Зик отступает, его брови хмурятся, когда он поворачивается обратно к Джии.

— О чем, черт возьми, она говорит?

Урок номер один. Не поворачивайся спиной к своему врагу.

Я сжимаю руку в кулак, и, собрав все, что у меня есть, я отступаю назад и выбрасываю руку вперед, позволяя ей свободно взлететь и ударить Зика по лицу сбоку, разбивая ему нос и разбрасывая брызги крови по тренировочному ковру.

Из глубины его груди вырывается сдавленный рев, но прежде чем я успеваю поздравить себя с таким удачным ударом, защищая честь мальчиков, его рука поднимается и обхватывает мое горло. Он отрывает меня от тренировочного мата, и мои ноги болтаются всего мгновение, прежде чем он бросает меня вниз всем весом своего тела. Моя голова отскакивает от мата с такой силой, что я чувствую твердый пол сквозь защитную амортизацию.

Мое зрение затуманивается, и я ни черта не слышу, кроме резкого звона в ушах. Но, судя по тому, как вздуваются вены у него на шее, а лицо краснеет, он определенно что-то говорит.

Проходит всего мгновение, прежде чем мое зрение проясняется, а легкие начинают болеть. Я пытаюсь вырваться из его хватки за горло, хватая ртом воздух, но он так и не отступает. У меня начинает кружиться голова, и я не уверена, от недостатка кислорода или от полученного удара, но когда Джиа подходит к нам и успокаивающе кладет руку на плечо Зика, он немедленно отпускает меня.

Громкий звон начинает стихать, и я слышу ее приглушенный голос, когда Зик отрывается от мата.

— Иди и приведи себя в порядок, — приказывает она. — На сегодня достаточно.

Не оглядываясь, Зик уходит, оставляя меня с инкубатором. Она приседает, окидывая взглядом синяки на моей коже.

— Зик — не тот человек, которого ты хочешь сделать своим врагом, — говорит она мне. — Тебе не мешало бы это запомнить.

Я тяжело сглатываю, отталкиваясь ладонью, в то время как другая моя рука ищет затылок, чувствуя, что уже формируется шишка, и, черт возьми, она будет неприятной. Джиа настороженно смотрит на меня.

— Тебе нужно приложить лед, — говорит она. — За эти годы Зик подарил мне много таких, и поверь мне, будет только хуже, прежде чем станет лучше.

Я бросаю на нее взгляд, шатко поднимаясь на ноги. Я выгибаю бровь и встаю перед ней, отчаянно нуждаясь в бутылке воды, стоящей в другом конце комнаты.

— Мне нужно дать тебе номер горячей линии по вопросам домашнего насилия? — Бормочу я. — Или вам, ребята, просто нравится играть грязно?

Стоя спиной к Джии, я не вижу ее реакции, но почти чувствую, как острый взгляд впивается мне в затылок. Я хватаю свою бутылку с водой и делаю быстрый глоток, прежде чем рухнуть на спарринг-мат, исчерпав все свои силы до последней унции.

Вода словно дар небес, и я выпиваю почти половину своей бутылки, прежде чем Джиа закатывает глаза и медленно подходит ко мне.

— Делай маленькие глотки. Ты заработаешь себе травму, если будешь продолжать глотать ее, как свинья.

Мой взгляд встречается с ее.

— Я должна предположить, что тебе действительно не все равно? Потому что ты проебала свою возможность по меньшей мере сотню раз с тех пор, как я здесь.

— Я не дура, Шейн. Я не жду, что ты будешь заботиться обо мне или захочешь отношений матери и дочери, но не думай, что ты мне безразлична, потому что я подталкиваю тебя к тому, чтобы ты стала лидером. Отослать тебя после твоего рождения было самым трудным решением в моей жизни, но тогда я искренне верила, что поступаю правильно. Возможно, я ошиблась, — добавляет она. — Возможно, отослать тебя было не лучшим решением для тебя. Ты могла бы вырасти в этом доме, и я могла бы превратить тебя в ту сильную молодую женщину, которая, как я вижу, скрывается внутри тебя. Ты была бы достаточно умна, чтобы не влюбиться в этих мальчишек ДеАнджелисов. Возможно, ты даже сама покончила бы с ними.

Я изумленно смотрю на нее.

— Это твоя версия извинений? Потому что это отстой.

— Послушай, Шейн. Я хочу, чтобы мы могли поладить. Я знаю, ты не видишь этого сейчас, но я хочу, чтобы ты добилась успеха. Я желаю тебе всего наилучшего и верю, что со временем тебе здесь понравится. Однако это обучение необходимо. Когда придет время тебе занять мое место и править моей империей, я хочу, чтобы ты смогла принимать правильные решения, я хочу, чтобы ты смогла подняться и принять вызов обеими руками. Я хочу, чтобы ты сделала эту роль своей сутью, как сделала я, когда мой отец ушел из жизни.

Вздыхая, я делаю еще один маленький глоток, прежде чем закрыть бутылку и снова встретиться с ее смягчающимся взглядом.

— Тогда расскажи мне все. Как ты узнала, что Джованни забрал меня, и как, черт возьми, тебе удалось заключить сделку с парнями?

Джиа сжимает губы в жесткую линию, прежде чем вздохнуть и подойти чуть ближе.

— Если быть до конца честной, я не знала, что Джованни забрал тебя, пока его сыновья не устроили вечеринку в своем доме. Джованни на некоторое время пропал с радаров, поэтому, когда до меня дошли слухи о том, что его сыновья завели себе новую девушку, я занялась этим делом, а шок от осознания того, что это была ты… Я должна была вести игру осторожно. Я хотела взять их замок штурмом, как только поняла что ты там, но если бы Джованни узнал, что я в курсе его планов, он бы оборвал твою жизнь прежде, чем у меня появился бы шанс ее спасти. — Она делает паузу и еле слышно вздыхает, наблюдая за мной слишком пристально, чтобы это было удобно.

— Мои люди внимательно наблюдали за тобой. У этих мальчиков была известная репутация. Они не были нежны со своими девушками, и мне не хотелось, чтобы они использовали тебя таким же образом, но в твоих жилах течет моя кровь. Я знала, что ты будешь достаточно сильной, чтобы выдержать их издевательства. Тебе было хорошо там, где ты была, и я не хотела начинать войну из-за такого… пустяка.

У меня сдают нервы, когда она называет мое похищение — пустяком. Ничто из того, через что я прошла — оружие, ножевые ранения, ванна, — не показалось мне пустяком.

— Мы следили за каждым твоим шагом, пока ты не исчезла с радаров. Мальчики наделали много шума, и быстро распространилась новость о том, что Джованни похитил тебя. Поверь мне, когда я говорю, что тебя искало много людей, но только небольшая горстка с добрыми намерениями.

Я тяжело сглатываю, воспоминания о том, что произошло в той камере, преследуют меня, но я молчу, отчаянно желая услышать историю.

— У меня есть такие ресурсы, к которым у твоих парней не было доступа, и я смогла получить информацию о твоем местонахождении, но вот тут-то все и усложнилось. Мне нужно было принять решение. В тот момент мне было ясно, что у тебя сформировалась связь с братьями, которую я никогда не пойму, однако я не хотела лишать тебя ее так скоро. Я знаю о твоих… проблемах с братьями Миллер и о том, как яростно мальчики ДеАнджелис сражались, чтобы защитить тебя. Было ясно, что с ними ты в безопасности, несмотря на их репутацию. Был также риск, что, если бы мои люди штурмовали пустынные камеры Джованни, ты бы не пошла с ними. Девушку можно похитить не так уж много раз, прежде чем она сойдет с ума. Время было неподходящее, поэтому я договорилась о встрече с братьями и сообщила о твоем местонахождении, полагая, что они обеспечат твою безопасность и освободят тебя, когда придет время. Сделка заключалась в том, что я не хотела никаких осложнений. Они не должны были причинять тебе вреда или влюбляться в тебя каким-либо образом. Это должен был быть чистый разрыв.

Я качаю головой, зная, насколько они были напуганы, и что они согласились бы абсолютно на что угодно, если бы это означало мое возвращение — они бы пожертвовали своими жизнями, если бы она попросила.

— Могу себе представить, — говорю я ей. — Хотя ты знаешь, что они бы никогда меня не бросили. К тому времени они уже были по-настоящему влюблены в меня.

— Ну, они определенно не произвели на меня такого впечатления. Только когда я увидела тебя с ними лично, я поняла, что связь, которую вы разделяли, была гораздо большим, чем просто дружба.