— Что ж, в любом случае, меня радует ваша покорность собственному сердцу, — я улыбнулась маркизе, севшей напротив, — к тому же, мне нравится ваша жена. Словно глоток свежего воздуха в затхлости одинаковых дворян, утонувших в договорных браках.

Конечно же Эдмунд понимал, что мои слова были игрой для его супруги, от чего он с легкой улыбкой, свойственной для обращения к неловким детям, посмотрел на Доротею. Она совсем не реагировала на разговоры о себе в 3-ем лице, что было бы ошибкой в любом светском разговоре. Но, признаться, я с завистью смотрела на скромную маркизу, что выглядела крайне нежно на фоне своего мужа, острые черты лица которого словно впитали строгость рода. Их пара была малость несуразной, но такой естественной.

Мне вдруг вспомнился момент, когда моя мать посадила меня перед собой, дабы объяснить мне мою судьбу, и сквозь года казался мне до невозможного комичным.

— Ты рождена эрцгерцогиней Таафеит, что по праву рождения делает тебя невестой кронпринца. Ты станешь женой будущего императора.

— Да, мама, — я не поняла ни слова, но задавать вопросов не стала, так как маму злили мои детские расспросы.

Новость не стала для меня открытием или чем-то внезапным, ведь меня с рождения называли невестой кронпринца, так что я полагала, что это мое второе имя, а может быть титул или воинское звание. Уже после свадьбы я узнала, что не все женятся по контракту и это озадачило меня больше. Мой отец стал лучшим кандидатом в мужья матери, так что это было предрешено, мои старшая сестра и брат так же должны были обручиться с выгодной партией. Как же понять, что партнёр годится тебе в супруги, если родители не позаботились о выборе кандидата из большого списка, или же муж не был предназначен судьбой?

— Мы знакомимся, общаемся, ошибаемся и разочаровываемся, в потом находим подходящего человека, — ответила мне служанка. Я вновь не поняла ни слова. Так ведь и вся жизнь может уйти.

Когда возраст позволил мне осознать суть брака и то, во что превратилась это слово в понимании дворян, я растерялась. Пары, которые мне удалось наблюдать в деревне в детстве, достаточно часто были построены на любви, как минимум на взаимном уважении и взаимопонимании, а вот дворянские за редким исключением описывались словами долг, выгода, договор. От того и осуждалось на юге совместное проживание супругов в одной спальне, ведь как можно представить себе обычный сон, объятья и мирные разговоры меж людьми, которые являются деловыми партнёрами. Для них нормально было встречаться по договоренным дням для зачатия потомства, а вот утехам придаваться с прочими людьми.

Браки же, заключенные по любви, случались меж неравными людьми, особенно часто в них вступали женщины сословием ниже мужа, как и в случае маркизов Девовиль. Таких дам даже не называли женами, а использовали имя восточного духа Филлем. В легенде это была крошечная змея, пробравшаяся в постель юноши, которого она во сне опаивала своим ядом, дабы добиться его любви. Юноша женился на змее, принеся ее в дом родителей на ладони, от чего те в ужасе пали замертво. Филлем угнетались и мужчинами, и женщинами, становились изгоями в высшем свете, но в истории некоторые из них отметились как превосходные хозяйки своих феодов, только вот Доротея не казалась одной из тех, кому дано вынести ненависть окружения.

Эдмунд с удовольствием провел со мной время за бумагами до самого вечера, даже не возмущаясь из-за присутствия Карлайла, решившего сопровождать меня и на время работы.

— Вы знаете, маркиз, я крайне уважаю род Девовиль, — с улыбкой я собирала проверенные отчеты, — ваша семья словно создана для примера прочим.

— Столь высокая похвала для меня большая честь, — мужчина поправил и без того идеально сидящий костюм, — но мой брак словно ложка дегтя в бочке меда, верно? Идеальная репутация запятнана.

— В вашем выборе нет преступления.

— Ха, а вот моя мать назвала его приступной глупостью.

— А вот я завидую вам, маркиз.

— Разве же в вашем браке не было любви?

— И все же, отличия есть, — я сжала медальон в руке, — вы женились по любви, а я полюбила в браке. Будь возможность все изменить, то я бы предпочла выбрать императора сама, а не следовать чужой воле.

Эдмунд покрутил кольцо на своем пальце.

— Император говорил нечто похожее. Он порой рассуждал о сожалениях, навеянных безвыходностью положения императрицы. Его Величество Дориан был обеспокоен тем, что его дочери придется так же выйти замуж за нелюбимого человека.

— Вот к чему вы решили свести разговор?

— Многие знатные особы обеспокоены свободным местом жениха Ее Высочества.

— Обеспокоены или озабочены? Уверена, в глазах большинства моя дочь выглядит соблазнительно как в политическом, так и ином смысле.

— Не без того. Так что вы намерены делать?

— Предоставить выбор будущей герцогине, естественно. Оставив титул принцессы и став главой рода, она будет распоряжаться своей жизнью самостоятельно.

— Как я и думал, испытательный срок лишь фикция, — он усмехнулся.

— Верно.

— Что ж, — мужчина поднялся со своего места, — как вы и просили, тренировочная площадка подготовлена для Вашего Величества, а завтра после обеда прибудет портной. Окажите честь поучаствовать в выборе нарядов для предстоящего охотничьего турнира моей жене?

— С большим удовольствием.

Плац на рассвете выглядел чудесно, в отличие от утомленного Карлайла, проведшего в моих покоях всю ночь. Свое настойчивое желание наблюдать за мной он оправдывал исследованием, о цели которого сообщать отказался, дабы не повлиять на исход.

— Шпага? — я удивленно посмотрела на предложенный клинок.

— Вы же не можете достать свой меч в месте, где за нами могут наблюдать, — рыцарь зевнул, — к тому же, этот двуручный меч все еще тяжеловат для вас. Давайте сегодня отработаем маневренный бой.

— Что ж, — с радостной улыбкой я схватилась поудобнее за рукоять, — призывай Анима, Карлайл, щадить я не намерена.

— Ха.

Судьбоносная шутка собрала вокруг меня обладателей Анимов с пригодными для битв талантами. Мой сопровождающий мог использовать духа для защиты тела, Аним Адама добавлял ему скорости, а Эмили — облегчал ее тело, благодаря чему она создала уникальный стиль сражения, в коем преобладало передвижение прыжками. Я ужасно завидовала им, да и Дориану с Генри тоже: мой муж получил дар легкого обучения, а сын — талант к построению стратегий, от чего обыгрывал меня в любых играх на тактику к 9-ти годам.

Казавшийся сонным до этого рыцарь с оружием в руках стал вновь тем строгим учителем, которого я помнила. Последние 5 лет он не поддавался мне во время спаррингов, хотя его рост под 2 метра доставлял мне проблем даже больше, чем сила. Из-за разницы в росте его шаги настолько превосходили мои, что сделанные им выпады вынуждали меня бегать по всей площадке.

— Прекращайте носиться из стороны в сторону и бессмысленно защищаться. Переходите в контрнаступление.

— И как ты прикажешь это делать?

Было прохладно, а еще достаточно непривычно в практически обтягивающих штанах и рубашке. В черных кудрях Карлайла танцевали солнечные лучи рассветного солнца, часто слепящие меня, так что я постаралась развернуть его лицом на восток, надеясь на получение преимущества.

— Вы просто не раскрываете свой потенциал, уверен, если Ваше Величество хоть немного подумает, то найдет способ.

Нырнув под его руку, я сделала кувырок по влажной земле, едва не наступив на свои же волосы, собранные в высокий хвост.

— Не думаю, что цирковые приемы уместны с оружием в руках.

Однако, я развернула его к солнцу, хотя Карлайла оно мало смущало. Его карие глаза стали теперь почти желтыми и хищными, а тело продолжало наступление россыпью колющих ударов, которые я едва ли успевала парировать. Следя за руками и ногами соперника, я дошла до идеи, которая даже мне показалась смешной, но единственное преимущество, которое я видела — отказ рыцаря от использования духа.