Надо найти взрослых, рассказать все! Они непременно помогут! Убьют медведя, разыщут старшую сестру среди болота. Она, наверняка, жива и здорова. Просто заблудилась.

Горло сдавило железной лапой, не вдохнуть, ни сглотнуть, и перед глазами дрожала пелена. Не только из-за дыма.

Когда она выскочила к деревне, слезы уже вовсю лились по щекам. Она рыдала, горько, навзрыд, впервые в жизни.

— Мама! — с криком неслась к дому, — мама!

Навстречу ей выскочила перепуганная мать.

— Меленка!

Девочка с размаху влетела в пухлый материн живот и обхватила руками, боясь, что с матерью что-то случится, стоит только разжать объятия.

— Доченька, что случилось. У тебя кровь! Где Мира и Софи?

Мелена еще сильнее прижалась к матери и затряслась, чувствуя, как та деревенеет. Материнское сердце дрогнуло и разорвалось, почувствовав страшную беду.

— Мел, — она с трудом отлепила от себя ребенка и, обхватив теплыми ладонями зареванное лицо, просипела, — где они?

— Медведь…Там был медведь. Он утащил Софи.

Женщина охнула и пошатнулась:

— Что ты такое говоришь? — схватила дочь за плечи и встряхнула.

Мелена ничего не могла ответить, только глотала воздух.

— А где Мира?

— Она не вышла…с болота. Мы бежали, потом я обернулась, а ее нет.

— Что вы делали на болотах? — в панике закричала мать, — я же запретила туда соваться!

— Мы…мы играли, — девочка беспомощно всхлипывала, — у старой башни возле утеса. Потом она обвалилась, и из пещеры появился медведь. Мы побеждали, а он за нами. Потом лес загорелся, Софи утащили, а Мира пропала.

Про магию она ни сказала ни слова. Еще утром хотелось поделиться с целым миром, то теперь их драгоценный секрет казался грязной, постыдной тайной.

— Надо найти их! Может, еще не поздно! — женщина бросилась к кузнице, на которой работал ее муж, а Мелена смотрела вслед, зажимая рот руками, чтобы не завизжать.

Только сейчас, услышав слова матери, она поняла страшную правду.

Некого там искать, и некого спасать.

Мира утонула, Софи погибла от когтей медведя или от огня.

И во всем этом была виновата она! Ее желание показать свою силу!

Девочка упала на пыльную дорожку и сжалась в комок, обнимая себя худенькими ручками.

Это только ее вина. И магии, которая зачем-то проснулась в их крови.

Словно в тумане она чувствовала, как ее бережно понимают на руки и несут в дом. Слышала плачь матери и решительный голос отца, отправляющегося на поиски сестер, ощущала, как теплой влажной тряпицей кто-то стирает кровь с ее лица. Проваливалась в черный сон и выныривала, не понимая где находится.

А потом раздалось звонкое ржание лошадей и совсем другие голоса:

— Собрать всех жителей!

Холодный приказ разбил мирную тишину, окружавшую деревню. Тут же стражники начали ходить по домам, грубо стучаться в двери и вытаскивать на улицу всех: старых, молодых, мужчин, женщин, детей. И плевать им было, кто чем был занят, одет ли, обут.

Через десять минут все, кто обитал в крошечной деревне, стояли возле дома старосты и испуганно переглядывались. Мелена цеплялась за подол матери, поседевшей всего за несколько часов, и таращилась на богато одетого мужчину, восседающего на сером жеребце.

Никогда еще ей не доводилось видеть такой роскоши. Его камзол был расшит золотыми нитями, на плаще — тяжелая брошь с сапфирами, на пальцах – массивные кольца. Начищенная обувь ослепительно блестела, а конь совсем не походил на тех унылых работяг, что вспахивали поле или зимой таскали тяжелые сани по укатанному снегу. Он был высоким, тонконогим и лоснился в солнечных лучах.

Сам мужчина был молодым, всего лет тридцать, но каким-то некрасивым. Несмотря на худобу у него были тяжелые, отвисшие щеки, светлые выпученные, как у лягушки глаза и бесформенные рыхлые губы с надменным изгибом.

Он был заносчив и смотрел на деревенских так, будто перед ним не люди, а грязь.

— Кто это? — тихо спросила Мелена у матери, но та лишь плотнее прижала к себе дочь, надеясь, что ее слова окажутся неуслышанными.

Он услышал. Впился в нее ледяным, ничего не выражающим взглядом:

— Я твой король, девочка. И если ты этого до сих пор не знаешь, то заслуживаешь хорошей порки

— Простите ее, пожалуйста, — взмолилась женщина, — она все знает. Просто плохо соображает, голову разбила и теперь чудит. Видите?

Она заставила Мелену повернуться к королю той половиной лица, которая уже заливалась синевой, и показать запекшуюся рану.

Король брезгливо скривил рот. Дети мало волновали Вейлора – он воспринимал их как обузу и источник шума – поэтому он мигом потерял интерес к убогой оборванке.

— Мы были неподалеку и засекли вспышку магии в вашей дыре.

Люди изумленно переглядывались и шептались.

— У нас отродясь одаренных не было, — выступил вперед староста, не подозревая, что одна из таких одаренных стоит совсем близко и не дышит.

— Вы держите нас за идиотов? — спросил король таким тоном, что староста сжался, — Хотите обмануть? Лес полыхает!

— Может, кто-то не затушил костер? Или от жары искра проскочила.

— Не-ет, — губы Вейлора растянулись в кровожадной ухмылке, — так пылает, только когда замешана магия.

Он обвел всех присутствующих тяжелым взглядом:

— В ваших же интересах выдать нарушителя, иначе будут наказаны все.

И Мелена не выдержала, снова зарыдала во весь голос.

Проклятая магия! Все из-за нее.

В этот раз король взглянул на нее уже совсем иначе.

***

Потом он посмотрел на бледного юношу из своей свиты. Тот сидел верхом на буром мерине и выглядел так, будто не понимал куда попал, и что происходит. В ответ на молчаливый вопрос Вейлора, он только и смог, что пожать плечами.

Король спешился и велел:

— Эту — ко мне, остальные пусть уходят.

Мелена не шелохнулась, продолжая цепляться за подол матери. Тогда Вейлор жестом велел привести девчонку, а сам отошел к водяной мельнице, неспешно зачерпывающей воду из реки.

Следом за ним отправился глава стражи, таща под руку брыкающуюся перепуганную Мел, и хмурый юноша. Остальные — разгоняли жителей по домам.

— Хватит реветь! — рявкнул король, — иначе я прикажу высечь твою мать.

Мел сжала губы и, содрогаясь от ужаса, уставилась на самого главного человека Милрадии.

— Рассказывай все, что знаешь. Если посмеешь соврать или утаить – не поздоровится.

И запуганная, трясущаяся Мелена рассказала все. От и до. О том, как пару лет назад дар проснулся сперва у Софи, и когда та поведала об этом сестрам, девочкам стало завидно, и они тоже попробовали колдовать, и магия откликнулась каждой.

Рассказала про то, как бегали в свое тайное место за болотами и играли. И в самом конце, едва дыша поведала о том, чем закончилась игра в этот раз.

Вейлор молчал.

Задумчиво ковыряя землю, начищенным до блеска носом сапога, он думал о том, что рассказал ему чумазый ребенок, анализировал, просчитывал ходы в поисках максимальной выгоды. В в том, что Мелена может быть выгодна, он не сомневался.

Король прошелся вдоль отсыревшего бока мельницы, помочил руку в одном из ковшей, вдохнул воздух, несущий отдаленный запах горевшего леса, и картина сложилась.

Он вытер руку шелковым платком и вернулся к Мелене:

— Это ты виновата, — произнес с ледяной ухмылкой, — и твоя проклятая магия. Если бы ты обо всем рассказала взрослым — твои сестры остались бы живы.

— Мы не хотели ничего плохого. Мы просто играли.

— Разве можно играть магией? Разве ты не знаешь, что она вне закона? Трехликая покарала вас за своеволие. Забрала твоих сестер, а тебя оставила расплачиваться за содеянное.

Мел давилась слезами.

— Ну что, понравилось играть? Еще хочешь? — он пнул к ее ногам кусок аракита, — ну что же ты стоишь? Играй. Покажи, как ты умеешь. Давай. Наверняка ведь хотелось похвастаться перед остальным. Вот он твой шанс.