— Потеряла равновесие и выпала из окна, когда что?.. Пыталась выкинуть кошку? Из окна, что ли⁈

Я в ужасе. Но если кто-то и способен выкинуть из окна башни беззащитную кошечку, так эта она, Галка.

— Из окна, из окна, — повторяет Зург. — Вы же помните, что у нее в комнате нашли кошку? Оказалось, что это Джанетта, мурлокс темного эльфийского принца Элкатара как-там-его. И еще там была обнаружена его статуэтка.

Кошки в Академии СУМРАК завелись случайно. У ректора аллергия на кошачью шерсть, поэтому он старается держаться подальше даже от оборотня-манула. А тут к нам неожиданно занесло принца дроу, и его сорок кошек-фамильяров разбежались по всей академии. Ректор относится к этому с пониманием (и тайной надеждой взять дроу к себе на работу), так что котики спокойно гуляют по академии. Я не совсем понимаю, почему он их еще не переловил, там, видимо, есть какие-то магические проблемы. Ну, или студенты не хотят отдавать животинок. В любом случае, меня кошки не смущают. Беспорядка от них не сказать чтобы больше, чем от студентов.

Вот только…

— А может, это Элкатар толкнул Галку? Когда пришел за статуэткой и увидел, что Мымра собралась выкинуть из окна его кошку?

Я не то чтобы много общалась с дроу, но его взрывной характер известен всей академии.

— Это версию проверили в первую очередь: у дроу алиби, он всю ночь провел с преподавателем рун Гарретом Ворном и никуда не отлучался.

— Ого!..

— Утверждают, что нет, — хохотнул Зург. — Ворн заявил, что они с дроу пили и играли в карты. Ректор их поддержал. Да и потом, учитывая, что мадам Галгалея была по уши… э-э-э… испытывала глубокую симпатию к принцу дроу, не думаю, что она стала бы выкидывать мурлокса из окна у него на глазах.

Ага. Если только перед этим она не получила очередной отказ. А, может, это наш душка-ректор решил избавиться от супруги из ревности? Данных, к сожалению, слишком мало.

— А что насчет снотворного, слабительного и вампирского укуса? — уточняю я.

Зург пожимает плечами:

— Следствие решило, что укус и слабительное не связаны с убийством, просто у Галгалеи был тяжелый день. А снотворное она, по словам ректора, иногда принимала. Доза не опасная для жизни, но…

Понятно. Доза небольшая, но это могло негативно сказаться на реакции, из-за чего Галка и вывалилась из окна.

А на ходе следствия негативно сказалось то, что среди подозреваемых оказался принц дроу. Никто, видимо, не хочет устраивать международный скандал, вот и решили по-тихому закрыть как несчастный случай. Ладно бы ректор проявил настойчивость, но, со слов Зурга, Урлах-тора такое положение дел устраивает. Еще бы, у него же половина благородных студентов разбежится! Наверно, он все же испытывает чувство вины, поэтому и затеял такие масштабные похороны. С переодеванием всех в голубой и перекрашиванием одежды!

А, может, совесть мучает его не из-за наплевательского отношения к расследованию, а как раз потому, что он и есть преступник?..

Впрочем, я не собираюсь делиться этой мыслью с комендантом. Как бы я не хотела разобраться в этом деле, рассказывать Зургу о своих подозрениях, не имея на руках доказательств — глупо. Тем более что у меня хватает подозреваемых и кроме ректора: например, Ирин вампир.

— Давайте еще раз пробежимся по плану похорон, я боюсь что-нибудь перепутать, — говорю я уже перед уходом.

Зург кивает, бережно отодвигает в сторону свои инкрустации — уже успел достать, видимо, хочет снять стресс — и вытаскивает листочек:

— Так… договориться насчет места под могилу в Академии… пригласить местные власти… утвердить меню… оформить столовую в траур и распорядиться насчет поминального обеда… устроить площадку возле могилы и отнести туда стулья и кафедру… оформить документы… вот, Марина, на завтра с вас только это: собрать одежду с бюджетников и отдать ее мне. Завтра утром приходит краска.

— Напомните, почему не можем отдать одежду на факультет бытовой магии, пусть там ее и перекрасят, — робко говорю я.

Зург вздыхает:

— Так они и будут перекрашивать. Или вы про то, чтобы красить без краски, только магией? У нас нет столько обученных бытовиков, а давать всем подряд, или, чего доброго, студентам — ненадежно. Ректор не хочет получить сюрприз вроде толпы голых студентов на церемонии. Так что, Марина, постарайтесь, чтобы все было благопристойно.

С таким чудесным напутствием я и приступаю к сбору одежды.

Одной из первых захожу к Ире. То есть Айрин. Она же тоже бюджетник, значит, должна сдать форму.

Как же там положено, а? Открываю дверь, здороваюсь и делаю суровое лицо:

— Мне нужна твоя одежда.

Весь вечер я занимаюсь тем, что граблю студентов-бюджетников, отнимая у них одежду как большая агрессивная моль. Занятие это нервное и утомительное, потому, что сказать, как Ире, «мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл», увы, недостаточно — нужно нацепить на форму бирочку и записать туда курс, номер комнаты и фамилию «ограбленного».

Бирку для Иры я приготовила заранее, а вот с остальными приходится повозиться. Причем проблема тут вовсе не в том, чтобы отобрать у студента платье или костюм: надо еще заставить его подписаться нормальным именем, а не каким-нибудь «Потрошитель формы», «Повергатель демонов» (вот Доментиан-то не знает!) или «Просто красавчик». Ребята не без оснований считают, что я смогу вернуть форму по номеру комнаты, и развлекаются по мере фантазии.

Параллельно выясняется, что нужно еще и преподавателей обойти, убедиться, что они правильно поняли указания ректора насчет «прийти в голубом» или не решили на них наплевать. А потом повторить то же самое студентам-платникам, если у меня останется свободное время (и если я выживу после общения с преподавателями и бюджетниками).

— Марина, вы тоже должны выглядеть прилично, — напоминает комендант сразу после того, как я озвучиваю ему свое желание написать завещание.

А то преподы у нас нервные, мало ли чего. Взять, например, демона…

Впрочем, Доментиан как раз реагирует спокойно — а именно, так, будто пропустил мои слова мимо ушей. Ну и ладно, даже если и вправду пропустил, едва ли ректор всерьез рассчитывает на мою скромную помощь в этом деле. Мое дело — напомнить.

Еще один пропустивший мимо ушей — магистр рун Гаррет Ворн. Тут уж явная рассеянность, потому что он занят какими-то документами и отвечает мне односложно.

В состоянии непонятной рассеянности я вылавливаю и Амину. Они с Войничем все же объявили о помолвке — не знаю, фиктивно или по-настоящему — и это с удовольствием обсуждает та половина Академии, которая не занята ворчанием в адрес покойной Галки и тотального переодевания.

— Голубой на похороны Мымры в самый раз, — смеется непонятно чему Амина, но уточнить не успеваю: преподавательница отвлекается на подошедшего Войнича, и я убегаю инструктировать остальных.

Дроу удостаивает меня недовольным взглядом и коротким «да», с бытовиками мы заводим непродолжительную беседу о том, где они видели Галку и перекрашивание формы, преподаватели по растениям спокойные как на подбор, будто чего-то уже наелись или накурились, остальные тоже недовольны, но сдерживаются. Единственное, к гоблину-библиотекарю я заходить не рискую, уверена, он до сих пор дуется из-за моего фамильяра, Клубочка. В любом случае, гоблин почти не выходит из библиотеки и церемонию явно пропустит.

Охота за формой бюджетников и нервными клетками остальных продолжается чуть ли не до полуночи, а в шесть утра мы с бытовиками уже заняты перекрашиванием. Один маг окунает форму в чан с краской, второй читает заклинание, третий сушит, а я все это хватаю, аккуратно складываю и разношу по комнатам.

Мудохаться с формой заканчиваем к обеду. Зург к тому времени добывает список приглашенных и отправляет меня пересчитывать стулья. Нет, он, конечно, знает, сколько их по документам, но, как опытный комендант, знает и то, что реальное количество зачастую отличается от задекларированного.