— Прилично! Наверное, я меньше получаю.

— Это так… дополнение к недвижимости. Сколько стоит проживание на курортной планете? Понятно, чтобы не работать, но и постоянно не кутить?

— Миллион кредитов в год, наверное, хватит.

— Если я выставлю на продажу свой корабль, не на внутрисистемную биржу, конечно, и запрошу миллионов, скажем, триста, то у меня его с руками оторвут. А если к нему приложить форт с ремонтной базой? Думаю, по самому минимуму миллиард федеральных чеков получу. На сколько лет этого мне хватит, даже с учётом геронтологических процедур?

— Понимаю. И даже то, почему ещё не летишь на курорт.

— Возможно. Теперь твой третий пункт — владение девятью звёздными системами. Про свою власть я уже высказался, теперь давай про системы и влияние ваших семей. Чем славен Омгат? В основном, Университетом и продажей его баз знаний. Вся Республика, пожалуй, тем же. Никаких иных прорывных производств нет. Обычная средненькая страна. Стану я королём или кто-то другой, этого никто даже не заметит. Скажи мне — сколько монархов среди соседей?

— Как-то не интересовалась нашим окружением.

— Три. В голонете прочитал. Кстати, одна страна теократическая, что-то вроде халифата, там правитель одновременно считается богом. Это круче короля, он повелитель галактики, правда, соседи о том и не ведают. Внутри нашей республики большинству плевать, кто у власти, и какой он носит титул.

— С этим, пожалуй, согласна.

— Идём дальше? Поддержка семей. Верю — деньги есть, организовать рекламную компанию могут. Почему уже не посадили на трон кого-то из наследников — не понимаю.

— Федерация может воспротивиться. Кроме того, у признанных претендентов свои Дворы имеются, а кормить столько амбициозных дармоедов, никому не хочется.

— Аргумент. Давай, я тебе что-то скажу, и ты не будешь сразу обижаться, а хорошенько обдумаешь мои слова?

— Скажи. Я даже не представляю, куда ты клонишь.

— Сто золотых семей контролируют экономику столичной планеты. Так?

— Конечно.

— Но Университет уже не под ними. Хотя здесь их любят, ценят, уважают, учитывают интересы, но всё же блюдут свои.

— Ну…

— Чтобы захватить кусочек рынка на Глыбе, пришлось развернуть дорогостоящий рекламный проект. Там «сто семей» котируются ещё меньше.

— Глыбовский рынок всего ничего — население максимум двести миллионов.

— Однако им пренебрегать не стоит?

— Нет, конечно. Вот только не пойму, к чему ты ведёшь.

— Я не был в других системах Омгатской Республики, но почему-то мне кажется, что там влияние семей почти никакое — наверняка заправляют местные «золотые семьи», пусть под другим названием, с ними тоже придётся договариваться.

— Понимаю, почему не хочешь быть королём — много хлопот, без видимой выгоды. Но почему мы не устраиваем тебя в качестве команды?

— Что вы присоединились к проекту, чтобы впоследствии стать моими придворными, уже понял и принял. А зачем я вам, если не собираюсь вступать на престол? Понятно, что с вашей стороны это скоро приведёт к разочарованию и потере лояльности.

— Что? Есть и другая сторона?

— Вот про то и толкую. Росана, в своих расчётах вы не учитываете меня. Я должен быть польщён явлением ко мне небожителей?

— Нет, мы…

— Не оправдывайся. Мне ясно, что я должен был сразу возрадоваться предложению, стать монархом, и быть польщён столь высоким уровнем новых знакомых.

— Ты всё неправильно понимаешь! Чем мы тебя не устраиваем? У нас лучшие сети, импланты, базы. Мы можем многое, недоступное середнячкам.

— А вы захотите? Делать это многое? Полёт — это работа. Нудная, однообразная, скоро приедающаяся, но её надо делать. Здесь скорее требуются люди не с золотыми головами, а со стальными задницами. Опыт и усидчивость ценятся выше всесторонних знаний, которые могут никогда не пригодиться. Подожди! Не перебивай! Тефана мне жаловалась, что вы не приживаетесь на службе, если догадываются о вашем происхождении. Но тут возникает вопрос — как узнают? Почему вообще возникают подозрения? Может быть, отличия в манерах, одежде или ещё в чём-то столь разительны? Как думаешь?

— И это тоже. Например, один из моих братьев попробовал устроиться в перспективную компанию. Его не раскололи, через неделю сам сбежал — не захотел за мелкие деньги терпеть придирки, выполнять глупые правила и делать неинтересную работу.

— Оно понятно. Ещё Тефана мне сказала, что вы получаете содержание соизмеримое с окладом «управляющего мелкого филиала в глубинке» и дала понять, что это немного. Так вот, я лучше приму на службу этого управляющего. Он поднялся до этой должности из низов. Грызся, толкался локтями, выделял себя из сослуживцев, боролся за восхождение на эту ступеньку. Он знает, за что работает, ценит свой оклад, считает его большим и заслуженным. Почему? Сравнивает с тем, с чего начинал, со своими сотрудниками, соседями, но никак не с папочкой — президентом компании и доходами, получаемыми самыми богатыми людьми планеты.

— То есть, мы тебе бесполезны?

— Мне полезны все, но в отличие от выходцев из «середнячков» вы не слишком надёжны.

— И продвинутые нейросети, импланты, базы роли не играют?

— Росана, хочешь яркий пример?

— Давай!

— Кто завтра будет пилотировать Малыша?

— Хала. Это все уже знают. А какая… Поняла. Лучший пилот? И она не из наших.

— Оплатила всего 20% стоимости нейросети. Получила приличные импланты, но её сеть можно ещё улучшать и улучшать. Чья конфигурация лучше? Твоя или её? Кто дольше учил базы под разгоном, и у кого они более высокого ранга?

— Моя сеть мощнее. Но лучший пилот — она. Талант?

— Возможно. Сколько ты с друзьями, несомненно, по веским причинам, прогуляла практических занятий?

— Частично пропуски из-за встреч в кафе.

— А вот Хала, да и некоторые другие, вместо вас залезали в тренажёры.

— Как они смогли?

— Просто попросили. Им разрешили использовать свободное оборудование. Они просто ждали, и если кто-то не приходил, сразу занимали его место.

— Но ведь нам никто не делал замечаний!

— Вы взрослые, сами решаете, как предпочтёте учиться. Тем более, в нормативы вполне укладывались. За что вас преподаватели должны ругать?

— Но лучших среди нас нет?

— Вы равномерно размазаны по всему списку.

— Кто вообще придумал заниматься вечерами⁈

— Тренажёры и имитаторы используются круглосуточно. Вам ещё приличное время ставили. Наверняка, у тебя найдутся возможности, поинтересуйся — за время учёбы, сколько я сдал сертификатов? А заодно — сколько времени провёл на отработке практических заданий? И чтобы совсем ясно было — выясни моё расписание по времени суток.

— И что я пойму?

— Например, что большинство ночей, которые не спал с тобой, я провёл в кресле тренажёра.

— Не знала!

— А ты когда-нибудь интересовалась моими делами?

— Мог бы сам рассказать. Ладно! Я могу донести нашим, что ты не понимаешь, зачем становиться королём?

— Но догадываюсь, что от меня потребуют какую-то солидную плату.

— То есть, перед началом разговора о престоле, тебе нужно представить серьёзное обоснование.

— И не забыть указать реакцию всех нынешних претендентов.

— Второй вопрос: Нас ты считаешь избалованными и ненадёжными?

— Скорее слишком далёкими от народа. Да, в своей среде вы интригуете и дружите против кого-то, здесь с вами трудно состязаться. Но от остального мира вас оградили. Реалии повседневной жизни большинства населения вам не ведомы. Только потому, весь ваш прошлый опыт плохо применим. Это как бегун, пришедший на соревнования по гребле.

— Не слишком лестно, но обосновано. И последнее — у нас с тобой могут наладиться отношения?

Наследник

Пожилой мужчина в генеральском мундире благосклонно смотрел юного лейтенанта, влетевшего в кабинет с голопланшетом и взахлёб выложившего «срочнейшую и наиважнейшую» новость. Старик снисходительно стал учить молодого уму-разуму: