Молчу, но она и так догадывается об ответе. Ей всё известно. Всему дому уже известно.

– Не переживай. Всё обойдётся. У тебя такая классная семья. Они не дадут тебя в обиду.

Её слова заставляют меня улыбнуться и в очередной раз вспомнить о том, как мне повезло с братом и родителями. Они ведь горы свернут ради меня.

– Ну вот, – Моника кивает так, будто исполнила одно из своих давних желаний. – Ты наконец улыбнулась.

– Спасибо тебе. Ты как раз вовремя.

– Да не за что. Я всегда рада прийти на помощь, когда нужно. – Хихикнув, девушка добавляет: – Можем стать подругами, если хочешь.

Конечно, я не против.

– Почему бы и нет?

– Здорово! Тогда я покончу с полом, и мы сможем поболтать.

– А я могу помочь?

Моника смеётся, затем резко замолкает, в удивлении уставившись на меня.

– Ты сейчас серьёзно? – спрашивает она.

– Более чем.

– Ещё ни разу не было такого, чтобы хозяева дома помогали мне с уборкой.

– Всё в жизни бывает в первый раз.

А я ведь действительно в первый раз буду мыть полы.

Девушке из богатой семьи не пристало заниматься чем-то подобным. Так считает мама. Я впервые в жизни, наверное, возьму в руку тряпку и швабру.

Встаю с кровати с мыслями, что уборка может помочь мне отвлечься. Затем делаю глубокий вздох и спрашиваю:

– Приступим?

Моника вновь смеётся и кивает, и мы вместе идём в каморку уборщиц за ещё одной шваброй.

Из-за произошедшего в общежитии и моей немедленной «эвакуации» домой, я почему-то решила, что теперь полностью свободна. Нет никаких занятий, домашних заданий, экзаменов и конспектов. Мне показалось, что теперь я освобождена от всего этого…

Но я ошиблась.

Такие дети, как я, не могут позволять себе безрассудное отношение к учёбе. Нельзя отставать от своих родителей. Так что с моей стороны глупо было полагать, что домашние каникулы пройдут без привычных мне зубрёжек.

Мама обо всём договорилась с администрацией университета за меня. Мне дают различные задания, темы лекций, которые студенты моего курса проходят сейчас, и я должна всё заучивать, так как сдам экзамены вместе с остальными.

– Единственный нормальный фильм, который я у вас нашла, – кинув мне диск, произносит Ирэн.

Она появляется в нашем домашнем кинотеатре, оснащённом огромным экраном во всю стену, неожиданно, и я в очередной раз ловлю себя на мысли, что вспоминаю произошедшее в общежитии. Наверное, это нормально. Не каждый день наблюдаешь за настоящим убийством и получаешь угрозы от неизвестного.

Я беру диск и убеждаюсь в том, что фильм действительно хороший.

На самом деле дисками мы давно не пользуемся, как, впрочем, и большая половина населения Земли. Сейчас люди смотрят фильмы на Нетфликсе или, особо жадные, на пиратских сайтах. Но мы с подругами любим вспоминать детство, поэтому частенько спускаемся в подвал за пачками давно пылящихся фильмов и мультфильмов.

– Отлично. Можем смотреть, – хлопнув в ладоши, словно маленькая девочка, отвечает Вэнди, сидящая у моих ног на диване.

– Слушайте, а вам не опасно находиться со мной? – спрашиваю я, пока Ирэн суёт диск в DVD‐плеер.

– Ну, раз твои родители разрешили нам к тебе приезжать, значит, неопасно, – пожимает плечами Вэнди. – Они ведь учли все мелочи, я думаю.

– У меня просто в голове не укладывается. – Ирэн разводит руками, отвлекаясь от прежнего занятия: – Неужели Франческа и правда могла такое сделать?

Удивлённо смотрю в её сторону.

– Ой, Лина, милая моя, не притворяйся, что тоже так не считаешь. Она терпеть не может тебя ещё со школы. А помнишь её последние слова? «Я найду способ избавиться от тебя»… Это ведь прямая угроза! И я поверить не могу, что ты не рассказала об этом родителям.

– Боже… А ведь Ирэн права. – Вэнди выглядит шокированной, поворачиваясь ко мне: – Она вполне могла.

Я остаюсь при своём:

– Что за чушь?

– Почему чушь? – Кажется, Ирэн напрочь забыла о диске, который падает из её рук на белоснежный ковёр. – У неё же родители по своему состоянию почти не уступают твоим. Карманные деньги она получает. И еще этот её салон красоты, который она открыла в прошлом году и с которого неплохо зарабатывает… Всё сходится. Она вполне могла потратиться немного на киллера.

– Такое ощущение, что вы обе насмотрелись фильмов, – закатываю глаза я, понимая, насколько всё это абсурдно звучит. – Все говорят, что Лидсы сейчас на грани банкротства. Откуда тогда у неё от них деньги на киллера?

– Слухи и сплошная зависть.

– А знаете что? – Вэнди внезапно вскакивает с дивана, встав перед нами. – Давай так, Лина, мы проведём в универе собственное расследование. Будем следить за Франческой, за её поведением и разговорами. А все очень явные признаки будем записывать. – Она поворачивается к подруге: – Как думаешь?

Ирэн задумывается над словами Вэнди, и я абсолютно уверена, что она даст положительный ответ. Это видно даже невооружённым глазом! Секреты, тайны, расследования и прочее… Ко всему подобному Ирэн всегда проявляла дикий интерес. Именно поэтому она испытывает огромную страсть к фильмам жанра детектив.

– Я за! – наконец поднимает руку Ирэн. – Что насчёт тебя, Лина?

Я снова закатываю глаза, всё ещё не веря в их предположения, но быстро сдаюсь, согласно поднимаю руку и, кивнув, отвечаю:

– Ну, посмотрим, что из этого выйдет.

Когда мой телефон начинает пищать от входящего звонка, я лежу в джакузи на втором этаже дома. В джакузи, наполненном тёплой водичкой, пока на её поверхности плывёт толстый слой пены, а в воздухе витает аромат клубники от горящей на полке ароматической свечи вперемешку с запахом шампуня.

– Чёрт! – бросаю я и пытаюсь вытереть мокрые руки о полотенце, что лежит на стуле рядом.

Затем, добившись более-менее сухих ладоней, я беру телефон и смотрю на экран. Это неизвестный номер, из-за которого я всерьёз впадаю в ступор. Последние события, кажется, начинают пичкать меня огромной дозой паранойи, и теперь за каждым углом мне мерещится возможность умереть.

Но, несмотря на свой страх и бешено колотящееся сердце в груди, я решаю взять трубку. Ничего ведь не случится. Провожу пальцем по кнопке «принять», ставлю на громкую связь.

– Алло? – неуверенно начинаю я.

– Надеюсь, я не помешал? – доносится до меня знакомый голос, и я понимаю, что это Гай.

Камень размером со слона тут же падает с плеч, а лёгкие выпускают из себя весь накопившийся воздух. Надо будет наконец записать его в контактах, иначе ещё одного такого приступа я не выдержу.

– Я ужасно испугалась! – выдыхаю я в трубку. – Думала, ты маньяк какой-нибудь.

– С чего бы маньякам тебе звонить?

Сажусь удобнее, стараюсь не уронить телефон, хотя пальцы скользят по его гладкому корпусу вверх-вниз.

– Ты, наверное, уже слышал о…

– Об убийстве?

– Да.

– Конечно слышал. Весь универ об этом слышал. Не пропускают обсуждений насчёт этого даже во время лекций.

– Меня тоже обсуждают?

– В первую очередь.

Я замолкаю, не зная, что ответить.

И почему меня вечно волнует мнение окружающих?

– А зачем ты звонил? – интересуюсь я, желая перевести тему.

– У тебя на глазах человека убили… Хотел убедиться, что ты в порядке.

Мне становится так приятно это слышать, что улыбка сама расползается на губах.

– У меня всё почти нормально. Если бы убрали долги в виде заданий и лекций с универа, которые я должна зубрить, я бы даже поблагодарила убийцу.

– Рад, что ты сохраняешь позитивный настрой даже после того, как оказалась в таком положении.

Несмотря на то что он пытается шутить, голос его остаётся холодным, почти как самый настоящий лёд. Я невольно представляю себе, как бы Гай выглядел, если бы очень искренне и весело улыбнулся.

Но воображения на это не хватает.

– Ну, я знала, что когда-нибудь этот день настанет, – честно признаюсь я. – У вас в семье ничего подобного не происходит?