— Я думал, что-то серьезное, — рассмеялся я.

Мартин рассказал мне, что количество писем увеличилось почти вдвое. Посыпались тысячи писем, а теперь еще и рождественские посылки.

Объем моей собственной почтовой сумки также значительно увеличился. За один день я ответил более чем на пятьдесят писем, присланных мне незнакомыми людьми. Вскоре у нас в бригаде вошло в привычку, что на каждое письмо, полученное нами в бригаде, кто-нибудь обязательно отвечал. Позже мне пришлось набирать команды штабных офицеров, чтобы они коротали часы дежурств у радиостанций, наблюдая за написанием ответов людям, которые были достаточно любезны, чтобы написать нам.

Но в нашу сторону направлялись не только письма и посылки. Поскольку Рождество было не за горами, газета "Сан" связалась с Министерством обороны и собиралась отправить 16 000 рождественских пудингов, больше чем по одному на человека. Чтобы не отстать, два дня спустя "Стар" тоже скинулась, предложив 25 000 пудингов. Я надеялся, что людям понравятся пудинги.

The Sun также подарила нам 16 000 телефонных карточек для пятнадцати новых телефонов, которые "Меркьюри" установила в лагере № 4. Это, вероятно, стало лучшим повышением морального духа солдат за долгое время. Вместо того чтобы тратить целую вечность на то, чтобы собрать нужную мелочь, а затем сгребать ее в кучу, пытаясь поговорить, благодаря телефонной карточке каждый солдат мог бесплатно позвонить домой на Рождество, если он проведет несколько дней вне песка в тренировочном лагере и центре физической подготовки.

"Дэйли Телеграф" также приняла мою просьбу близко к сердцу и подготовила рождественское обращение к своим читателям. Предполагалось собрать более 100 000 фунтов стерлингов. Проблема заключалась в том, как их потратить. Мой план состоял в том, чтобы на вырученные деньги купить солдатам самое необходимое, чего не было в армии, например, зубную пасту, мыло или шампунь. Я решил вернуться к своему визиту в Бахрейн. Летчики, живущие в роскошных пятизвездочных условиях — с мылом, зубной пастой и шампунем, получали дополнительные пособия за проживание в этих местах. Мои солдаты, живущие в песчаных ямах, не получали ничего. Самое меньшее, что мы могли сделать, это оплатить их стирку.

Взрыв писем также совпал с реакцией на мои комментарии о жертвах. Поддержка была обескураживающей, но очень желанной. Письма были самые разные: от "Патрик, доверься своей интуиции и не позволяй этим мерзавцам сбить тебя с толку" (Сью Лимб из "Дульси Домум" и "Вверх по садовой дорожке", "Слава и настоящий друг") до забавного письма от двух моих друзей из Министерства обороны, Пола Белчера и Филипа Бэмбери.

"Вчера, возвращаясь пораньше с обеда, должно быть, было уже ближе к трем, а не к четырем, полковник Бэмбери споткнулся о бордюр тротуара. Вылетев на полосу движения автобусов, несчастный человек задел носом заднюю часть проезжавшего мимо автобуса 48В, который, что типично для нашего времени, не смог остановиться. Останавливаю ему кровотечение с помощью выброшенного "Ивнинг Стэндарт" и вдруг вижу твое лицо на первой странице. Честно говоря, я всегда чувствую себя немного уставшим после обеда, поэтому сначала не смог вспомнить твое имя. Бэмбери сказал, что знает парня с точно такой же собакой, и тогда мы мигом тебя вспомнили."

Пресса также благосклонно отнеслась к моим комментариям, предположительно, как к средству придраться к политике правительства. Ровена Вебстер немного переборщила со своей передовицей в "Сандэй Экспресс", озаглавив статью "Черчилль не скрывал правды". И снова меня охватило смущение, но в то же время я почувствовал облегчение.

В последнюю неделю перед прибытием дивизии, я получил весьма примечательный конфиденциальный документ американских военных, основанный на беседах с сотрудниками нефтедобывающих компаний, работающих в Кувейте. Давно было известно, что Ирак начинил кувейтские нефтяные скважины взрывчаткой с намерением взорвать их в случае необходимости. В этом документе говорилось о том, что при определенных обстоятельствах было бы выгодно, если бы мы, Коалиция, опередили их. Документ гласил следующее:

"Рекомендуется поджигать нефтяные месторождения до того, как туда войдут войска. Это означает подрыв устьев скважин, а также накопительных площадок нефтяных резервуаров.

Почему мы должны их взрывать?

1. В результате взрывов и пожара погибнет враг;

2. Пожары уничтожат весь токсичный сероводородный газ;

3. При пожарах будут четко обозначены опасные зоны, которые будут автоматически обходиться стороной;

4. При пожарах будет поглощаться разлитая нефть, чтобы она не образовывала вязкую массу;

5. При пожаре будет поглощаться нефть, которая может попасть в трубопроводы. Поэтому они должны быть в основном пустыми, чтобы их можно было безопасно пересекать и подрывать;

6. Огонь уничтожит всю нефть в районе, лишив противника возможности использовать ее в качестве огневых траншей или для других целей;

7. Если взорвать ее достаточно рано и дать ей догореть, то огневых препятствий будет немного, а только довольно горячая техника и довольно почерневшая почва. Это может занять несколько дней. То, что может остаться, — это отдельные устья скважин, которые можно легко обойти.

Нет никаких веских причин не взрывать нефтяные месторождения. Нефтяные компании регулярно взрывают и поджигают устья скважин. Это единственный способ контролировать уровень сероводорода. Это не считается чем-то необычным. Количество потерянной нефти и ущерб, нанесенный инфраструктуре нефтяных скважин, в долгосрочной перспективе не имеют значения.

Кувейтцы предполагают, что все месторождения будут взорваны, и они заключают контракты с крупными подрядчиками по ликвидации последствий нефтяных пожаров и ремонту, чтобы навести порядок после войны. На это могут уйти годы, но альтернативы нет, поскольку предполагается, что враг подготовил большинство нефтяных месторождений к взрыву в любом случае.

Нефтяное месторождение Вафра является наименее опасным из-за низкого давления на месторождении.

Нефтяное месторождение Буркан находится под давлением, поэтому при горении нефтяных скважин струя пламени может подниматься на высоту трехсот футов, что требует держаться большего расстояния.

Нефтяное месторождение Ахмади расположено на местной возвышенности, которая спускается к промышленному городу и порту Ахмади. Если это месторождение взорвется, это приведет к катастрофическому потоку горящей нефти, который будет двигаться на восток, к городу, подобно потоку лавы. Учитывая размеры резервуаров с нефтью в Ахмади, этого может хватить, чтобы гореть достаточно долго, чтобы уничтожить город, порт и любого противника в этом районе.

Нефтяное месторождение Гудаир также находится под давлением, но, как и Буркан, оно довольно ровное и не должно течь. Нефтяное месторождение Минагиш также находится под высоким давлением, что свидетельствует о самой высокой концентрации сероводорода. Это месторождение считается наиболее опасным.

Возгорание нескольких устьев скважин, расположенных близко друг к другу, может привести к образованию большого количества дыма, но это не приведет к затемнению неба."

Я посмотрел на свою карту. Если бы они смогли взорвать нефтяные скважины перед наступлением, это могло бы помочь морским пехотинцам; они, вероятно, продвигались бы через самые крупные скопления устьев скважин. Если иракцы взорвали их, когда морские пехотинцы вошли, то они могли бы стать серьезным препятствием. Если бы мы уничтожили их достаточно рано, был бы шанс, что, как говорилось в документе, к тому времени, как они атаковали, худшее было бы уже позади.

Я сомневался, что из этого дискуссионного документа что-нибудь получится. Ущерб окружающей среде был бы огромен, и я как-то не мог представить, чтобы президент Буш или Джон Мейджор санкционировали подобные действия.