Самым коротким путем они перебрались на другую сторону, потом свернули под сень мрачных сосен, подпирающих небеса своими тяжелыми шапками, и вдоволь поплутав между могучими, потрескавшимися стволами, выбрались к подножью утеса.

Они нашли это место прошлым летом. Случайно. Играли в первооткрывателей, забирались все дальше и дальше, и внезапно выскочили на вытянутую поляну. С одной стороны – лес стеной, с другой – Лосиный утес, у подножья которого торчала старая каменная башня с просевшей крышей, а сразу за ней провал, ведущий вглубь скалы.

Сказать по правде, зайти внутрь и исследовать пещеру им не хватило смелости — слишком уж зловещей и затхлой казалась ее темнота, а вот проводить время на поляне было сплошным удовольствием.

Об этом месте никто не знал. Оно было их секретом, сокровищем, потому что только здесь они могли выпускать на волю свою магию.

Так вышло, что в стране, где любые чары были под запретом, в самой простой семье из забытого захолустья родились сразу три одаренных ребенка.

Старшая Мира умела управлять огнем.

Плаксе Софи был подвластен ветер.

А Мелена любила камень. Он казался ей живым, податливым и бесконечно прекрасным.

***

В тот раз все начиналось, как обычно.

Преодолев сложный путь, девочки с удовольствием распластались на мягкой траве. Мира достала из маленькой холщовой сумочки немного подсохший хлеб и разделила его между сестрами.

Они уже много раз игрались магией и знали, что на голодный желудок лучше не колдовать: фокусы получались слабыми, а голова потом болела так, что лишний раз и пошевелиться было сложно. Поэтому они молча и сосредоточенно ели. Расправившись с хлебом, прошлись по поляне выискивая поспевшую землянику и сочные листья щавеля, потом сбегали до ручья, прячущегося за каменистой насыпью, и, вдоволь напившись, вернулись обратно. Молчаливые, собранные, с пылающими от предвкушения взглядами.

Сестры понятия не имели, как правильно творить чудеса и существуют ли вообще для этого какие-то правила, поэтому придумали свой собственный ритуал.

Они садились кружочком на вытоптанном пятачке и, закрыв глаза, брались за руки. Между ними лежал камень, сухая березовая щепка и нежное перо.

— Я, Мира Тейт, призываю духа огня и клянусь, что никогда не раскрою его тайну кому-либо кроме тех, кого сейчас держу за руки.

— Я, Софи Тейт, призываю духа воздуха и клянусь, что никогда не раскрою его тайну кому-либо кроме тех, кого сейчас держу за руки.

— Я, Мелена Тейт, призываю духа камня и клянусь, что никогда не раскрою его тайну кому-либо кроме тех, кого сейчас держу за руки.

Их маленькие ладошки вспотели, сердца сжимались так сильно, что кровь гудела в висках. От волнения девочки дрожали. Было холодно и одновременно жарко, волнительно, но дико страшно.

Каждый раз, приходя сюда, они чувствовали себя избранными. Еще бы! Такая тайна! Другие дети только мечтали о чудесах, а они сами могли их творить.

Девочки были достаточно смышлеными, чтобы скрывать свои способности с особенной тщательностью, хотя порой так хотелось похвастаться, показать другим на что они способны.

Что плохого в том, что перо словно привязанное летит по воздуху? Или когда из крошечной искры зажигается огонек, который не обжигает ладошку? Или в чем виноват камень, который в умелых руках превращался в податливую глину?

Но взрослые до дрожи боялись магии и запросто могли отругать, а то и выпороть, если кто-то из ребят неосмотрительно заводил об этом речь. Они осеняли себя перстом Трехликой и молились, чтобы их семью обошло магическое проклятие. Сестры считали его благословением, но разговоры о том, что если магию найдут, то увезут далеко-далеко в долину Изгнанников, и никогда не вернут к маме и папе — пугали.

Поэтому они молчали. И если в деревню наведывались стражники из Асоллы, рыщущие в поисках одаренных, сестры смиренно играли в куклы на крыльце, а когда им задавали каверзные вопросы — только хлопали глазами, изображая сельских дурочек. А потом, когда опасность проходила, убегали на свою любимую поляну и колдовали.

— Клянетесь не использовать магию во вред? — голос Миры был торжественен и строг.

— Клянемся, — вторили младшие сестры.

— Клянетесь всегда и везде быть вместе?

— Клянемся.

— Подтвердите свои клятвы.

В этот момент перышко легко взметнулось над землей, сухая лучина с треском заискрила, а камень начал дрожать.

— Готово, — они отпустили друг друга и уже совсем по-детски, наперебой начали кричать, — смотри, как я могу.

Ветер послушно танцевал на кончиках пальцев у Софи. Она вела ладонями из стороны в сторону, и трава на поляне то плавно опускалась, то поднималась, как волны на реке.

Мира разожгла щепку и бережно сняла огонек к себе на руку. Он был похож на маленького, забавного светлячка. Ловко перепрыгивал с ладони на ладонь, и если Мира приказывала, то щипал младших сестер. Не больно и не причиняя вреда. Они смеялись.

Мелена делала фигурки. Вот это просто камень, такой же как в огороде, или у отца в кузнице, а вот это уже собачка. Пусть немного кривая и колченогая, но зато такая смешная.

А потом все изменилось.

— Я думаю, — с неожиданной серьезностью произнесла Мира, — нам пора тренироваться и развивать свои способности. Ну какой толк от этих игр? Мы уже достаточно взрослые и способны на большее.

Мелена и Софи сосредоточенно кивали, слушая старшую сестру. Все она правильно говорила, по-умному. И правда пора с играми завязывать! Чай взрослые уже, а не малолетки сопливые.

— С чего начнем? — спросила Софи, — надо какие-то упражнения придумать?

— Для начала, надо проверить у кого сколько сил. Может, там и развивать-то нечего.

— Как это сделать? — нахмурилась Мелена.

— Пусть каждая из нас со всей мочи покажет что-то особенное. Не такое как прежде.

Они разбрелись по поляне, чтобы не мешать друг другу и погрузились в свои мысли. Каждой хотелось отличиться, удивить сестер, и доказать свою собственную силу.

Первой созрела Мира.

— Отойдите, — она отогнала их на безопасное расстояние, а сама встала поудобнее, раскинула руки, на мгновение замерла, а потом с силой их соединила. И в тот же миг, поток пламени отлетел к Лосиному утесу, с шипением врезался в него, оставив за собой огромное черное пятно. Гора недовольно содрогнулась и где-то глубоко внутри загудела.

— Ничего себе, — Мира ошарашенно смотрела то на свои покрасневшие ладони, то на изумленных сестер, — вы видели это?

— Теперь моя очередь! — вперед выскочила внезапно осмелевшая Софи.

Она начала кружиться вокруг своей оси, и потоки ветра все сильнее и сильнее закручивались в спираль, пока наконец не подняли ее над землей, словно птицу. Со счастливым смехом она опустилась обратно и отбежала в сторону, уступая место третьей сестре.

Мел волновалась. Вдруг у нее не получится так же здорово, как у девочек? Она даже толком не придумала, что ей показать.

Выйдя на пятачок, она потопталась и не придумали ничего лучше, кроме как опуститься на колени. Камень любил прикосновение, поэтому она пучками вырвала траву и зарылась ладонями в землю.

Мел не нужны были отдельные камешки, она хотела большего, поэтому закрыла глаза и принялась разыскивать.

— Долго еще? — нетерпеливо притопнула ножкой Софи.

— Тихо ты, — цыкнула на нее Мира, — нам спешить некуда…

— Нашла, — закричала Мелена, перебивая их обеих.

Глубоко под землей она смогла нащупать каменную стрелу, чуть поодаль еще одну, а потом еще. Поднатужилась и толкнула, сама не понимая, чего ждала от такого действия.

Но уж точно ни того, что земля надрывно застонет, и во все стороны начнут расползаться трещины, будто кто-то раздирал поверхность стальными когтями.

Самая большая из расселин со всего маха влетела в основание башни и сокрушила его. Древнее сооружение обвалилось словно карточный домик. Грохот стоял невообразимый, в воздух взметнулись облака пыли, и во все стороны летели каменные обломки.