— Начнёшь снова чудить, будешь раз за разом попадать в иллюзии. Нет, не будешь, — опережая вопрос, покачал я головой. — Ты не будешь знать, в какой момент окажешься в мире собственных страхов.

— Я просто ничего не буду делать, — упрямо буркнула девушка.

— И умрёшь, — ласково ответил я. — Вот сейчас ты уверена, что всё это не иллюзия? Может, мы всё ещё в казарме, кофеёк допиваем?

Гринпис вздрогнула, огляделась по сторонам, даже ущипнула себя за руку, чем вызвала приступ хохота у парней.

— Щипай, не щипай, иллюзии Коржика просто так не развеешь. В момент погружения в собственные страхи сложно отыскать точку опоры. А без неё картинку хрен развеешь.

Если умная — услышал, запомнила и поняла с первого раза. Дураки мне в опричниках не нужны. Слишком высока цена у дурости.

— Ладно, это всё лирика. Кто такие аждаи знаешь? Встречалась? — резко переключился на задании.

— Аждаи — подвид лернейских гидр, разумные, обладают зачатками ментальных способностей, на контакт не идут, — отрапортовала Гринпис.

Начитанная, однако.

— Молодец, возьми с полки пирожок, — хмыкнул я.

Княжна вспыхнула, но, к моему удивлению, промолчала, в бочку не полезла. Быстро учится.

— В чём разница между гидрой и аждаем?

Девушка зависла, наморщив лоб, вспоминая курс школьной зоологии. Не знаю, как сейчас, не спрашивал у сестрёнки, а в моё время на внеурочнку по монстрам в добровольно-принудительном порядке загоняли. Не скажу, что много усвоил на этих уроках, но общее представление и квалификацию тварей получил.

— У гидры головы вырастают на месте отрубленной… — неуверенно произнесла Гринпис.

— Вырастают, — хмыкнул я. — Разница в том, что у гидры девять голов, и на месте каждой отрубленной отрастают ещё две, — продолжил нудным менторским тоном. — А у наших доморощенных взрослых аждаев изначально две башки. И обе две нужно рубить сразу, не рассусоливая, не пытаясь договориться. Каждое обезглавливание идёт гадине в плюс. Плюс рост, плюс вес, плюс способности. Ясно?

— Ясно.

— Ещё раз: ясно?

Девчонка непонимающе уставилась на меня: мол, сказала же, ясно, что ещё:

— Так точно, командир, — весело откликнулась Колокольчик. — Ты не в казарме, Гринпис, субординацию на зачистке никто не отменял. Впрочем, — графиня аккуратно зевнула, прикрыв ладошкой рот, и добавила. — Дома её тоже никто не отменял несмотря на всю демократичность нашего командира.

Ну да, мы зовём нашу базу домом, другого-то у нас по существу нет. Мы — изгои Российской империи, так было, так есть и вряд ли когда-нибудь что-то изменится.

— Так точно… командир… — повторила княжна, но я успел заметить ехидную улыбку, мелькнувшую на красивых капризных губах.

— Наша задача — зачистить гнездо, сделать территорию полностью безопасной. Гринпис на рожон не лезешь. Идёшь в связке с Коржиком. Изучаешь, наблюдаешь, если сумеешь перехватить управление тварью, подчинить — подчиняешь. И тут же сообщаешь мне. Делаешь всё без колебаний и раздумий. Думать — задача командира, задача бойца — выполнять без раздумий. Любая заминка в бою — минус одна жизнь. Ясно?

— Так точно, командир, — звонко подтвердила княжна, по глазам вижу: хочет что-то сказать, но пока держится.

— Если не сработает ментальный захват, работаем на полное уничтожение. Полная зачистка, включая молодняк.

Гринпис вскинулась, кинула взгляд по сторонам, заметила, что вся команда за ней наблюдает, сникла, но тут же гордо выпрямила спину, уставилась в окно и продолжила слушать инструктаж.

— Для тех, кто в бронешлеме, напоминаю: взрослая зрелая особь в процессе боя способна отпочковывать от себя свою точную копию. Взрослую копию, готовую боевую единицу, — я помолчал, давай возможность Гринпис переварить информацию. — Поэтому, Гринпис, если рубишь — руби две головы одним ударом. Два монстра вместо одного — это двойная проблема. Вопросы есть? — я смотрел только на княжну, команда сомнений не вызывала.

— Нет, командир, — замотала головой девушка.

— Хорошо. Продолжаем. По данным разведки, в Рифте два гнезда.

— Что? — изумилась Колокольчик.

— Фигня, — пророкотал Бермонт, хрустко откусив половину яблока.

— Командир, не бывает такого, напутала разведка, — Кощей высказал общее мнение.

— Есть многое на свете, друг мой Бес, чего по идее не должно быть. Повторюсь: по предварительным данным разведки гнёзд два. Второй точно не самец. Эти твари парами не живут. Но если разведка не ошиблась, и в Рифте действительно два гнезда, вывод один: разлом двухуровневый. Причём уровни скорей всего не пересекаются, функционируют параллельно, соприкасаются только в нескольких точках слипания. Поэтому аждаи промышляют каждый на своей земле, знать не зная о конкуренте.

— Можно вопрос? — Гринпис потянула руку, словно на лекции, тут же смутилась, сделала вид, что поправляет волосы.

— Валяй, — кивнул я.

— Почему аждаев не может быть двое?

— Потому что две бабы на одной кухне никогда не уживутся, — заржал Призрак, заработал «фи» от Колокольчика, и снова уснул.

Тони умеет спать в любой обстановке, даже стоя и на бегу.

— Отчасти Призрак прав, — подтвердил я. — Аждаи в гнёздах — это самки. А девочки не терпят конкуренции рядом с собой.

— А самцы? — продолжала уточнять княжна.

— А у самца, после того, как уломает аждаиху не секс, сил нет, чтобы уговорить даму ещё и на брак, — снова встрял Призрак.

— Шутник, — фыркнула Колокольчик, приоткрыв один глаз. — Аждая в процессе спаривания отжимает всю энергию у самца, для будущих детёнышей. Ему только и остаётся, отползти в сторону и сбежать, пока самка переваривает всё, что получила. Не успел смыться, считай, пошёл на прокорм детёнышам. Упакует, высушит, сделает сухпаёк.

Гринпис слушала, приоткрыв рот от удивления. М-да, так и поломаем девочке психику. В смысле, избавим от розовых ебинорогов в голове.

— Так, повторяю: Гринпис в связке с Коржиком, остальные работаем по стандартной схеме. Если вопросов нет, отбой. Через сорок минут будем на месте.

— Опричники вопросы не задают, — хмыкнул Бермонт, доставая очередное яблоко.

— Угу, опричники жестоко наказывают, — пробормотал Кощей, закрывая глаза.

Колокольчик улыбнулась, откинула сиденье, и моментально уснула. Княжна поёрзала на сиденье, оглядела команду, кинула взгляд на меня, словно хотела что-то спросить, но передумала, смежила веки и сделала вид, что спит. Вот и ладно, пусть молча переваривает полученные сведения.

Я оглядел команду, закрыл глаза и отправился на прогулку в свой личный ад.

Шесть лет назад

По заснеженным улицам рассветного Петербурга брели двое.

Высокий нескладный подросток в грязной школьной форме и девочка лет десяти, закутанная в огромный не по размеру пуховик.

— Братик, я устала…

— Потерпи, пожалуйста. Ещё немного осталось.

— Я есть хочу… и пить…

— Знаю, милая, знаю… — выжал парень усталую улыбку и ласково погладил сестрёнку по голове. — Смотри, мы почти дошли, видишь вон тот красивый дом? Вот он нам и нужен.

— Ты это и про прошлый дом говорил… — девочка надула посиневшие губки.

— Там всё будет, обещаю.

— Ладно… — малышка вздохнула, шмыгнула носиком, покрепче ухватилась руку брата.

Они дошли до роскошного дворянского особняка.

— Мстислав Сваров, к графу Жарко́, — сообщил он открывшему дверь дворецкому. — Я…

— Господина нет дома, — резко оборвал его слуга.

— Это срочно. Вы можете сообщить ему, что мы здесь?

— Не имею возможности. Пожалуйста, уходите, — дворецкий начал закрывать дверь.

— Подождите! — упёрся парень. — Мы же Сваровы! Жарк о — партнёр моего отца по бизнесу! Нам нужна помощь.

— Уходите по-хорошему или я вызову охрану.

— … Я понял. Дайте хотя бы воды ребёнку.

Несколько секунд дворецкий смотрел парню в глаза, затем медленно кивнул и отступил. Мстислав отпустил дверь и принялся ждать. Но прошла минута, затем вторая, третья. Он постучал. Тишина. Закрыто.