Но делать нечего: Урлах-тор очень просил Галку не пугать студентов и не нервировать преподавателей, так что она проводит время или у него в кабинете, или в библиотеке, где командует гоблином-библиотекарем Гормом (или Горном — никак не могу запомнить) Странцелистом и его фамильяром, говорящим оранжевым носком. Для Галки это поиск и анализ литературы по теме призраков, но Зург говорит, что со стороны этот процесс выглядит как бесконечные вопли в адрес библиотекаря и его носка.

Впрочем, Галка досаждает библиотекарю в основном по ночам, когда ректор ложится спать. Только идти к Урлах-тору ночью мне не улыбается. Ну, будем надеяться, что пронесет.

Увы! Пронесло, но не в том смысле: стоит зайти в приемную, как выясняется, что у ректора посетитель.

— Какой-то маг из СОРа, — дергает плечом замученная Аллет, — По поводу Мым… Галгалеи.

О, СОР это серьезно. Рассказывают, что шестьдесят лет назад, когда закончилась война между демонами и фэйри, было решено создать Академию всех рас, чтобы смолоду учить терпимости друг к другу. Не в смысле как с неграми, лесбиянками и Нэтфликсом, а в смысле «не поубивали друг друга при встрече и то хорошо». Поэтому наш ректор и носится с «мы все равны, мы все одинаковые» и собирает коллекцию преподавателей необычных видов — он очень серьезно относится к миссии Академии СУМРАК.

Так вот, исторически сложилось, что Академия у нас не относится ни к одному государству, а управляется непосредственно СОРом — Советом объединенных рас. Вообще, собираются они раз в год, если не произошло ничего серьезного, но управления Академией СУМРАК это не касается — за нами закреплены специальные кураторы. И теперь они, видимо, заинтересовались ситуацией с призраком и кого-то прислали.

— И вроде бы этот маг, — заговорщическим тоном произносит Аллет, — хочет развоплотить Галку! А ректор не разрешает, боится, что его покойная супруга потом станет дождевым червяком.

Ого, как интересно! Осторожно приближаюсь к ректорской двери, прислушиваюсь и ловлю понимающую улыбку Аллет. За последние дни фейри уже привыкла, что я постоянно кручусь поблизости и всюду сую свой нос.

А я, в свою очередь, привыкла не вспоминать при слове «фейри» средство для мытья посуды! Ну, почти. Сейчас — не в счет.

Увы! Планы подслушать ректорскую беседу портят два фактора. Первый это слишком надежная и плотно прикрытая дубовая дверь. Отверстий, что ли, в ней насверлить под покровом ночи? Только Зург не оценит, это однозначно.

Второй фактор просачивается сквозь дверь, ведущую в коридор, и недовольно смотрит на Аллет:

— Этот псих ушел? — призрак Мымры переводит взгляд на меня и вспоминает уже традиционные претензии. — А ты что явилась? Ищи моего убийцу активней, дура!..

Опуская глаза: да ищу я, ищу. Галка продолжает вопить… и тут дверь ректорского кабинета распахивается изнутри:

— Я чувствую агрессивные эманации!..

Из кабинета выскакивает щуплый лохматый подросток со стеклянным шаром в руках, и, чуть не налетев на меня, бросается к Галке:

— Вот она! Флуктуация!

От неожиданности Галгалея прекращает орать и шарахается в сторону.

— Да что тут происходит-то, а, — шепчет Аллет, пытаясь скрыться за горой документов на своем столе.

И я ее понимаю. Не думала, что нас с секретаршей может пронять что-то после «похорон в голубом», но нет предела совершенству. Впервые на моей памяти Галка от кого-то шарахается!

Тем временем из кабинета выскакивает ректор:

— Нет! Стойте! Галгалея, беги!..

Наш героический гном толкает лохматого подростка и пытается выхватить у него шар, а Галка тем временем вылетает в коридор прямо сквозь дверь. И, судя по незнакомому воплю, на кого-то там натыкается!

— Какие агрессивные эманации!.. Ваше ректорство, отцепитесь! Я должен ликвидировать эту флуктуацию, пока она… — вопит подросток, пытаясь перекричать Урлах-тора и вырваться из его хватки, а ректор пыхтит, отбирает шар и зачем-то отрывает у своего противника рукав сюртука. — Пока она не удрала… поздно!

Импровизированная потасовка прекращается. Пришелец перестает вырываться, а боевой наш гном Урлах-тор, в свою очередь, отпускает полуоторванный рукав и чуть смущенно произносит:

— Извините. Но я не мог позволить, чтобы вы развоплотили…

Подросток фыркает, подбрасывает стеклянный шар в ладони, ловит, уже уменьшенный до размера елочной игрушки, убирает в карман и неожиданно мирно заявляет:

— Пока вы со мной препирались, эта агрессивная флуктуация загадила своими эманациями весь фон.

«Флуктуация»? «Эманации»? Для меня эти термины звучат как что-то из «Битвы экстрасенсов». Тихо хмыкаю, и ректор наконец-то обращает на меня внимание:

— Сор прислал экзорциста, — с легким смущением поясняет Урлах-тор. — Познакомьтесь, это Марина, наша уборщица, а это господин Мэйлин, маг. И он хочет убить Галгалею, а я не могу это позволить…

— Не убить, а развоплотить! — возмущенно бросает подросток, и поворачивается ко мне. — О, Марина, уборщица-детектив, наслышан! Можешь звать меня Мэй, я хороший приятель твоего Федора!

Урлах-тор мгновенно поднимает на меня глаза, и смотрит на меня с легкой укоризной. И выглядит это примерно как «что за разврат вы, Марина, устроили в Академии СУМРАК», вот, даже Аллет принимается как-то странно хихикать. Словно она о чем-то знает больше меня.

— Своего собственного Федора, — смущенно говорю я.

Рассматриваю мага. Первое впечатление, что это подросток, отказывается ошибочным: он просто мелкий, с меня ростом, худой и, кажется не совсем человек — вот, по лицу читается некое сходство с ректором. На гоблина не похож, а для гнома все-таки слишком крупный — полукровка? И насчет возраста непонятно. При ближайшем рассмотрении оказывается, что волосы у мага не просто светлые, а седые, и лицо хоть и молодое, но морщинки у глаз как бы намекают, что тут тоже не все чисто.

Но я, конечно, не рискну спрашивать у экзорциста из СОРа насчет происхождения и возраста.

Я лучше спрошу…

— Это же вы принесли письмо, да? Федор Иванович правда уехал?

Экзорцист отвечает на мой вопрос про Федора Ивановича без малейшей паузы: встряхивает головой и говорит:

— Уехал, а я работаю за него курьером! И за себя экзорцистом! Ужас! А еще вот! — Мэйлин трогает полуоторванный рукав сюртука, — Скоро без одежды останусь! Надеюсь, тут найдется иголка и нитка, не изгаженная эманациями призрака?

— Не знаю, — растерянно говорю я. — Мне кажется, тут все изга… хм… вся Академия в эманациях Галгалеи. Или как там их.

— Я вижу! — припечатывает маг, и снова поворачивается к Урлах-тору. — Так, вернемся к вашей флуктуации, ректор! Ее нужно изгнать! Развоплотить!

— Вы не посмеете! Это моя жена! — вспыхивает ректор.

— Еще как посмею! — запальчиво говорит экзорцист. — Хотите, жалуйтесь в СОР!

На кону мочало, начинай сначала! Обстановка в приемной начинает накаляться. В глазах ректора плещется решимость, и я понимаю, что предотвращать возможную драку с отрыванием рукавов и, возможно, штанов придется нам с Аллет. К счастью, фэйри понимает это чуть ли не раньше меня и героически предлагает всем чай. В только что нагретом своей магией чайнике.

Ректор с экзорцистом, видимо, все же представляют летящий в них кипящий чайник, потому что соглашаются мирно попить чаю. Секретарша наливает и мне, так что делать нечего — приходится сесть к ним за стол. Причем Аллет коварно садит меня между Мэйлом и Урлахтором — видимо, чтобы они опять не сцепились.

— Уважаемый Мэйлин, — произносит ректор с терпением того, кто много лет держит Академию, полную представителей рас, в обычное время мечтающих всех поубивать. — Вы должны понять меня. Галгалея была моей женой, я ее, кхм, любил…

Не нравится мне это «кхм»! Еще одна песчинка на весах «заподозрить Урлах-тора в убийстве». Но с другой стороны, зачем ему тогда сопротивляться Галкиному изгнанию? Нелогично.

— То есть вы хотите, чтобы Галгалея вечно бродила по Академии в виде призрака? — взмахивает руками экзорцист, и чуть не роняет чашку со стола. — Это ужасная судьба! Быть неупокоенным призраком, без права на новую жизнь, кошмар! Сейчас она не поймет, но пройдет год, или два!.. Но проблемы у вас начнутся раньше!