Наша разница с братом и сестрой не заканчивалась на отношениях с матерью. До 9 моих лет очевидно было, что те, кто старше меня на 6 лет значительно крупнее, да и выглядят куда здоровее. Однако время шло, я родила первое дитя, а разница наша не уменьшалась. На одном из заседаний совета я увидела своего 25-летнего брата: он был широкоплеч, загорел, так как оставался на юге, отлично сложен и цвет лица его был здоров. Позднее, моя сестра кланялась мне на приеме — такая же здоровая и сильная, как и ее брат. Я крутилась перед зеркалом поздней ночью: тощая, бледная из-за почти вечной зимы, похожая на узника. Горестно было смотреть на кучу косметики, ведь ее обилие было вынужденным, так как щеки мои наливались здоровым румянцем лишь на морозе.

— И отчего я не могу набрать вес? — вздыхала я, заметив мужа в халате за спиной. — На твоем фоне смотрюсь недокормленным ребенком.

— Зато помогаешь мне выглядеть сильным и способным тебя защитить, — он рассмеялся от моего хмурого лица, — прости, моя Бель. Может в сравнении с родней ты и мелковата, однако вся красота рода досталась тебе.

Досталась мне красота рода отцовского, а не материнского. У матери был нос с горбинкой и острые скулы, передавшиеся и старшим детям, я же походила на миловидного отца.

— Я даже не похожа на ту, кто произвел на свет здоровое дитя.

— Однако, ты беременна 3-й раз. Так к чему эти переживания? Кто-то наговорил тебе глупостей? Давай прикажу отрезать язык. Или какая часть тела тебе краше? — Дориан расслабленно приблизился к кровати, расчесывая влажные волосы руками.

Смотря в зеркало, я видела себя девочкой, верившей, что с возрастом заполучу ту же материнскую любовь, что и старшие. Но ничего не вышло. То ли я так и не доросла, то ли у эрцгерцогини любви хватило лишь на двоих.

За две недели мы с Карлайлом посетили 3 дворянских дома с проверкой, после чего отправились к городу у соленого озера. Город, ставший туристической точкой, был крайне прибыльным из-за отсутствия конкурентов по добыче соли. Находясь в графстве Риован, славившегося своей религиозностью и педантичностью, они наверняка утратили знания о былых верах, но желание увидеть место, куда стремятся все путешествующие дворяне, убедило меня все же отправиться в путь.

— У вас веснушки выступили, — вдруг произнес рыцарь, пока мы ждали ключи от нашей комнаты в самом большом гостевом доме Соленого города, выбранного из убеждений безопасности.

— Правда? Давненько их не было.

Нас сопроводили на третий этаж в апартаменты, представлявшие собой две спальни, соединенные гостиной. Карлайл убедил меня сразу лечь спать, хоть и только начало темнеть, дабы хорошо отдохнуть перед завтрашним днем. За время проверок я не сильно-то утруждалась, ведь принимали императрицу с почетом и соответствующей заботой, разве что граф Риован смог утомить меня своей болтливостью. Его род славился военными подвигами, так что глава семьи не стеснялся в своих планах по завоеванию восточных земель, в особенности Сонай. Пожилой мужчина, заходившийся страшным кашлем, но продолжавший убеждать отправить его в бой хоть завтра, дав ему возможность моим именем ознаменовать его завоевания.

— Императрица Мария не касалась политики за все время своего короткого правления, а Ваше Величество смогли даже избавиться от бремени титула консорт, — граф посмотрел на меня пронзительным взглядом, — негоже, если к истории вашего правления не припишутся победы на политическом и военном поприще. Если не я, то мои сыновья послужат вашим мечом.

Война была практически неизбежна, так что граф мог не переживать, только вот мне, сидящей утром на летней веранде ресторана, было тягостно на душе. Легко говорить о войне, пока народ обезличен до одного слова, но из-за моей поездки эти люди очеловечивались и обретали имена. В Соленом городе и без войны население по большей части было женским, а с началом бойни почти все здешние дети останутся сиротами.

— Куда вы хотите сегодня? К озеру? — Карлайл протянул мне раскуренную сигариллу.

— Конечно, за этим и приехали.

Ресторан был большим заведением, кормившим посетителей трех гостевых домов. Внутри было два зала, забитыми посетителями, но и уличная крытая часть не оставалась пустой. Здесь, среди соленого воздуха, аромата кофе и табачного дыма, стоял гомон мелких аристократов, устроивших себе отпуск. С веранды можно было наблюдать за наплывом покупателей на ярмарке, лавки которой были забиты стеклянными сосудами с солью различных оттенков, миниатюр местных художников и деревянных коряг, покрытых кристаллическими наростами.

— Почему среди местных не видно мужчин? — задал закономерный вопрос мой сопровождающий.

— Здесь 3 года назад была эпидемия странной хвори, покрывавшей язвами кожу, но по не ясной причине болезнь практически не затрагивала женщин и детей. Граф Риован не мог допустить, чтобы больные работали на соленых фермах, товар которых распространялся по всей империи, так что приказал мужчинам покинуть территорию города, отправив на добычу женщин. После этого болезнь отступила, но сюда все равно не особо стремятся вернуться изгнанные или новые жители, ведь те события унесли много жизней.

— Я даже не слышал об этом.

Я с легкой улыбкой посмотрела на свое отражение в чайной ложке, поправив светлые волосы.

— Конечно, ведь императорская семья выплатила кучу денег, дабы заткнуть всем рты. Если бы поднялась паника, то найти новую рабочую силу для этого города было бы невозможно, а цена соли упала бы до крайности, пока производство не вымерло бы полностью. Ты знаешь, почему озеро соленое, а к прочему — розовое?

Мы шли по мощёной дороге в сторону водоема. В гостевом доме нам предложили купить здешние наряды из белой легкой ткани, помогавшей спастись от жары. После Сурми, состоящего минимум из трех слоев, было странно наряжаться в простую тканевую тунику. Горничная помогла мне закрепить булавками длинные свободные рукава, после чего перевязала талию розовой плетенной лентой. Рыцарь облачился в похожий наряд, разве что ему полагались брюки, а туника не закрывала ноги, доходя лишь до середины бедра, но подвязывалась таким же поясом, да и длинные рукава его были разрезаны, оголяя крепкие руки от локтя.

— Так почему же озеро такое? — Карлайл вел меня под руку, при этом держа над нашими головами парасоль.

— Раньше сюда доходило море, но после страшного землетрясения земля поднялась и отдалила его, оставив лишь озеро. По легенде, местные жители не могли смириться с этим и обратились к владычице морского берега, дабы та вернула все на свои места. Владычица сказала, что былого не воротить, но пообещала, что озеро никогда не пересохнет, но это не устроило главу деревни. Разъярённый тем, что та, кому они поклонялись подобно богине, предала их, проигнорировав желание, он приказал построить посреди озера алтарь, к которому принес самые богатые дары. Владычица вновь явилась своим поклонникам, дабы принять подношения, и в тот момент была заколота копьем, вымоченном в пресной воде. Ее разлившаяся кровь и окрасила воду в розовый цвет.

Тропинка из гладкого камня вела нас сквозь кустовые заросли, усыпанные мелкими белыми цветами. Чем дальше от города мы отходили, тем сильнее становился запах соли и мха.

— Но зачем он убил владычицу? Он же мог попытаться договориться с ней еще раз.

— Это всего лишь легенда, но, думаю, ему сложно было смириться с изменениями, к котором он не был готов, а предательство его идола стало последней каплей.

— Не думала, что легенды соленого озера так популярны на севере, — от голоса за спиной я испугалась так сильно, что неосознанно призвала Анима.

— Как вы узнали, что мы с севера? — хмуро спросил Карлайл, обернувшийся к незнакомке.

Перед нами была высокая загорелая молодая женщина. Ее рыже-каштановые волосы были собраны в высокий пучок, а рукава туники были заколоты булавками выше, чем мои, обнажая мощные предплечья.

— Говор. Вы по-другому произносите слова. Мое имя Стелла.