— Что это значит? — выплевывает пожилой джентльмен слева от меня, в то время как другой рычит: — Что ты сделала с Джией?

Я приподнимаю руки, требуя от них тишины, и удивляюсь, когда они действительно подчиняются.

— Для группы людей, которые, как предполагается, возглавляют крупнейшую мафиозную семью в мире, — я разочарована, — размышляю я, всматриваясь в лица каждого из них и пытаясь понять, кто представляет наибольшую угрозу в комнате. — Я полагала, что присутствую на встрече с людьми, которые понимают важность профессионализма, но все, что я слышу, — это истерики и взрывы гнева с другого конца комнаты.

— Кем ты себя возомнила? — спрашивает тот же пожилой джентльмен с холодным и расчетливым взглядом. — Ты пришла сюда без приглашения, имея за спиной самых жалких представителей мафии ДеАнджелис.

Вместо того, чтобы клюнуть на наживку, я кладу руки на стол, заинтригованная тем, как медленно опускаются их пистолеты.

— Займите свои места, джентльмены, — начинаю я. — И тогда я смогу объяснить вам всем, зачем вас позвали сюда сегодня утром.

Я жду мгновение, наблюдая, как все они занимают свои места, их острые взгляды настороженно перебегают между мной и мальчиками, но присутствие агента Дэвидсона имеет большое значение для завоевания того небольшого доверия, которое я могу получить. Они знают его много лет, наблюдали, как он преуспевает рядом с Джией, завоевывает ее доверие и становится ее самым важным игроком. Если бы я представляла для них какую-то угрозу, он бы не стоял рядом со мной… по крайней мере, они так думают.

Стулья скрипят по мрамору, и через несколько коротких мгновений их неохотные взгляды возвращаются ко мне.

— Меня зовут Шейн Моретти, и я биологическая дочь Джии Моретти.

По залу проносятся вздохи и возмущение: одни мужчины шокированы тем, что Джиа хранила такой скандальный секрет, другие сразу же предполагают, что я лгу, а те, кто ближе всех ко мне, понимают, что их претензии на лидерство только что стали немного сложнее. Не нужно быть гением, чтобы понять, что именно этих мужчин мне следует опасаться.

Пожилой джентльмен справа от меня встает и хлопает ладонью по столу.

— Зик, это правда? Эта… эта женщина говорит правду?

Зик — или агент Дэвидсон, как я теперь знаю, — подходит ближе к столу, и на его лице остается маска безразличия, совершенно непроницаемая.

— Да, Алек, это биологическая дочь Джии. Она отослала ее новорожденной, потому что знала, как рискованно приводить ребенка в этот мир, — говорит он, и мое свидетельство о рождении появляется у него в пальцах, а затем он кладет его на стол. Он пододвигает его по полированному дубу к Алеку. — Джиа держала ее подальше из предосторожности.

Алек изучает свидетельство о рождении, прежде чем отодвинуть его в сторону, позволяя другим мужчинам вокруг него изучить его. Он поднимает голову, и его глаза, полные скептицизма, осматривает меня, прежде чем перевести взгляд прямо за мою спину, и тут его губы растягиваются в презрительной усмешке.

— Итак, какого черта единственной наследнице Джии стоять за нашим столом переговоров с братьями ДеАнджелис за ее спиной? Братьями, которые, по слухам, погибли от руки их отца?

Я поднимаю руку, прерывая его вопрос.

— Мы вернемся к этому, и я уверена, что все будет прояснено в кратчайшие сроки. Однако причина, по которой я здесь, гораздо важнее, — продолжаю я, задерживая его взгляд еще на мгновение, прежде чем обратиться к остальным за столом. — Рано утром моя мать — Джиа Моретти — была зарезана здесь, в своем собственном доме.

Мужчины вскакивают со своих стульев, снова крепко сжимая оружие, все их обвиняющие взгляды устремлены прямо на парней. Начинается хаос, и в мгновение ока к моему виску приставляют пистолет, а мужчины бросаются к мальчикам.

Парни не сопротивляются, просто стоят там, пока люди Моретти надвигаются на них. Я поворачиваюсь к Алеку, который стоит, держа палец на курке, и я прямо вижу, как в его голове вспыхивает коварный план своего будущего. Он не может убить меня, не подтвердив мою личность. В конце концов, если он нажмет на курок и в итоге обнаружится, что я та, за кого себя выдаю, а он убил единственную истинную наследницу империи Моретти, то на него будут охотиться только из чистой преданности Джии.

— Почему бы тебе не отозвать своих гончих, чтобы я могла объяснить все, что происходило за последние пару недель? — Предлагаю я, приподнимая бровь и не смея вздрогнуть от холодного ствола, приставленного к моей голове. — Или ты предпочитаешь и дальше выставлять себя дураком, демонстрируя истерику, заслуживающую награды?

Алек свирепо смотрит на меня, и я ему ни капельки не нравлюсь, но в конце концов отводит пистолет от моей головы, прежде чем кивнуть мужчинам, окружившим Романа, Леви и Маркуса.

— Мы можем поговорить, — выплевывает Алек. — Но подонки ДеАнджелиса не будут посвящены в наши семейные собрания. Они непредсказуемы и не заслуживают нашего доверия. Они будут содержаться в камерах до дальнейшего распоряжения.

Парни напрягаются и готовы к драке, им ни в малейшей степени не нравится идея оставить меня здесь беззащитной, но ничего не поделаешь. Если я оставлю их здесь, семья Моретти не услышит меня, даже не даст мне шанса объясниться, но если они уйдут, я, возможно, смогу завоевать их доверие.

— Прекрасно, — говорю я, кивая мужчинам, которые окружают моих мальчиков. — Отведите их в камеры. Однако, если кому-то из них будет причинен хотя бы малейший вред, я лично позабочусь о том, чтобы вы страдали.

Мальчики схвачены, их руки скованы за спиной.

— Шейн, — предупреждает Роман, не отступая, когда двое мужчин по бокам от него пытаются оттащить его. Он не сводит с меня взгляда, но я киваю, давая ему понять, что все в порядке и что я знаю, что делаю, но я знаю, что он видит нервозность в моих глазах, страх, что все это может пойти не по плану в считанные секунды.

Роман неохотно позволяет им увести его, и мое сердце разрывается от мысли, что мне приходится отправлять их в еще одну камеру, но с ними все будет в порядке. Как только эта встреча закончится, я сразу же спущусь туда и освобожу их из этих четырех тесных стен.

Когда парней увели, я снова перевожу взгляд на Алека и с вызовом машу рукой перед собой.

— Проходи и займи свое место, — говорю я ему, оставаясь на ногах, чтобы обратиться к ним всем.

Он неохотно садится, и я снова прижимаю руки к полированному дубовому столу.

— Хорошо, с чего мне начать?

— Почему бы не начать с самого начала? — Предлагает Алек, в его ответе звучит ехидный тон.

Я киваю, прежде чем окинуть взглядом море лиц, ни одному из которых я не могу доверять.

— Очень хорошо, — говорю я, возвращаясь к началу. — Чуть больше девяти месяцев назад я была похищена из своей городской квартиры силами ДеАнджелиса, — говорю я, пропуская несколько деталей, которые, вероятно, не сулят мне ничего хорошего. — В то время я не знала о своем происхождении, фактически, я понятия не имела, кем или чем вообще является семья Моретти, но Джованни ДеАнджелис знал, кто я такая. Он каким-то образом обнаружил, что Джиа укрывает дочь, и увидел в этом свой путь к успеху. Он планировал проникнуть в империю Моретти и использовать меня для этого.

— Как? — Выплюнул Алек, и в его глазах сверкнула ярость.

Я сдерживаю свой гнев, зная, что ехидные замечание сейчас далеко меня не заведут.

— Я уверена, вы все знаете, кем являются те трое мужчин, которые стояли за моей спиной. Это Мрачные Жнецы ДеАнджелис, родные сыновья Джованни — Роман, Маркус и Леви. Джованни так сильно боялся своих сыновей, что заточил их в замке, и, чтобы заручиться их сотрудничеством, он подарил им меня, чтобы они удержали меня, пока он не будет готов использовать меня в тех безумных играх, которые он запланировал. Из того, что вы только что увидели, ясно, что у меня установилась связь с тремя братьями ДеАнджелис, которые разделяют такую же взаимную ненависть к своему отцу, как и вы. Они пострадали под его властью, как и я.