— Молиться, — только и сказала она, — и обо мне молитесь, чтобы у меня получилось задуманное.

Она легко заскочила на кобылу и, пришпорив сытые бока, сорвала ее с места в галоп. Умчалась, так ни разу и не обернувшись, а жители деревни стояли жалкой кучкой и смотрели ей вслед.

Ей потребовалось два дня, чтобы вернуть в Асоллу. На утро второго — на них налетел темный, негодующий ураган и чуть не свалил на землю и лошадь, и наездницу.

— Дорна, черт тебя подери, — воскликнула Мел, натягивая поводья, — нельзя же так пугать.

Вирта радостно скакала вокруг нее и выглядела невредимой и совершенно здоровой.

— Я знала, что ты справишься, — Мел нагнулась и потрепала ее по шее. Под обычной лошадиной гривой четко проступали острые треугольные шипы — отголоски боевой формы.

Дорна самодовольно заржала, а потом возмущенно уставилась на смирную серую лошадку.

— Не ревнуй, чудовище. Я не могла тебя ждать, — усмехнулась Мелена, но на всякий случай пересела на вирту, а то у той уже начала кровожадно вытягиваться морда.

— В Асоллу!

Дорна рванула вперед, а лошадка бойка пристроилась следом за ними.

Глава 27

Когда она выехала из заснеженного леса на узкую дорогу, ведущую к малым воротам, в груди защемило. Она знала, что ее ждут. Чувствовала. И чем ближе подбиралась к столице, тем сильнее душа наполнялась предвкушением.

Он там! Он! Тот чьи янтарные глаза навсегда отпечатались в ее душе.

Мел даже забыла о причине, которая побудила ее повернуть обратно, об амулетах, заградительных полосах и обо всем остальном.

Устала врать самой себе, придумывать оправдания и объяснения. Главная причина, по которой она две недели кружила вокруг да около вместо того, чтобы отправиться к Рыжему морю и перебраться на одно из островных государств — это Маэс.

Все это время она просто искала повод чтобы вернуться.

Андракиец? Враг?

Теперь она знала, что все не так, как им говорили. Враг он под землей, рвется наружу, чтобы сокрушить все живое. И чтобы победить, надо всем держаться вместе

— Дальше, я не пойду, — Мел притормозила у путевого камня и спешилась, — иди сама. Я буду ждать здесь.

Она знала, что император придет. Даже на расстоянии чувствовала его жадный интерес и нетерпение. Он уже знал, что она вернулась.

И не успела проголодавшаяся вирта добраться до ворот, как от крепостной стены отделился крылатый силуэт. Уверенно рассекая воздух, он стремительно приближался к Мелене, пока не заслонил собой все остальное небо.

Огромный, размером в полторы лошади, полосатый зверь приземлился перед ней, но оборачиваться не спешил. Стоял, широко расставив лапы и хмуро наблюдал за ней из-под темных, резко очерченных бровей.

— Что смотришь? — криво усмехнулась Мелена, — да. Вот она я. Уйти не смогла. Ты ведь знал это, когда разрешил уйти? Знал, что вернусь?

Маэс не знал. Надеялся, но до конца не был уверен, потому что слишком сложно все было и неправильно.

Он просто отпустил и каждый день прислушивался к своим ощущениям, к тому, как натягивается внутри жесткая нить, неотрывно следуя за той, которая вопреки всему прочно засела в сердце.

В любой момент Маэс был готов сорваться следом, но держался, не позволяя себе сделать лишнего шага. Он обещал отпустить. Его слово закон, даже если самому от этого тошно. Оставалось только ждать, каждый день выходить на крепостную стену и смотреть в ту сторону, где была она.

Душу грело, что не уходит. Кружит, как волчица вокруг логова, то отдаляясь, то подходя ближе и снова отскакивая на расстояние.

Так и хотелось во весь голос кричать: давай уже, иди обратно. Пока есть силы ждать.

Ведь еще немного и он бы отправился следом. Наплевал бы и на собственные обещания, и на ее протест. Забрал бы с собой, как бы ни сопротивлялась и уже больше не отпустил. Наверняка бы она его за это снова возненавидела. Но лучше рядом и с ненавистью, чем порознь и на разных концах мира.

А сегодня утром он проснулся как от толчка. В груди сжалось, скакнуло, а потом запульсировало с дикой силой. Потому что понял — возвращается. Сама. К нему. Даже если отпираться будет, и другую причину называть — все равно к нему.

И вот сидит перед ним. Хмурится. Все такая же жесткая и сдержанная, только маленькая жилка надрывно бьется на виске.

— У меня затекла шея смотреть на тебя снизу вверх, — Мелена неспешно размяла плечи и склонила голову сначала к одному плечу, потом к другому.

Хасс обернулся, но лучше не стало. Все равно он был настолько высоким, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

Янтарь. Красивый, живой. Рядом с ним было теплее, чем возле пылающего костра, а отголоски тьмы казались такими притягательными.

Мел никогда не боялась темноты, а сейчас и вовсе была готова в ней раствориться, и это ее смущало. А поскольку смущаться она тоже не привыкла, то сквозь зубы процедила:

— Как же ты меня раздражаешь, андракиец.

— Буду считать это признанием.

Наглый кот!

Вокруг него из земли угрожающе поднялись каменные шипы, но Маэс не сдвинулся с места. Только руки на груди сложил и снисходительно покачал головой.

Не принцесса. Совершенно. Впрочем, он это понял давным-давно. И ему это нравилось.

— Как Эсса? — спросила Мел, убирая шипы.

— Я учу ее обращаться и не застревать в звериной форме. Еще она занимается с учителями и миротворцами. Играет, доводит нянек до истерики. Вчера получила десяток платьев и никак не могла определиться какое ей больше нравится.

Так и представилась худенькая девочка с большими кошачьими глазами в красивом розовом платье с рюшами, и в туфельках, украшенных серебряными застежками. От этой картины защемило где-то внутри.

— Она считает, что я ее бросила…

— Нет, — просто сказал Маэс, — она знает, что ты вот-вот вернешься.

— Откуда?

— Ей так сказали.

— Ты?

— Я.

— А если бы не вернулась, что тогда?

— Куда бы ты делась, — ухмыльнулся император и сел на путевой камень рядом с ней, — двигайся.

Мел немного отодвинулась в сторону, почувствовав тепло мужского тела, пристроившегося в опасной близости.

— Рой встречала? — его голос полоснул, выбивая остатки равновесия.

Мелене с трудом удалось собрать мысли:

— Два дня назад. Возле одной из деревень на востоке.

Плохие новости. В ту сторону валлены до сих пор не шли.

— Я так полагаю, деревни уже нет? — глухо спросил император.

— Цела и невредима. Я их обманула.

И Мел коротко рассказала, как смогла оттолкнуть подземную волну от поселения.

— Я поэтому и вернулась. Надо найти всех, кому подвластна магия камня, сделать амулеты и поставить заслон. Может, маги ваши это умеют или Морт что-то придумает…

Маэс думал над ее словами несколько бесконечно долгих минут, потом резво поднялся и протянул ей руку:

— Идем. Надо рассказать остальным.

Мелена лишь на миг задержалась, когда их взгляды схлестнулись в молчаливой борьбе, а потом решительно сжала крепкую мужскую ладонь.

***

К настороженным взглядам и перешептыванию за спиной Мелена привыкла. Они давно стали неотъемлемой частью ее жизни и значили для нее не больше комариного писка. Но сегодня все ощущалось иначе.

Это было странно. Возвращаться в Асоллу вместе с императором. Идти рядом с ним, чувствуя через сомкнутые ладони, как размеренно бьется звериное сердце. Он так и не отпустил ее руку, прилюдно заявив свои права и намерения. Маэсу не нужно было ничьих советов или одобрения. Его шаг был уверенным, взгляд жестким, на губах едва заметная хладнокровная ухмылка.

Его зверь сделал выбор, он сам сделал выбор, и остальным придется его принять.

Быстро, но без суеты он провел ее через весь город от крепостного вала и до внутренних стен, ограждающих замок и прилегающие к нему территории. И на протяжении всего пути на них смотрели. Недоумевая, переглядываясь, шепотом переспрашивая у соседей, а не привиделось ли.