— Бей, я хотела узнать, а почему вы кочуете? Разве не лучше построить крепкие дома и жить в них?

— Мы привычные к движению, деревяные и каменные дома для нас все равно что быть закованным по колено в лед. Наш народ всегда в движении, мы следуем зову природы, что дала нам жизнь и ее однажды отберет, но мы верим, что к своему последнему дню мы должны нанести минимум ущерба земле. Коли мы застрянем в одном месте, то перебьем всех зверей в лесу, да выловим всю рыбу. Так ли должно отплачивать земле, что несет нас на себе? А посевы? Они же съедают землю изнутри! Нет, люду нечего делать на одном и том же месте. Да и вон, глянь, у меня 7 дочерей! Каждая из них родила в разных местах, но в одном чуме, все их дети видели разные части их родины и смотрели на звезды с холмов, полей и берега океана. Ешь-ка, ешь.

У меня в руках была тарелка с чем-то, что плохо поддавалось определению.

— Это китовый жир, очень полезно, кушай.

Разве его едят? В рутил его использовали в качестве лекарства и было оно очень дорогим. Оглянувшись на принесших еду женщин, я с удивлением поняла, что они ушли.

— Наши женщины тихо ходят, знают, что духам топот не нравится.

— Духам?

— Да, нашим предкам. Ты же не думала, что мы живем так без чьей-либо помощи? — старейшина заплетал косу из своей бороды. — Я уж точно не самый старый здесь, лишь старший из живых. Погляди-ка, чай кончился у тебя, дай долью.

— Так вы верите, что ваши предки рядом?

— Конечно! У нас есть шаманы, общающиеся с ними, мы совершаем ритуалы и делаем подношения, а духи взамен предупреждают нас о погодных ненастьях и диких зверях. Да и о вас предупреждали.

— Что?

— Пойдем-ка, — он вдруг стал и поднял меня с места, улыбаясь, а я лишь сейчас заметила, что Карлайл спит.

Голова кружилась, во рту привкус крови. Бей, еще недавно едва передвигающийся с чужой помощью, тащил меня к выходу, а я не могла оторвать взгляд от рыцаря.

— Карлайл, что с ним?

— Не волнуйся ты так, ему красивые сны снятся.

Небо сияло звездами, метавшимися в моем мутном взгляде. Неужели уже ночь? Мы ведь прибыли утром. Огромный костер горел в центре поселения, а вокруг него танцевали мужчины с бубнами, но меня мутило так сильно, что я едва могла их различить. Грохот в ушах от бубнов и низких голосов, певших на неизвестном языке, заставлял голову пульсировать, а я даже не заметила, как старик дотащил меня до костра.

— Не бойся. Духи просили провести обряд для тебя.

— Зачем?

— Твоя боль, — он коснулся пальцами моего виска и вдруг зрение перестало быть настолько размытым и беспорядочным, — она не от болезни, а от дурного наговора.

— Вы о проклятье?

— Ну, это больно грубо, — танец и напев не утихали, словно только благодаря им языки пламени до сих пор вздымались к небу, — кому-то твое счастье поперек горла, вот и злобой брызжет, а ты расплачиваешься.

Я смотрела на танец из прыжков и поворотов, да ударов по бубну, пыталась вслушаться в слова, но что мне понять в незнакомой речи? Однако, больше не хотелось убежать. Огонь был таким завораживающим, словно разожжен быль лишь для моего им любования.

— Но зачем вам проводить для меня обряд? Что я смогу сделать взамен?

— Не держи в должниках человека, верь, что долг вернется сам и без чьей-либо помощи, дитя, — старик положил мне на плечо руку, — ваш народ так разобщен, бережлив не там, где нужно, а истинную ценность даже не замечает.

Набат становился громче и чаще, а пламя начало раздуваться ветром, от чего языки его почти касались шаманов. Все вновь закрутилось, словно порывы ледяного воздуха раскачивали весь мир, а может только меня, но я не могла оторвать взгляд от костра, даже когда слезы потекли из глаз.

— Ваши духи, почему они предупредили вас о нашем прибытии? Что они говорили? Мы ведь даже не из вашего народа.

Голоса шаманов словно уже проникли в мою голову, все тело пульсировало в такт набату. Тяжело дышать.

— Велели помочь дитя, что прибудет в сопровождении двух мужчин, только и всего.

Бой прекратился, как и голоса смолкли, а ветер перестал трепать мое тело из стороны в сторону. Я резко выдохнула, будто меня толкнули в спину, покрывшуюся холодным потом. Мое мокрое от слез лицо обратилось к старейшине.

— Двух?

— Бель…

Я обернулась почти неосознанно, как по команде, едва ли успев понять происходящее, если я еще его понимала, но все вокруг потемнело, сжимаясь вокруг силуэта, так же поглощенного этой чернотой.

— Госпожа!

Карлайл тряс меня за плечи. Я открыла глаза в незнакомой светлой комнате. Мои пальцы впились в ткань его рубашки, словно тело пыталось спастись от падения. Оглянулась в попытках найти себя в пространстве и времени, но все было тщетно.

— Что, где мы?

— На постоялом дворе. Мы на пути в Девовиль, вы забыли?

— Нет, нет же. Мы были на крайнем полуострове, там…

— Верно, были. Вчера. И вчера же вечером уехали, так как вам стало нехорошо, — рыцарь присел на край кровати, продолжая с непониманием смотреть на полную ужаса меня, — вам все еще плохо? Вернемся во дворец?

— Нет, нет… Я в порядке, просто странный сон приснился.

Это точно был не сон.

— Вы отпустите?

— Прости, — я разжала пальцы, выпуская ткань белоснежной рубашки.

Повисла тишина, в который я пыталась найти ответы. Карлайлу стерли память или я поддалась чему-то, что создало в моем разуме образы? Почему рыцарь спал к моменту обряда? Что случилось в момент, когда меня позвал голос Дориана? Духи сказали, что Дориан сопровождал меня наравне с Карлайлом и это не могло быть ложью, ведь Бею неоткуда знать о моем трауре и муже…

— Принести вам завтрак?

Карие глаза не отрывались от моего лица. Отчего-то казалось, что сопровождающий стал выглядеть моложе, так что я непроизвольно коснулась его щеки, дабы убедиться в реальности происходящего.

— Не нужно. Долго нам до графства?

Мы должны были прибыть в течении 4-х часов, так что, сидя в карете, я старалась перенести в записи все произошедшее, надеясь сохранить максимально четкие воспоминания.

— Тебе что-нибудь снилось сегодня?

— Как вы узнали?

— Так что же?

— Мы тренировались с вами, — Карлайл поправил собранные в хвост на затылке кудри, — сражались на мечах.

— Воспоминания?

— Вряд ли, ведь во сне у вас на удивление хорошо выходило.

— Ха! — я скрестила руки. — Запрошу у маркиза разрешение на использования тренировочного плаца. Давненько мы с тобой не разминались.

— Раз вам так нравится быть проигравшей, то воля ваша, — пока я дулась, отвернувшись к окну, мужчина продолжал прожигать меня взглядом, — я рад, что вам стало лучше.

— Лучше?

— Вы кажетесь веселее. И цвет лица лучше, румянец появился.

Я достала ручное зеркало из дорожной сумки. Карлайл оказался прав, складывалось впечатление, что даже рыжие кудри стали аккуратнее, а с кожи сошел неприятный сероватый оттенок.

За час до нас прибыла карета с вещами, так что поместье Девовиль, всю свою историю славившееся идеальным порядком и организованностью, во всю старалось достичь нового невероятного уровня, который бы впечатлил меня.

— Ваше императорское Величество, для нас радость и честь принимать вас, — маркиз поцеловал мою руку.

— Мы рады видеть вас в добром здравии, — маркиза выглядела до невозможного обворожительно в легком струящемся платье, — надеюсь, Ваше Величество будет довольна пребыванием в нашем родовом поместье.

— Я тоже надеюсь на это, — мы шагали по каменной дорожке в коридоре из склонившихся слуг, — а где же маркиза Аланна? Она не выйдет меня поприветствовать?

— Мама отправилась в гости к своим родным, надеясь отдохнуть у моря, — хоть Эдмунд и говорил спокойно, но вот маркиза выглядела опечаленной.

— Кажется, ее не устроил ваш выбор жены.

— Порой необходимо просто смириться, — к моему удивлению, на балконе второго этажа уже был накрыт стол с закусками и чаем, — к сожалению, возраст моей матери не дает надежды на изменение ее взглядов, но и я не намерен отказываться, так что приходится просто мириться с ее недовольством.