Стискиваю зубы, чтобы не ворваться в неё с одного раза. Провожу пальцами по мокрому и горячему лону, осторожно проникаю внутрь, насколько хватает длины. Пульсирующая плоть с готовностью принимает, обхватывая тугими мышцами. Софи вновь прогибается, прося о большем. Я тоже безумно её хочу.

— Пожалуйста, Софи, скажи «да», — знаю, что пользуюсь запрещённым приёмом, но она такая открытая и сговорчивая лишь в эти минуты. — Каждый день. Я буду твоим каждый день, только скажи мне «да»!

Вынимаю и вновь ввожу в неё пальцы, давлю ребром ладони на чувствительный бугорок. Она громко стонет и пытается прижаться своей влажной растревоженной плотью к моему возбуждённому телу.

— Да, Кирилл, да! Хочу тебя очень, — срывается с припухших от моих поцелуев губ.

— Что, да? Что ты мне обещаешь? Я хочу, как в школе, услышать полный и развёрнутый ответ. Повтори, Софи. Для меня.

— Я люблю тебя, Кирилл. И я выйду за тебя замуж. Мы попробуем. Только ты никогда не оставляй меня больше одну. Я задыхаюсь без тебя, понимаешь?

Сминаю её губы страстным, даже грубым поцелуем и врываюсь внутрь жаждущего меня тела. Всего пару толчков, ей хватает нескольких толчков и любимое тело бьётся подо мной в экстазе. Чуть притормаживаю, потому что двигаться в сжавшем меня со всех сторон теле просто невозможно. Снова целую, чтобы отвлечься и не последовать за ней. Ещё слишком рано, слишком мало, Софи хочет и получит значительно больше. Я не знаю, какой у неё день цикла и ни на минуту не задумываюсь об этом. Это совсем не важно. Когда девушка вновь улетает к звёздам, я отпускаю себя и следую за ней. Всё, что будет после — желанно и естественно, логично, как финал понравившегося фильма или прочитанной книги. Я буду рад всему, что сможет дать мне любимая женщина.

Конечно, одним разом наша близость не ограничивается. Мы слишком соскучились друг по другу, слишком изголодались, слишком переполнились негативными эмоциями. Ещё, и ещё, и ещё. В конце солнышко плачет, уткнувшись мне в плечо хлюпающим носиком. Я её не утешаю, знаю, что не обидел и не сделал больно. Просто глажу по плечам, рукам и всему, что достаю, крепко прижав к себе. Набрасываю одеяло, чтобы девушка не теряла тепло и к всхлипам не добавился озноб. Да, в её слезах виноват лишь я, но больше этого не повторится. Если понадобится, то ради неё я каждый день буду менять все существующие на земле правила. Главное, она сказала мне «да»!

Гипс мне снимали уже в Москве. Как и планировалось, вначале сентября. Путёвка в санатории у меня заканчивалась в пятницу. У нас было три шикарных дня. В субботу мы вернулись в мою квартиру и Кирилл, едва пообедав, стал собирать мои вещи. Не одежду, а то из привычных безделушек, что я хотела бы видеть рядом с собой. Мы едва не поругались. Я считала решение Воронцова вместе вернуться в Москву в воскресенье слишком поспешным. Тем более, что в субботу утром у меня начались эти дни. Зачем я ему в Москве в ближайшую неделю? Ну, чуть меньше.

— Кирилл, я прилечу через неделю. Или через две. У меня ещё три недели отпуска….

— Софи, ни дня. Я не хочу больше жить без тебя ни одного дня. Ни одной минуты. Ладно, давай закажем билеты на понедельник. С утра съездим в колледж, и ты напишешь заявление на увольнение. В причинах можешь указать смену жительства. В этом случае контракт расторгается без дополнительных вопросов. Да, возьмём билеты на понедельник. Это лучше, чем потом ещё раз прилетать в Минск в рабочий день.

— Кирилл, но я не собиралась увольняться! Мне нравится моя работа!

— И как ты представляешь нашу жизнь дальше? — он тоже повышает голос. — Будем летать друг к другу на выходных? Софи, так не будет!

Несколько минут мы смотрим друг на друга через стол. Неожиданно Кирилл сдаётся первым:

— Хорошо, не увольняйся, но в Москву вернёмся вместе. Софи, я могу возглавить здесь дочку, а в Москве поставить кого-нибудь генеральным, но основные контракты и клиенты там. Я буду решать этот вопрос, но вряд ли смогу за две недели.

— Ты сделаешь это ради меня? — изумляюсь я. — Променяешь Москву на Минск?

— Ради тебя, Софи, я Москву и на хутор променяю.

— Нет, Кирилл, даже я понимаю, что ты не можешь бросить банк. Это тоже не выход.

Он обходит стол и садиться рядом.

— Мы что-нибудь придумаем, вместе.

Ночью я не могу уснуть. Лежу и думаю о нашем разговоре. Но выхода не нахожу. Либо я к нему, либо он ко мне. Третьего не дано. Готова ли я всё бросить ради этого мужчины? Готова. Ведь он готов сделать тоже самое.

— Животик болит? — Кирилл просыпается, хотя я стараюсь не вертеться под его боком. — Погладить? Или таблетку принести?

— Не болит. Кирилл, давай с утра в понедельник я съезжу в колледж и напишу заявление на увольнение. Наверное, так действительно будет правильнее.

— Софи, я не заставляю тебя. Но сидеть в четырёх стенах в квартире ты тоже не будешь. Мы что-нибудь придумаем. Я обещаю тебе, а теперь постарайся всё выбросить из головы и уснуть. Тебе нужно отдохнуть.

Он целует меня, а потом долго гладит животик. Пока я не засыпаю. В воскресенье продолжаем собирать вещи. Я смотрю на коллаж, где я в свадебном платье.

— Не берём, — твёрдо отвечает на мой немой вопрос Кирилл. — Захочешь, сделаешь из наших фотографий.

— Но у нас их нет, — возражаю я.

— Значит, будут, — он обнимает меня за плечи. — Ты здесь очень красивая, Софи. Красивая и чужая. А я хочу свою.

Лишь в пять часов вечера я вспоминаю, что не было звонка от подруги. Алина знала, что на выходных я возвращаюсь, но не зашла, и не позвонила. Странно. Звоню сама.

— Алин, привет.

— Привет. Ты вернулась. Хорошо добралась?

— Хорошо. Но я думала, что ты зайдёшь. Мы поговорим. У меня есть, что тебе рассказать.

— У меня тоже, — неожиданно признаётся подруга. — Я переспала с Марком. Вчера. Обратно услышала стоны и музыку за стеной. Пошла и звонила ему, пока не открыл. Наорала. Он выслушал и вернулся со мной в квартиру, пошёл к дурацкой стене. Оказалось, что это другой сосед порнушку смотрел, а я, не разобравшись… И мы с ним у этой самой стены… Утром я собрала вещи и ушла к маме.

— А Виталик где был? — чего-то мне не хватает в этой истории.

— Не знаю. У мамы, наверное. А, может, с друзьями пиво пил и напился так, что опять же пошёл ночевать к маме, — вздыхает Алина. — А я как представила, что утром мы встретимся… Мне лучше у мамы. Квартира всё равно Виталику принадлежит.

— Но у твоей мамы сестра с мужем, — вспоминаю я.

— Но и снимать я не могу. У меня вся зарплата на это уйдёт, — возражает подруга.

— Алина, я в понедельник улетаю с Кириллом в Москву. Утром напишу заявление об уходе из колледжа, а после обеда самолёт. Если решила жить отдельно, переходи с Владиком в мою квартиру. Платить за неё мне, понятно не нужно.

— А когда ты планируешь вернуться? — уточняет подруга.

Вижу, как у Кирилла, который слышит наш разговор, брови ползут вверх.

— Алин, пока не планирую. Кирилл мне сделал предложение, и я его приняла.

— Предложение пожить у него? — хмыкает подруга. — А с работы зачем было увольняться? Репетиторство не бросай, вместе за квартиру платить будем.

— Алин, предложение выйти замуж.

— О! Ну это мы с тобой уже проходили, — вздыхает подруга. — Мы завтра с утра с Владиком и вещами на такси приедем. И тебя проводить успеем.

— Алин, а что Марк говорит? — спрашиваю я у подруги. — Ты же не сама на него набросилась….

— Наверное, сама. А потом прогнала. Сделала всё, как и положено блондинке.

В колледже меня увольняют сразу, предварительно выплатив компенсацию за неиспользованные дни отпуска. Отдают трудовую. По всем кабинетам Кирилл ходит следом за мной, и никаких вопросов мне никто не задаёт. Желают удачи на новом месте работы. Знать бы самой, где это новое место.

После нашего возращения приезжает Алина на такси. Воронцову ничего не остаётся, как поработать носильщиком. Вещей за остаток ночи подруга успела собрать не одну сумку. Когда Кирилл уходит, чтобы включить Владику телевизор, я спрашиваю у подруги: