее? Не злится, не ругает… От этого спокойствия еще сложнее принять такое великодушие. И… он сказал «жених»? Значит… он не собирается расторгнуть помолвку?! После всего, что она натворила! Бросила его, уехала с чужими мужчинами, погубив свою репутацию… Он мог решить, что она не доверяет ему! Больше того, он обязан был решить именно так! И как теперь объяснить, что тогда она не доверяла никому, испугавшись за Аластора и полностью отчаявшись?

‑ Мне… очень жаль… – выдавила она, изнывая от стыда и заливаясь краской. ‑ Я доставила вам столько неприятностей…