— Скажи ей что-нибудь хорошее, пожалуйста, — шепчу я на ухо мужчине. Для этого мне приходится крепко прижаться к его телу, чтобы меня услышал он, а не его собеседница. — Пожалуйста, Кирилл. Это важно.

— Анжелика. Уже поздно. У нас ещё будет время, чтобы поговорить.

— Обещаешь? — заметно оживает девушка.

— Чтобы поговорить, — напоминает он. — Услышь меня правильно. А теперь будь хорошей девочкой и ложись спать.

— Буду, Кир. Тебе тоже спокойной ночи. Целую.

— Спокойной ночи, Анжелика.

Он возвращает телефон на тумбочку и ложится на спину.

— Давай, Софи. Задавай свои вопросы. За эти десять минут у тебя, я знаю, много накопилось.

— Нет. Всего один. Кирилл, — что такое ноль?

— Если применять к человеку, то что-то очень пустое, даже ничтожное, — отвечает мужчина. — Меня имеешь в виду?

— Не совсем. Ты же математик. А у меня с математикой было очень посредственно. Когда стало ясно, что я иду на красный диплом, то мне пришлось пересдавать математику, чтобы улучшить оценку. Расскажи мне о ноле со своей позиции.

— Неожиданно, — я чувствую, как расслабляется его тело и теплеет голос. Мужчина вытягивает руку, привлекая меня в свои объятия. — Ноль в математике. Сначала нужно сказать, что мне больше нравится не ноль, а нуль.

— Не Кир, а Кирилл, — шепчу я. — Тебе не нравится, когда сокращают твоё имя.

— Не нравится. Ты, наверное, слышала, что математику всегда называют очень точной наукой. Но это не совсем так. В мире математики многие изменения возможны, если изменить правила. Но есть одно правило, которое до сих пор так никто и не смог изменить. «Нельзя делить на ноль». Если кратко и понятно, то, чтобы его изменить, нужно найти такое число, которое при умножении на ноль даст единицу. Но, всё, что мы умножаем на ноль, даёт ноль. Поэтому, на данный момент, такое число не известно. Очень долго не было такого понятия, как квадратный корень отрицательных чисел, но теперь его определили, — Кирилл рассказывает мне ещё много интересных фактов, и я понимаю, что в моей незаинтересованности математикой, виновата не математика, а профессор, который нам её преподавал. Впрочем, это не самое главное. Одиночество Кирилла — это не просто ноль, не точка отсчёта между положительными и отрицательными числами. Одиночество Кирилла — это целая система удобных ему координат. Математику можно изучить, но, как он сам только что, сказал, одно правило остаётся неизменным. Как стать тем неизвестным числом, чтобы изменить то самое нулевое составляющее — не превратившись в очередной ноль, в пустоту ненужных ему обременительных отношений? Я тоже не знаю.

Будильник звонит на десять минут раньше назначенного срока. Я натягиваю на голову подушку, так как отвыкла рано вставать по утрам понедельника. Но Кирилл бесцеремонно стягивает с меня одеяло и вновь смазывает уже почерневшие синяки, переворачивая, как тряпичную куклу, затем обратно накрывает одеялом.

— Можешь подремать минут двадцать пока я буду занят в ванной. Затем спустимся вниз на завтрак.

Через обещанное время одеяло шлёпается на пол, а руки мужчины начинают стягивать с меня спальные шортики:

— Помогу тебе переодеться. По-дружески, — сообщает он.

— Пусти. Я сама, — ничего не остаётся, как встать и топать в ванную.

— Десять минут, — летит мне в спину. — Потом приду помогать.

Этого времени мне хватает, чтобы умыть лицо, почистить зубы и одеться. В холле отеля довольно интенсивное движение, что окончательно приводит меня в бодрый ритм. Хотя есть не хочется. Я пью кофе, наслаждаясь деловым видом сидящего напротив мужчины. Впервые хочется прижаться к другому человеку, зарыться носом в ямочку на шее, дышать его запахом.

— Ты так смотришь на меня, словно съесть хочешь, — замечает он. — Я мог оставить тебя в номере досыпать, так как не выселяюсь, но к девяти приедут парни из ремонтной фирмы.

— Не хочу я тебя есть, даже попробовать нет желания. Можно насмерть подавиться, — бормочу я.

— Софи, подъём, — он тянет меня пальцами за кончик носа. — Моя машина приехала. Пойдём, время есть, забросим тебя домой.

— Я лучше пройдусь. Тебе ехать в другую сторону. Станете в пробку, — отрицательно качаю я головой. — Мне полезно пройтись!

— Подвезём!

— Кирилл, я двадцать семь лет хожу по этой улице. До сегодняшнего дня как-то же справлялась?

— Ладно, но напишешь, когда зайдёшь в квартиру.

Написать я забываю, так как вернувшись в квартиру начинаю убирать из ванной то, что может помешать специалистам. Отрываюсь от дел лишь тогда, когда звонит мобильный. Судя по пропущенным вызовам — не первый раз. Кирилл.

— Да!

— Долго же ты ходишь!

— Я забыла, занялась уборкой.

— Ладно. Дошла и хорошо. Как уедут работники — наберёшь и расскажешь.

— Наберу, — обещаю я.

Двое парней оказываются не только вежливыми, общительными, но и объясняют мне каждую мелочь. В итоге они устанавливают мне новый смеситель и разрешают пользоваться водой. Далее дают мне список того, что нужно купить для ремонта с примерной стоимостью материалов и работ. В итоге получается весьма впечатляющая сумма.

— Уверены, что это нужно лишь для моей квартиры, а не всех, с кем у меня общий стояк? — на всякий случай уточняю я.

Они смеются и оставляют мне список для подробного изучения. Но, что толку мне его изучать? Понятно, что нужно сразу соглашаться, иначе придётся настраиваться на общение с Ником номер два. Молодые люди предупреждают, что предварительно, перед проведением остальных ремонтных работ, требуется отключить воду по всему моему подъезду. К счастью, миссию по походу в наше домуправление они тоже берут на себя. Договариваемся на среду. Я поясняю, что в четверг и пятницу полный день занята на работе. Попрощавшись, парни уходят, а я наконец-то два часа отлёживаюсь в собственной ванне.

Телефон предусмотрительно взят с собой, поэтому сразу отвечаю на звонок. Кажется, я обещала перезвонить…. Ничего, княжеское величество снова звонит первым.

— Как вода? — интересуется Воронцов.

— Течёт. Купаюсь. Ты уже отработал?

— Да. Сажусь в машину. Собираюсь поужинать в кафе. Хочешь со мной?

— Я так быстро не высохну. Кстати, ужин я тоже приготовила. Могу накормить? — гостеприимно предлагаю в ответ.

— А хвост у тебя от воды не вырос? — громким шёпотом уточняет мужчина.

— Не вырос. Я почти закончила. Пока ты приедешь приведу себя в порядок. Не бойся, дверь открою сразу. Коту Ваську компанию под подъездом составлять не будешь, — обещаю я.

Но Воронцов добирается уж слишком быстро. Пробок на его попу, вернее машину, что ли не было?! Я поспешно натягиваю майку и шорты и бегу открывать дверь. С аккуратностью швейцара забираю из его рук сумку с ноутбуком. Он снимает верхнюю одежду, моет в ванной руки, оценивая выполненную работу и приходит ко мне в гостиную, куда я отношу его ноутбук. Сбрасывает на диван пиджак и снимает галстук.

— Устал, да? Пойдём ужинать, — предлагаю я.

— Суши волосы, заодно отдохну немного, — он усаживается на диван и берёт со столика список, оставленный ремонтниками. Задерживается взглядом на примерной итоговой стоимости и, естественно, не удерживается от комментария:

— Дорого тебе обошёлся малоразмерный сантехник.

— Кирилл, ну сколько можно напоминать!

— А что я напоминаю? Синяки ещё даже не пожелтели, — удивляется он. — Иди, занимайся волосами. Нет, подожди! Иди сюда.

Я возвращаюсь, и мужчина забирает из моих рук флакон с увлажняющим молочком, которое я не успела втереть в тело, так как кое-кто очень быстро вернулся.

— Кирилл, я сама.

— Садись, — указывает он глазами на место рядом с собой.

Забираюсь с ногами на диван, а мужчина закатывает рукава рубашки. И снова смотрит. Послушно стягиваю свободную майку, оставшись в одном бюстгальтере. Воронцов выдавливает на ладони ароматный крем и начинает медленно втирать в распаренную, разомлевшую кожу плеч, рук, спины и живота. Самостоятельно стягивает мои шортики и кладёт их себе на колени, чтобы не испачкать брюки о крем. Я вытягиваю ноги и переворачиваюсь на живот, не дёргаюсь, когда его пальцы с силой, но неторопливо проходятся по моим ягодицам, медленно спускаясь по бёдрам и лодыжкам. Он не спешит, а я не тороплю. Мне очень-очень хорошо.