— Судя по ехидству в твоем голосе, вы и об этом позаботились? — сухо уточнил я.

— Разумеется, хотя это было и не обязательно: даже увидев сигнал, Тауберам нужно еще каким-то образом её найти, что, поверь, очень и очень непросто. Видишь вон ту площадку?

Я скосил глаза на квадрат с рунами в центре зала и кивнул. Сложно его не увидеть. Он — чуть ли не первое, что бросается в глаза при входе.

— Это гениальное творение моего господина и учителя. Полностью ограниченный от Системы кусок пространства. Точно такой же, как и камера, в которой находится твоя подруга. Так что даже возможности подать сигнал у нее пока что нет.

Фандаг, поймав мой удивленный взгляд, слегка дернул уголками рта в подобии улыбки. Учитывая, что я никогда о таком не слышал… неужели передо мной, и правда, гений? Ведь даже если бы это были старые родовые секреты, то, так или иначе, сам факт наличия такой технологии рано или поздно где-то да всплыл бы. В слухах, легендах, байках. Но нет, ничего даже близко похожего я не помнил. Система в этом мире воспринималась абсолютной константой. Она была всегда, везде, контролировалась исключительно богами, и сама мысль о каком-либо воздействии на нее казалась местным жителям дикой.

— Хорошо, — я тяжело вздохнул и вновь повернулся к Лансу. — Поверить сложно, но допустим. Поскольку отпускать вы нас не собираетесь, обнаружения вы не боитесь, это я понял…

— Ну, не делай из нас монстров. Если вы будете сотрудничать, то, спустя какое-то время, мы вас отпустим.

Наткнувшись на мой, полный скепсиса, взгляд, Ланс широко улыбнулся.

— Разумеется, мы возьмем с вас системную клятву о неразглашении. Максимально полную, учитывающую все нюансы. Никакой информации вы выдать не сможете, иначе мгновенно умрете. Ни рассказать, ни написать, ни нарисовать… ничего. Даже если кто-то умудрится вытянуть из вас что-то без вашего ведома — залезет к вам в голову, скажем — даже тогда Система увидит этот нюанс и умертвит виновника.

— Если только этот виновник не будет на такой вот площадке, — я, не глядя, махнул рукой в сторону рунной платформы.

Фандаг, все это время задумчиво пьющий чай, внезапно ожил и с заметным энтузиазмом кивнул:

— Верно. Ты неглуп, мальчик. Это хорошо. Что же до твоего вопроса… Да, это единственная существенная лазейка в клятве. Только вот если этот секрет будет у кого-то, кроме нас — тогда можно рассказывать вообще что угодно. Разрешаю. Нам будет уже все равно. Либо мы будем мертвы, либо достаточно сильны, чтобы нас это никак не волновало.

Я скосил глаза на ухмылку Ланса и передернул плечами. Не то чтобы у меня был особый выбор.

— Хорошо. Не могу говорить за Диомеду, но я готов… — я невольно поморщился. — … к сотрудничеству. Но хотелось бы сначала узнать поподробнее, что от нас требуется. И получить хоть какие-то гарантии, что после сотрудничества мы останемся в живых. Иначе, сами понимаете… какой смысл?

Если говорить о национальном составе Ан Тер Лисс Дирхе, то, как по мне, он довольно-таки скучен. Ведь, если не брать редкие нечеловеческие расы (которые на нашем континенте практически не водятся), то народностей тут раз-два и обчёлся. Практически весь Э Хор Оман заселен исключительно эрайнами, к которым принадлежу и я в том числе. Разве что на юге разбросаны небольшие общины олганов, живущих довольно-таки изолированно что от эрайнов, что друг от друга. Да и в целом они те еще нелюдимые домоседы. Тот же Этий, живущий в нашей деревне — прямо-таки неистовый путешественник на фоне большинства своих сородичей.

Еще один народ водится на островах архипелага Кенкут — собственно, их так обычно и называют, кенкутцами или островитянами. Такие же смуглые, как эрайны, только с немного другим оттенком кожи — судя по описаниям, что-то ближе к медному. По росту куда ниже среднего эрайна, да и голубых эрайнских глаз у них практически не встречается.

А вот Хор Ардан, материк, о котором достоверной информации крайне мало, если меня туда когда-нибудь занесет, может оказаться куда более интересным. По крайней мере, ирны, заселяющие большую его часть, судя по всему, далеко не единый народ — это всего лишь общее название северян от местных писак, которым лень разбираться, чем те отличаются друг от друга.

К тому же именно на Хор Ардане водятся те немногие нечеловеческие разумные виды, о которых я вообще слышал. Кто-то из них иногда забредает на Э Хор Оман, конечно. Но очень редко и исключительно по большой нужде. И я ни капли этому не удивлен.

Я ведь уже говорил, что большинство эрайнов те еще расисты?

Дневник Эдриана Гирита. 1 день месяца Благодарности Богам 1789 года от Объединения.

Что из себя представляла группа наших похитителей, я начал понимать не сразу. Поначалу я решил, что Фандаг, как единственный аристократ (пусть и всего лишь тэн) — руководитель всей затеи, некий энтузиаст-ученый с достаточными финансами, чтобы обустроить скрытую базу на немалое количество людей со всеми удобствами. Да и не только базу, но и какую-никакую (скорее всего, очень редкую и слабую — не те у тэнов возможности) сеть осведомителей — не наткнулись же на нас совершенно случайно, выходя за покупками?

Оказалось, нет. Несомненно, Фандаг был одним из лидеров всего движения — но лишь одним из таковых, неким идейным вдохновителем, придумавшим первый и, увы, пока единственный способ ограничения Системы. Да, способ был далеко не идеален, не слишком удобен, и имел множество ограничений. Но он был, он работал — и этого было достаточно. Одно это позволяло Фандагу иметь высочайшее положение в иерархии этого… ордена? Культа? Революционной ячейки? Пожалуй, эту сборную солянку из людей самых разных слоёв общества и с самыми разными целями можно было описать как некое тайное общество. Действующее уже около десятка лет, успевшее обзавестись неплохими связями — в том числе и среди свободных ольтэнов-Обладающих, и среди родовитой аристократии. Но большинство этих покровителей понятия не имели ни о настоящих целях Фандага, ни о его главном изобретении. Вся его деятельность в глазах широкой общественности ограничивалась обычными исследованиями, в основном в рамках алхимии и артефакторики — и покровительство ему также оказывалось в этих рамках. Но даже этих крох с барского стола ему хватало для покрытия заметной части финансовых потребностей его организации. Предполагаю, что с бухгалтерией и отчетами для кредиторов Фандаг с компанией игрались как могли, завышая все расходы до той планки, за которой уже начинались неудобные вопросы — всё, лишь бы выкроить лишнее бревнышко в бюджет для настоящих экспериментов. Остальную же часть денег вносили уже непосредственно посвященные в глубинную суть участники, скидываясь в общак личными деньгами. Выходило, судя по всему, впритык. Зачастую приходилось брать подработки в виде заказов от богатеев и аристократии на создание небольших партий типовой алхимии или артефактов, а то и ввязываться в более грязные делишки, работая с откровенным криминалитетом. Но, несмотря на эти трудности, организация продолжала расширяться и крепнуть с каждым годом. Организация, гордо называющая себя Богоборцами. Правда, гордость была слегка подпорчена тем фактом, что это слово упоминалось вслух лишь внутри защищенных от Системы комнат. Во внешнем же мире они скромно именовали себя Братством Белого Лиса.

Большую часть вышеперечисленного мне спокойно поведал Лэнс, проводя экскурсию по базе — безо всякой утайки, сразу после того, как с меня взяли системную клятву о неразглашении. Кое-какие выводы я сделал самостоятельно, увидев множество людей, занятых массовым производством довольно дешевых зелий. Наконец, ближе к концу экскурсии я не выдержал:

— Так всё же… зачем мы с Диомедой вам понадобились? Я все еще смутно представляю, какая у вас глобальная цель, хотя, судя по названию… — я осёкся, когда Лэнс резко поднял ладонь, прерывая меня на полуслове. — А, да. Такие разговоры только в особой комнате, верно?