Дома ни единой души. Здесь пахнет чистотой и роскошью. И пустотой.

– Честно говоря, не похоже, чтобы здесь жил одинокий парень, – замечаю я. – У тебя ведь даже горничных нет.

– Я нечасто прихожу сюда.

– Нечасто приходишь в свой собственный дом?

– Просто я много работаю и времени на бессмысленные посиделки дома не остаётся.

Я удивлённо прищуриваюсь, переспрашивая:

– Работаешь?

– Да. Помогаю и учусь нашему бизнесу у отца.

Я вздыхаю, приобнимая себя за плечи, и произношу с улыбкой:

– Здорово.

– Да, здорово, – будто робот повторяет он. – Ты голодна?

Отрицательно качаю головой, и тогда Гай указывает рукой на чёрные ступеньки, ведущие на второй этаж. Они как бы «парят в воздухе», прикреплённые прямо к стене, а вместо перил к ним сбоку пристроено стекло.

– Тогда пойдём наверх, Каталина.

Он идёт вперёд, я за ним.

Так мы вместе и поднимаемся на второй этаж, оказываясь в тихом холле. На сером полу лежит тёмно-красный ковёр, у стены стоит небольшой столик с длинной чёрной вазой. Здесь также есть несколько дверей. Гай открывает одну из них, впуская меня внутрь просторной комнаты, выполненной в таком же стиле, что и остальная часть дома.

– Это моя спальня. Здесь мы будем ночевать.

После сказанного им я сглатываю, мой взгляд падает на двухместную кровать, застеленную так идеально, словно на ней никто и не спал никогда. Тёмно-бордовые тона постели и такого же цвета светильники по бокам от кровати придают помещению какую-то эротическую атмосферу, заставившую меня сильно покраснеть.

– Не беспокойся, – заметив мой шокированный вид, произносит Гай. При этом в голосе улавливается смешок. – Я посплю на диване.

Расслабляюсь, свою нервозность пытаюсь всеми силами скрыть. Недалеко от высокого окна замечаю небольшой диван, на котором парень, видно, и будет спать. Чувствую неловкость из-за того, что хозяин этой кровати вынужден будет ютиться на тесном диванчике из-за меня.

Гай подходит к небольшому шифоньеру и достаёт что-то из одежды. Протянув её мне, он произносит:

– У меня, конечно, нет женской одежды, но, я думаю, в качестве пижамы сойдёт.

Я неловко беру его чёрную футболку и тихо благодарю.

– Можешь пока переодеться. Я сейчас вернусь.

Сказав это, Гай выходит из комнаты, оставив меня одну.

Скинув платье, подаренное мне Софи, я натягиваю футболку Гая, ощущая запах его парфюма. Такой приятный и запоминающийся… Ткань на ощупь очень мягкая, а длина приходится чуть выше колена – выходит некое подобие чёрного платьица. Снимаю резинку с волос, кладу на тумбу рядом с кроватью и прохожу к комоду, на котором стоит парочка фотографий в рамках. С одной из них на меня смотрят два счастливых человека – Гай и красивая девушка рядом. Успеваю подумать, что это его бывшая, но, опустив взгляд, замечаю выведенную красивым и аккуратным почерком фразу «Моему любимому братцу Гаю». Вероятно, это его сестра – девушка, которую он пару раз упоминал в своих рассказах.

Пройдя ещё немного дальше, я рассматриваю вторую фотографию – ту, что чуть побольше. На ней изображена, кажется, вся его семья, стоящая перед дивным большим особняком. На лицах каждого – широкая улыбка, и благодаря этому от фотографии веет приятным теплом. Скользя взглядом по лицам всех членов семьи, я останавливаюсь на женщине с длинными тёмно-каштановыми волосами, стоящей рядом с, видимо, отцом Гая. Это его мама, что умерла несколько лет назад. Видя, как Гай на фотографии нежно смотрит на её красивое лицо, я вмиг ощущаю грусть, потому что теперь осознавать его любовь к ней ещё более тоскливо.

Мне так жаль.

Остаться без заботы родной матери, наверное, невыносимо тяжело. Стоит мне лишь представить, как из моей жизни вдруг исчезает моя мама и я остаюсь без её ласки, над душой нависает тяжёлый груз. А подумав о ней, я вспоминаю и о своём поступке, тут же решая, что должна всё-таки позвонить ей завтра. Нужно сказать, что я в порядке.

Не хочется этого делать, но нужно.

– Тебе идёт, – говорит Гай, оказавшись около дверей.

Стараюсь не вздрагивать, но футболку на себе оттягиваю пониже, чтобы хоть немного прикрыть оголённые ноги. Хотя толку от этого нет.

– Спасибо? – словно вопросом отвечаю я, подбегая к кровати.

Вмиг оказываюсь под одеялом по пояс, вижу, как мои действия забавляют Гая.

– Очаровательная стеснительная девочка, – говорит он, подходя к окну, чтобы раздвинуть шторы, и кладя золотистого цвета карточку из нагрудного кармана на подоконник.

Ту самую, кажется. Интересно, что же это…

– Даже не знаю, – улыбаюсь я, – ты сейчас насмехаешься надо мной или…

– Восхищаюсь, Каталина. Будь уверена.

Гай садится на диван прямо перед кроватью и смотрит на меня. Мне в лицо. Так долго и пристально, что я не удерживаюсь от громкого:

– Что?

– У тебя очень красивая внешность. Странно, что такая девушка, как ты, известна в университете как интроверт-тихоня.

Снова краснею до кончиков ушей, натягивая улыбку и отвечая:

– Я не тихоня. И никто меня такой не считает. Просто я не люблю общество людей. Мне комфортно лишь с определённым кругом.

– Рад, что я попал в твой список «избранных».

Издаю смешок:

– То же самое я могу сказать о себе. Я заметила, что и ты практически ни с кем не общался. Только с Нейтом.

– Я предпочитаю не впускать в свою жизнь посторонних людей.

– Но, несмотря на это, ты тогда в библиотеке подошёл ко мне, – ухмыляюсь, вспоминая тот самый день. – А потом ещё и приглашал на свидание. Где же логика?

– Потому что я знал, что ты не посторонний человек.

Его глаза будто светятся в темноте, красивые, яркие, пронзительные. От них невозможно отвести взгляд, невозможно не глядеть на них, когда есть такая возможность. Он умеет ими гипнотизировать.

У меня сердце трепещет в груди.

– Я не посторонний человек? – спрашиваю я.

Он кивает, и теперь взгляд задумчивый, будто переполненный чем-то, что тревожит его. От такой перемены я собираюсь с силами, чтобы спросить что-нибудь, но Гай, кинув взгляд в окно, говорит:

– Думаю, нам уже пора спать.

Он ложится на диван прямо в том, в чём находится. Я удивлённо приподнимаю бровь:

– Ты так и будешь спать? Прямо в одежде?

– Хочешь, чтобы я разделся?

«Ох, было бы неплохо, – думаю я. – Наверное, у тебя кубики пресса видны и красивые мышцы…» Но, разумеется, я никогда в жизни не сказала бы ничего подобного вслух.

– Ладно, спокойной ночи, – быстро бросаю я, всеми силами стараясь не показывать своего смущения собственными мыслями.

Зарываюсь в одеяло по шею, неспособная оторваться от мягкой подушки, и устало вздыхаю.

И мужской красивый голос говорит в тишине:

– Добрых снов, Каталина.

Проснувшись наутро, едва раскрыв глаза, я тут же проверяю комнату.

Это был не сон. Я действительно вчера переночевала у Гая. В его огромной и тёплой кровати. Поверить не могу.

Привстав на локтях, я гляжу на висящие над кроватью часы в чёрной мраморной раме. Они указывают шесть часов утра, и я вспоминаю, что в такое время у нас дома разве что горничные вовсю суетятся, прибираясь там, где и так чисто. Так рано я обычно не встаю.

Кровать подо мной мягкая настолько, что я еле поднимаюсь: тело всё проваливается и проваливается в мягкий матрас. Футболка Гая всё ещё пахнет им, я делаю вид, что мне этот факт безразличен, притворяюсь самой себе, но вот нос с удовольствием вдыхает этот аромат… Парни действительно могут так чудесно пахнуть?

На подоконнике всё так же лежит золотая карточка. Я с интересом беру её в руку, подойдя ближе к окну. Именно её Гай показал тому ублюдку, напавшему на меня, и при виде этой карты мужчина сильно занервничал. Интересно, что бы это могло значить? Это какая-то навороченная банковская карта? Провожу пальцами по переливающейся на свету надписи внизу: Grave Cards, разглядываю узоры вокруг двух небольших черепов посередине карты.