Алина уходит мыть руки Владику, а сосед смотрит на меня и косо на Воронцова:

— Софиюшка, я могу с тобой чуть-чуть поговорить. Наедине.

— Мы почти одно целое, — мгновенно отвечает Кирилл. — Говори, что хотел. А то у меня тоже есть, что спросить.

— Извиниться хотел, за себя, что не услышал, ну и за Ника. Я ведь сам ему домофон открыл, — ещё больше тушуется сосед.

— Твоё счастье, что домофон ты и мне открыл, — произносит Кирилл. Точно! Я так и не спросила, как он попал в подъезд. — Извинился, воду принёс, можешь быть свободен. А твоему дружку даже для извинений появляться здесь не следует. Я не шутил, когда говорил, что не оставлю от него мокрого места. И, не дай Бог, с головы Софии упадёт хоть один волос, первым, кого я об этом спрошу — будешь ты!

— Да я, что я, — мямлит Игорь. — София, я ничего дурного не хотел. Понимаю, как уродски всё вышло. Ты обращайся, если что, я всегда помогу.

Ещё раз взглянув на Воронцова, сосед поспешно покидает мою квартиру. Я тоже смотрю на Кирилла. Он не напряжён, не ругается, не брызжет слюной, не сыплет матами и угрозами. Его речь даже тон не поменяла, словно он только что не угрожал, а вёл светскую беседу на приёме в городской мэрии. От него не исходят волны агрессии или угрозы. Но его слова воздействуют на собеседника так, словно в руках у Кирилла заряженное оружие. Этот человек мастерски владеет собой. Возле него создаётся его собственная, отличная от окружающих аура. Возможно, со стороны он сейчас кажется холодным и отстранённым, «гордым и самовлюблённым павлином», как наверняка проносится в мыслях Игоря. Но не в моих. Я впервые понимаю, что нахожусь с человеком на одной волне, разговариваю на понятном лишь нам двоим языке и готова дальше просто смотреть на него, не имея потребности в произносимых вслух словах.

— Ушёл? — в кухню возвращается Алина с сыном и боком обходит Воронцова. — Так всё же, что вчера случилось? Чего этот Ник к тебе припёрся?

Пока Кирилл варит кофе, я вкратце пересказываю вчерашние события. Разумеется, ничего не говорю о том, что было в номере отеля и в брюках Ника. Даже с Алиной подобные темы не подлежат обсуждению. А внутренний бесёнок, видимо отъевшийся на нетронутом сладком мёде, говорит мне о том, что Кириллу я готова рассказывать и не такое.

— Как твой сосед? — меняет тему мужчина, присаживаясь за стол между нами. — Или ещё спит после бурной ночи?

— Не спит, — неожиданно улыбается Алина. — Даже силы восполнил, так как мой мусор был благополучно доставлен до мусорного контейнера.

Мы с Кириллом, не сговариваясь, смеёмся, прижимая салфетку к полному рту, чтобы не попало на окружающих.

— Ты его в любовники, что ли определила? — первым дожёвывает и спрашивает мужчина.

— Нет. В пятницу твой бывший приходил. В смысле, муж, — Алина указывает на меня. — Они с Виталичком напили пива, плюс, я вчера готовила, да и с пятницы полпакета оставалось. Короче, я из дверей еле вытащила два огромных, а, главное, тяжёлых мешка. Пока Виталичка допросишься, ещё два таких наберётся. В общем, волоку эти пакеты в одной руке, во второй — Владика. Притормаживаю у домофона, соображая, получится ли лбом нажать кнопку, а сзади — походкой от бедра нас догоняет сосед. В руках даже не мешок мусорный, а маленький пакетик из супермаркета. Наверное, вчерашняя пачка использованных презервативов. Не захотел смотреть, как дети умирают в резине. Вежливо так интересуется, где тут мусорница. Не ознакомился ещё. Конечно, сначала я хотела сказать ему что-нибудь умное, типа пусть идёт на запах и не ошибётся. Но дверь тяжеленную он мне открыл, поэтому подобрела. Сказала, чтобы шёл с нами, а то заблудится.

Здесь подруга не преувеличивает. Мусорные контейнеры от их дома находятся достаточно далеко. Не будут же городские власти устанавливать контейнеры с отбросами почти в центре площади. Поэтому жильцам Алининого дома нужно проходить несколько дворов, в итоге попадая на соседнюю улицу.

— Забрал он мои пакеты весом с хороший мешок картошки и аккуратненько донёс прямо к контейнерам. Ни разу не пожаловался. А я по дороге так же вежливо попросила вести себя тише. Как ты и советовал, сказала, что ребёнок очень сильно испугался шума и думал, что за стенкой злой Кощей душит Прекрасную принцессу.

— Сработало? — интересуюсь я.

— Сработало, — смеётся Алина. — Оказалось, что наш новый сосед — доктор. Ему двадцать пять, зовут Марк. Он проходит в больнице интернатуру и, буквально через месяц, будет самостоятельно работать врачом. Между прочим — хирургом. Наверное, я переборщила с испугом Владика, потому что Марк так серьёзно расспрашивал, как ведёт себя ребёнок после ночи. Сказал обязательно сообщить ему, если я замечу, что у сына сложилась стрессовая ситуация. У него, в смысле у Марка, есть знакомые детские врачи, и он сам договорится о приёме. Мне даже немного стыдно стало, но не признаваться же теперь. Большой мальчик — переживёт.

— Или новую медсестру приведёт для утешения, — смеётся Кирилл.

— Ладно, ребята, — произношу я, бросая взгляд на часы. — У меня сегодня урок на час раньше, пора по домам.

Алина уходит выключать телевизор и одевать сына. Воронцов убирает со стола, пока я мою чашки и блюдца составив в большую миску и налив воды. Хоть какой-то прок от Игоря.

— Возвращайся со мной в отель, — предлагает Кирилл. — Всё равно там твои вещи остались. Если сейчас выйдем, успеем зайти в магазин, что-нибудь купим перекусить перед сном.

— Даже не знаю. Кирилл, этот наш сон в одной кровати…

Он наклоняется, почти касаясь губами моего уха:

— Обещаю спать в белье. Можем уточнить, вдруг освободился отдельный номер, если ты так настаиваешь. Не хочу, чтобы ты оставалась одна. Мы и мазь тебе от синяков не купили.

— Мы — всё, — кричит Алина из коридора. — Дядя Кирилл — до свидания, тётя София — созвонимся.

Я беру с собой очередные спальные шортики и маечку, и ещё двое трусиков. С этим мужчиной они у меня почему-то постоянно мокрые. Отыскиваю сумку для ноутбука, и Кирилл помогает быстро засунуть туда ноут. Мы выходим буквально через пять минут после Алины и забегаем в ближайший супермаркет. Пока есть не хочется. Берём несколько банок йогурта, большое помело и бананы. В магазине есть отдел с готовой продукцией, а в номере отеля — микроволновка.

— Или ты не ешь готовую еду из магазина? — уточняю я.

— Предпочитаю кафе, но могу рискнуть попробовать. Если ты интересуешься лишь из-за меня, то не стоит. Я не проголодаюсь настолько, чтобы накидываться котлетами на ночь.

— Из-за тебя. Я тоже есть не захочу.

— Тогда идём на кассу.

По пути мы забрасываем ещё несколько бутылок негазированной воды. Аптека расположена в самом супермаркете. Фармацевт даёт нам требуемую мазь. Её лицо бесстрастно, но глаза отмечают мою разбитую губу, и девушка хмурится в сторону Воронцова.

— Она решила, что я тебя побил, — произносит мужчина, по дороге в отель.

— Не всё же тебе ловить только восхищённые женские взгляды, — смеюсь я. — Ничего, переживёшь.

Времени в обрез, поэтому я устраиваюсь на диванчике за столиком и на три часа выпадаю из реальности. Между вторым и третьем занятием встаю на пять минут, чтобы размять спину. Заглядываю в основной номер. Кирилл успел переодеться в домашние брюки, но майку проигнорировал. Учиться от соседа Игоря? Мужчина сидит на кровати, подложив под спину подушки и вытянув ноги и тоже работает за ноутбуком. Похоже, что он не замечает моего подсматривания и не поднимает голову.

Я возвращаюсь на диванчик и провожу урок с последним учеником. Парень сообразительный, материал усваивает легко, поэтому мы заканчиваем на пятнадцать минут раньше. Мальчишку ещё ждут друзья и держать его ради нескольких лишний рублей я не вижу смысла.

Выключаю ноутбук, закрываю крышку и с наслаждением ложусь грудью прямо на него. Всё же спина ощутимо затекла. В моём кресле намного удобнее. И привычнее.