Девушка понимающе кивает, не произнося больше ни слова. Она встаёт с кровати и идёт к двери.

– Поешь, – говорит она. – Тебе полегчает. Ты вроде обожаешь сэндвичи на завтрак.

Мой взгляд скользит от её миловидного лица, от по-детски заплетённых в косичку светло-каштановых волос к её рукам, сжимающим ключ.

И вдруг в голову бьётся идея.

Идея использовать Монику Донован в своих целях. Использовать её и сбежать из дома. Но на этот раз не просто на пару часиков. А на несколько дней.

Это должно привести маму в чувства.

Делаю глубокий вдох.

– Моника, я сейчас кое о чём тебя попрошу, – начинаю я. – Пообещай, что не побежишь тут же распространяться об этом всему дому.

Девушка поворачивается ко мне всем телом и заинтересованно смотрит на меня, ожидая продолжения. А я действительно продолжаю:

– У тебя есть ключ от двери, верно?

– Да… – Она тут же меняется в лице, словно всё сразу понимает. – Постой… Ты что, хочешь, чтобы я тебе его отдала?

Молчу, но ответ слишком очевиден.

– Нет, Лина, – говорит Моника. – Я не могу, ты же знаешь.

– Ну пожалуйста! Я не хочу сидеть здесь вечность!

– Твоя мама будет очень недовольна. Она же убьёт меня!

– Я ей не скажу. Я скажу, что сама выкрала у тебя ключ… Прошу, Моника! Мне нужно сбежать отсюда на время… Хотя бы на несколько дней.

Глаза девушки вмиг расширяются после моих слов. Рот раскрывается.

– На несколько дней?! Ты с ума сошла? Зная своих родителей, ты хочешь пойти на такое?

Звучит так, будто мои родители – дикие звери, которые не оставят от меня и мокрого места. Забавно, потому что папа с мамой никогда не поднимали на меня руку. Да, они воспитывали своих детей в строгости, равно как и бабушки и дедушки, дяди и тёти, но никогда ни один член нашей семьи не опускался до того, чтобы нанести физический вред своим детям.

– У меня нет выбора, Моника. Я должна уйти отсюда на время.

– И куда ты пойдёшь? К своему Гаю?

Вспоминая нашу последнюю встречу, я чувствую тепло на сердце. Но мой будущий побег на этот раз не связан с Гаем, как бы это ни было удивительно.

– Нет. К подругам. Я хочу проучить маму. Да, может, глупо, и да, я уже пыталась однажды, но сейчас она перешла все границы.

Моника хмурится, потом задумывается и выдаёт:

– Это он так повлиял на тебя? Все в доме только и говорили о том, какая ты милая и послушная девочка. А сейчас я вижу нечто совсем другое.

Мои последние действия опровергают рассказы обо мне. Мой неуважительный тон… Так вот чего на самом деле боится мама. Она знает, что я никогда не пойду на интимный контакт с парнем, которого тем более едва знаю. Понимает она и то, что я не позволю ему коснуться меня, ведь я подготовлена физически. Подвальный спортивный зал у нас дома и мой тренер тому свидетели.

Она просто боится выпустить меня на свободу.

Она боится того, что я перестану быть маленькой девочкой.

Так вот оно что…

Решаю поступить немного иначе, чем обычно, потому что для сохранения вежливости я слишком сейчас зла. Включаю своё хладнокровие, своё преимущество.

– Моника, дай мне ключ. – Теперь я уже не умоляю, не прошу. Я приказываю.

Она это понимает.

Но я по-прежнему вижу, как Моника колеблется. За то время, что я знаю эту девушку, мне удалось понять, что её сердце слишком мягкое и доброе. Вряд ли она решится меня ослушаться.

И вот наконец горничная отвечает:

– Ладно… Хорошо. Я дам тебе сбежать… Но Мэри ни слова!

– Да, конечно.

Я вскакиваю с кровати и улыбаюсь ей в знак признательности. Она кладёт в мою раскрытую ладонь ключ.

– Как ты собираешься выйти из дома? – спрашивает Моника, и я понимаю сразу: она говорит об охранниках.

Я замираю. Чёрт, она права.

– Тут снова пригодится твоя помощь. Можешь их отвлечь?

Думает девушка недолго:

– Да. Раз я уже в это ввязалась, почему бы и не довести дело до конца, верно?

Я улыбаюсь и выглядываю из окна. Двое охранников стоят прямо подо мной, и внутри меня зажигается искорка сомнения. Однако она слишком маленькая, почти незаметная, и ее легко затмевает противоположное чувство – полная уверенность. Я хватаю свой кожаный плащ, в кармане которого осталось немного денег, которых должно хватить на такси.

– Ты точно решила? – переспрашивает Моника, вглядываясь мне в глаза.

– Да. Мне надоело всё это. Я всего лишь немного напугаю маму. Поставлю её на место. Отдохну сама. Вот и всё.

– Но твои родители первым делом обзвонят твоих подруг, как только поймут, что тебя нет дома.

– Пусть обзванивают. Я просто откажусь идти обратно. Они ведь не будут силком тащить меня. Я и шагу не ступлю обратно, пока мама не извинится передо мной.

– Что ж… Ладно. Твой выбор. Я тогда пойду. Отвлеку охрану. Но, пожалуйста, действуй быстрее. Надолго они от своих мест не отойдут… Как ты выйдешь за ворота?

– Перелезу через забор.

Я набираю воздух в собственные лёгкие, в каждую клеточку тела, глубоко вздыхая, а потом запираю свою комнату изнутри, оставляя Монику снаружи.

Она спускается вниз, а потом я слышу…

– Могли бы вы на секунду подойти ко мне, пожалуйста? У меня тут возникла проблемка.

Слыша зов о помощи Моники, я еле сдерживаюсь от того, чтобы не хихикнуть вслух. Она играет настолько убедительно, что я удивляюсь, почему она не пошла в актрисы вместо того, чтобы работать горничной.

Сегодня принцесса выберется из башни с драконом без помощи принца.

Выглянув во двор из своего окна, я убеждаюсь в том, что охранники действительно пошли за Моникой, и теперь я могу спокойно спуститься из окна. Удаётся это мне намного легче, чем в первый и во второй раз, поэтому уже спустя минуту я стою на твёрдой земле. Слышу приближающиеся шаги и, быстро среагировав, прячусь в декоративных кустах, которыми засажен весь двор. Медленно двигаюсь в сторону, пытаясь не задевать ветки и не наступать на них, ведь это может меня выдать. Продолжаю идти вдоль стены, пока не дохожу до задней стороны дома.

Зря я решилась на побег именно утром: яркий свет солнца усложняет задачу. Я поднимаю голову и вижу камеру наблюдения на углу дома, тут же проклиная весь мир.

Ну не могу я сейчас просто вернуться домой, признав своё поражение. Я зашла уже далеко, так что пора это дело сворачивать.

Я начинаю раздумывать, что делать дальше. Как мне не попасть в поле зрения камеры?

Совершенно внезапно в голову приходит идея. Может ли она сработать? Не знаю. Но попытаться стоит.

Я достаю прихваченные деньги из кармана плаща, перед тем как снять его и остаться в одной водолазке, сую их в карман штанов и вновь смотрю наверх. Придётся положиться на свою ловкость. Прикидываю расстояние между мной и камерой, стараясь в голове прорисовать некое подобие чертежа. Жаль, что я не особо хороша в физике, а она сейчас мне очень пригодилась бы. Замахиваюсь и кидаю плащ наверх, пытаясь закрыть камеру. Но ничего не выходит, и одежда просто падает у моих ног. Я раздражённо вздыхаю, но поднимаю плащ с земли. Вновь целюсь, замахиваюсь и кидаю.

Опять неудача.

Чёрт возьми!

Еле сдерживаю себя от отчаянного крика с кучей непристойных слов, беру себя в руки, сжимая свой кожаный плащ. Внимательно смотрю на камеру, вновь замахиваюсь. Заостряю взгляд на цели, не дышу, словно снайпер перед выстрелом. Замахиваюсь сильнее и кидаю.

Плащ летит выше и падает прямо на камеру видеонаблюдения, закрыв собой весь обзор.

Я могу спокойно выдохнуть, что тут же и делаю.

А потом в третий раз взбираюсь на забор. Но при этом хватаю с земли небольшой камешек. Нужно действовать быстрее, пока охрана не заметила, что одна из камер «потемнела». Залезать стало легче, но положиться на Гая, который тут же меня подхватит в случае чего, я уже не могу. По волшебству он здесь не появится.

Да и мне не особо хочется его видеть. Желание коснуться его лишний раз слишком соблазнительно, когда он рядом. Или согласиться на свидание.