Первое время медитировать сюда я ходил с дедом — потому как мать упорно хмурилась, говорила, что это опасно и отпускать меня одного отказывалась наотрез. Потом я еще слегка подрос и, наконец, смог взять в руки настоящее копье. Еще через какое-то время дед, наконец, вздохнул, и согласился, что мои навыки с ним достаточны, чтобы в случае опасности отмахаться от какого-нибудь облезлого местного волка. Или, как минимум, убежать и позвать на помощь. Звери, бывало, с голодухи (особенно в Месяц Серого Неба) действительно забредали в деревню и даже нападали на людей на полях. Но в условиях, когда у местных каждый четвертый — пусть хреновый, но Заклинатель, отбиться вместе с соседями от животных, не усиленных Ци, проблем не составляло. С этого момента медитировать я ходил уже один.

Спустя полгода я, наконец, закалил тело до Бронзы. И нарвался.

Произошло это довольно обыденно. Пришел с утра на свое привычное место, неспешно расстелил толстый коврик на плоском камне, нагретом солнцем. Уселся на него, скрестив ноги. Вытащил из чехла копье и положил его поблизости.

В медитации время летит незаметно — час, два, три, а я все всасывал в себя Ци ровным потоком, подобно мощной турбине. Ничего сложного: берешь под контроль всю энергию, до которой можешь дотянуться, и стягиваешь к себе. Сквозь кожу Ци проходит с некоторым усилием, но, опять же, без особых проблем. Внутри процессы были уже куда сложнее. Часть потока я сразу рассеивал по телу, позволяя проходить непосредственно Закалке. Часть утрамбовывал по капле в уже забитые даньтяни и меридианы, постепенно расширяя их. При этом старательно фильтруя нейтральную Ци от воздушной: лишнего окраса и случайного перехода в Заклинатели мне сейчас не нужно было от слова вообще. Периодически сосредотачивался духовным взором на мелких духовных каналах, осторожно проталкивая в них крохи энергии — одновременно расширение, укрепление канала и очистка дальнейшего русла.

Бам-м-м!

Мое тело выступило в роли эдакого колокола, резким набатом отправившего волну возмущений в течения внешнего мира. Я же в этот момент выгнулся от внезапной резкой боли, прошившей меня с головы до пят. Выругавшись сквозь стиснутые зубы, я терпел… терпел… терпел, пока боль, наконец, не утихла.

В таком состоянии думать было сложно, поэтому причина дошла до меня только спустя несколько секунд. Я так долго сидел на Меди, что откровенно позабыл один из нюансов Закалки: переход со ступени на ступень не только количественный, но и качественный. И в контексте той энергии, что требуется организму для дальнейшей Закалки, и в контексте той, что уже циркулирует по организму, некоего «эталона», к которому приводится вся Ци снаружи. А переход этот, когда все запасы внутри резко «уплотняются», практически мгновенен. Вот и выходит, что возникает эдакая область пониженного давления, куда резко устремляется свободная Ци снаружи (а я вдобавок еще и подгонял ее собственным контролем, расслабившись и упустив краткий миг перехода) и бьется волной о резко уплотнившуюся Ци внутри заклинателя. И чем выше ранг Закалки, чем больше запасы Ци внутри заклинателя (и чем больше разница между плотностью Ци внутри и снаружи) — тем сильнее этот эффект. Хорошо еще, что боль отпустила меня достаточно быстро: более плотная Ци внутри не только выступила «колоколом», оповестившим всю округу, что кто-то тут прорвался на следующий ранг Закалки, но и заодно частично защитила духовные структуры. По крайней мере, быстро пробежавшись духовным взглядом по каналам, я не обнаружил повреждений даже в самых мельчайших из открытых на данный момент. Отделался легкой тянущей болью в даньтянях.

Закончив с обследованием своего тела, я, наконец, открыл глаза. И встретился взглядом с неспешно подкрадывающимся ко мне волчарой.

Твою же мать.

Что-то я не подумал, что опасность «колокола» не только и не столько в возможных духовных травмах, но и в том, что он привлекает внимание тех, кто может почувствовать возмущения в Ци. То есть — адептов и… некоторых зверей. К сожалению, исключительно необычных зверей.

Собственно, даже судя по размерам и нестандартной, отливающей сталью шерсти, можно сказать, что это ни черта не обычное животное. Нет, этот точно встал на свою Дорогу к Небу. Залитую кровью более слабых зверей и практиков, но зато без особых заморочек, как и у всех существ без разума.

В следующее мгновение мы разбили хрупкое равновесие нашего обмена взглядами и оба сделали свой ход.

Я с места кувыркнулся вбок, подхватывая копье.

А волк… нет, не прыгнул на меня, как я ожидал и рассчитывал. Зверь попросту исчез, бесследно растворившись в воздухе.

Когда я учил язык Эрайн, первое время регулярно мучился с некоторыми местными названиями, особенно из тех, что относятся к живым существам. Потому как п рактически все местные животные и растения именуются настолько многословно и велеречиво, что аж зубы сводит (пусть для этого и используются, по возможности, самые короткие синонимы из имеющихся в языке). Называть местный аналог суслика «Кнур Га Тэус Цу», что приблизительно означало «пушистый вредитель, роющий норы», мне было откровенно непривычно — и вслух, и в уме. И если вслух я старательно выговаривал эту белиберду, то в уме упорно называл этих зверьков сусликами. Тем более, что они и правда были похожи. В итоге я, конечно, привык и к этому нюансу, и к языку в целом, но к тому моменту у меня в голове выстроились не совсем правильные ассоциации. Всю местную флору и фауну, что имели хоть какие-то земные аналоги, я в уме успел переименовать в «сусликов», «волков», «лисиц» и прочая, прочая… А «кнургатэусцу» стало просто словом, которым эрайны называли «сусликов». Как и большая часть других терминов, имевших земные аналоги. Ну и что, что местный рис по вкусу вовсе не рис, а какое-то подобие банана с мучнистым привкусом, а местный волк похож на облезлую гиену-мутанта, имеет четыре глаза и откладывает яйца? Главное, что есть хоть какое-то сходство.

Возможно, мой разум просто искал якоря, за которые можно было ухватиться, чтобы привязать местную реальность к чему-то привычному и обыденному. Не знаю. Да и плевать, на самом деле.

Впоследствии, спустя несколько месяцев, я узнал, что иногда местные велеречивые именования разрастаются еще больше. Если зверь ступил на Дорогу к Небу и пересек границу первой ступени, аналогичной человеческому Заклинателю — к его имени добавляется термин «Хиатус» и название стихии, которую он обрел. А если стихий несколько (редкий случай, но бывает) — то перечисляются все они. А если он Возвысился до второй ступени — то добавляется еще слово, в значении «…с Ядром/Истоком».

Хиатус Кнур Га Тэус Цу Шитта Гинеа. И ведь м естные даже не пытаются сокращать это словоблудие. А когда это делаю я — смотрят с огромным недоумением. Конкретно это имя носил внушительных размеров суслик, несколько лет назад проникший в деревню и обожравший за одну ночь сразу несколько полей. Целиком. В одиночку. Это, конечно, внушает уважение, но не настолько же!

Слава богам, что зверей третьей и дальнейших ступеней не существует как минимум на этом континенте! Иначе, уверен, местные расширили бы их названия еще минимум на пару-тройку слов.

Когда-нибудь я обязательно привыкну к таким раздражающим мелочам в местной культуре. К тому же у меня имеется слабая надежда, что здесь существуют и более адекватные народы.

Дневник Эдриана Гирита. 2 день месяца Серого Неба 1786 года от Объединения.

Волк все-таки оказался Хиатусом, теперь никаких сомнений в этом уже не осталось. Ведь главное отличие таких зверей от тех, что впитывать Ци начали, но на первую ступень не перешли — как раз такие вот… особые умения. Осознанно управлять Стихиями через техники и Небесную Речь они не могут: для этого нужен полноценный разум. Но отдельные случайно сформированные энергетические конструкции у них со временем появляются. Разумеется, со спецификой соответствующей Стихии, которую они в себя приняли. И чем старше Хиатус — тем больше у него таких конструкций, от крайне полезных до вполне себе вредных даже для него самого. Случайность, ничего не попишешь.