— Что ты сказал? Расписание ведь строгое, к тому же об отбытие принца было известно за неделю! Да и кто осмелился задержать моего сына? — не думала, что злость обуяет меня еще до того, как я поднимусь по лестнице дворца.
Тео жестом приказал уйти сопровождающих нас слугам, так что остались лишь мы с Ракель и Карлайлом, но и этого оказалось недостаточно.
— Рыцарь, вас я тоже попрошу удалиться. Помнится, у вас нет допуска к императорской части.
— Ох, Карлайл, я совсем запамятовала за тебя, — я прижала руку к разболевшейся голове, — ты можешь пойти к себе и отдохнуть. Тео, а ты напомни мне позже выделить для моего рыцаря жетон приближенного.
— Как прикажете, — он вздохнул, явно не особо довольный моим решением, — снова боли? Ракель, распорядись приготовить императрице отвар.
Оставшись вдвоем, мы расположились в приемной моих покоев. Камергер выглядел озабоченным и уставшим, но не начал рассказ, пока его невеста лично не принесла горячие напитки и не устроилась рядом с ним на диван.
— Врата были заняты по приказу княгини Фален. Конфликт на их границе с королевством Сонай ухудшился, так что они запрашивали помощь у нескольких графств, а также отправили подарок в столицу в честь праздника…
— Да плевать мне, какие у них проблемы, как осмелилась какая-та княгиня поставить себя выше принца?
Защита границ княжества Цимбидиум меня действительно мало волновала, ведь они не просили помощи, лишь закупали из империи оружие, а мне не было причин предлагать поддержку, пока был шанс получить отказ.
— Почему стража врат подчинилась? Императорская семья для них ни что? — выпитый отвар неприятно горчил, что портило мое настроение еще больше.
— Я подготовил список с именами виновных…
— Список! Больно много пользы от него, — Теодор выглядел удивленным, так как срывалась на крик при нем я, кажется, впервые, — арестовать. Держать в темнице на воде и хлебе до окончания праздника, а после прилюдно выпороть!
— Как прикажете.
— И конечно же, никто из княжеской семьи не прибыл сегодня, верно? Прислали подарок, откупились. — я усмехнулась, вскакивая с места, а за мной поднялись и мои друзья. — Да сядьте вы! И сколько еще мне терпеть подобное от Цимбидиум? Мне ничего не стоит уничтожить их. Империя с 3-х сторон окружает их, ночи не пройдет, как княжество станет землей, которую я раздарю маркизам да баронам.
— Ваше Величество, но ведь торговые отношения с королевством Фахлей, что за восточным морем, выстроены только благодаря княжеской семье, — напомнила Ракель.
— Потому что почти весь флот империи княжеский, да и Фахлей языческая страна, еще теплящая мечты о привитии своей веры Цимбидиуму, — мое тело бездумно бродило по комнате, не способное иначе вытерпеть всю эту злость, — княжество не смогло полностью отречься от первобытных традиций, да и идеи многоженства им близки, вот они и смотрят на восток, лелея мечты оставить Халькопирит позади, как дурное воспоминание.
— Мы все еще можем выдать принцессу замуж за молодого князя Ванда, — предложил Тео.
— И на долго ли этот союз укрепит наши отношения? И кто обеспечит безопасность принцессы? — я рухнула на диван. — Довольно на сегодня. Поднимем этот вопрос позже.
Если судить разумно, то фиктивный брак — неплохая идея, однако, принцесса может стать первой целью для революционеров, если ситуация продолжит ухудшаться.
— Тогда, — неловко стала Ракель, — до праздника еще несколько часов, так почему бы вам не отдохнуть немного? Я разбужу вас, когда придет время собираться.
Из-за сонливости я была вынуждена согласиться, однако пробуждение была настолько суетным из-за подготовки к торжеству, что сожаление о дневном сне не заставили себя ждать.
— Не хочу платье, — мой голос звучал капризно, — лучше сурми.
Перед зеркалом, в окружении слуг и Ракель, я дивилась, как сильно успела привыкнуть к маскировочному облику.
— Ваше Величество, ну что за детские недовольства? — фрейлина вздохнула. — К тому же, мы не заказывали новое сурми для праздника, так что вам придется сдаться. И платье траурное, как вы и просили.
Меня всегда удивляло, что Эмили почти никогда не изменяла роскошным платьям в повседневной, хотя была настроена против устоев, да и интересовалась фехтованием больше, чем светской жизнью. Собственно, только на тренировках ее и можно было заметить в штанах. Для меня же наряды с пышными юбками всегда были обременительно тяжелыми и зачастую излишне обтягивали верхнюю часть тела, коя нравилась мне в себе меньше всего.
В сопровождении моих близких друзей, в жемчужной короне из императорской коллекции, я встретилась со своими детьми у входа в бальный зал. Их радостные лица после недолгой разлуки сияли, к тому же мальчики даже успели немного загореть.
— Внимание! Входят Ее императорское Величество императрица Аннабель Мария Августа, Их Высочество кронпринц Адам и Их высочества принц Генри и принцесса Эмили.
Большой праздник собрал представителей всех семей. Главы домов, дети в брачном возрасте, пожилые дворяне — все они склонили головы, когда мы поочередно говорили заученную поздравительную речь, а мой взгляд все время обращался к месту, где еще на прошлом празднестве стоял трон Дитриана. Нужно притвориться, что все нормально.
Если бы я попыталась станцевать с кем-то, то наверняка бы разрыдалась из-за тоски по мужу, так что посчитала лучшим решением сидеть на троне. Однако, мне не нравилось, что моя фрейлина оставалась подле меня, пока люди развлекались под неспешную музыку.
— Я даже отсюда слышу, как они шепчутся о вас, — с негодованием произнесла Ракель.
— Пока они недовольны мной здесь, а не под окнами дворца с армией под боком, все нормально, — лениво ответила я, — отчего не идешь веселиться? Смотри-ка, сколько людей хотят поздравить твоего жениха с приближающейся свадьбой.
— Истина в том, что эти поздравления мне не предназначены.
Конечно, отношения дворянства к дочери второго сына виконта было терпимым, но вот отношение к ней же, но в качестве жены камергера было резко негативным. Очередь из невест от самых благородных семей, желавших приблизиться к столь важной фигуре, была сравнима со списком предложений о браке принцу Генри, а может и больше.
— Думаю, у нас теперь похожий по размерам круг недоброжелателей, — я усмехнулась.
В круговороте разноцветных платьев, среди маленьких групп беседующих у столиков с закусками, я заметила зоркий взгляд, побудивший меня все же покинуть свое место, приказав Ракель пообщаться с людьми. Я выдумала глупую причину, мол, хочу знать настроения людей, чтобы отослать фрейлину и поговорить со старой знакомой наедине.
Леди Мариана Вандер была самим воплощением идеала женственности, стандартом манерности и самой влиятельной женщиной в светских кругах. Она полностью игнорировала мужчин, хоть и была окружена ими постоянно, являлась законодательницей моды, влияла на тенденции и вкусы знати. Множество женщин ненавидели ее красоту и элегантность, но длилась ненависть до первого разговора. Леди Вандер очаровывала любого, кто обмолвился с ней словом. Ее голос тоже был прекрасен. Я восхищалась ей так же сильно, как завидовала. Высокая, фигуристая, обладательница прямых черных волос, глубоких карих глаз, пухлых губ, с которых частенько срывались песни на званных вечерах, прекрасных тонких рук, которые так нежно смотрелись на мужских плечах, когда одному из кавалеров все же удавалось уговорить девушку на танец.
Мы вели формальную переписку и порой общались на праздниках. Леди Вандер обычно подходила ко мне сама, никогда без комплимента, начинала беседу и помогала влиться в разговор.
— И как же вам удается все время быть столь идеально? — с улыбкой вопросила я, принимая поклон.
— С детства отец внушал мне, что мужчину необходимо очаровать, дабы получить желаемое. Эта мысль мне отвратительна, но за годы я убедилась в ее правдивости. Так что, сколь бы прискорбно небыли обстоятельства, я буду стремиться к наиболее выгодному положению, Ваше Величество, даже же если оно будет рядом с мужчиной.
