— Ну что, весело тут тебе? — За моей спиной вырастает запыхавшийся Зитер, который только что вырулил из соседнего отсека. Но я итак видел его боковым зрением, когда он только приближался.

— Очень. — Усмехаюсь в ответ и пинаю носком ботинка корпус моего последнего поверженного "врага". — Вы уже закончили в другом отсеке?

— Да. — Зит утвердительно кивает. — Охранников с настоящими мозгами посадили в сенсорную тюрьму.

— Какое время поставили? — Вопросительно вскидываю бровь.

— Решетка погаснет через два часа.

— Отлично. — Киваю в ответ и одёргиваю свою рубаху, запихивая пушку за пояс. — Тогда грузимся и вылетаем обратно на базу.

Внезапно на поясе у Зитера загорается красная лампочка. Он, нахмурившись, снимает с пояса свой лоскод — портативный компьютер на который ему поступает вся информация о повреждениях наших кораблей или объектов.

— Что? — С тихим смешком ехидничаю я. — Опять одна из твоих "малышек" барахлит? Зитер, Зитер, ну что за халтура!

Но мне и одного взгляда на здоровяка хватает, чтобы понять, что дело в наших кораблях.

— На базе зафиксировано задымление. — Бросает он, не глядя на меня, и тут же устремляется к выходу с вражеского корабля.

У меня аж внутри всё вниз падает после его слов.

— Гил! — Кричу я, устремляясь вслед за Зитером, и ко мне поворачивается светловосый бородач с голубыми глазами. — Грузитесь сами! Нам нужно срочно на нашу базу! У нас там что-то горит!

— Понял, кэп! — Басит Гил и разворачивается обратно к черным ящикам с нашей добычей.

Всё же прав был Зит со своей мнительностью. Оставить невезучую принцессу одну на базе, напичканной разным оружием, — было ужасной затеей! Наверняка она решила пойти "прогуляться", на ночь глядя, и порыться по шкафам, чтобы найти то, что можно будет использовать потом против нас. Или просто пыталась с базы выбраться и что-нибудь взорвала.

Зитера я догоняю уже на нашем корабле, и он стартует с такой скоростью, что аж весь корпус машины дрожать начинает.

— Зит, известен источник возгорания? — Кое-как добираюсь до кресла, потому что корабль шатает из стороны в сторону, и сажусь за второй штурвал.

— Датчик не показывает никакого огня. — У Зита аж лицо побелело от напряжения. — Только задымление сильное.

— Вот же чёрт. — Только и могу сказать в ответ, сжимая от бессилия кулаки, и разворачиваюсь к иллюминатору, за которым всё равно сейчас ничего не видно из-за бешенной скорости на которой мы несёмся.

Но на Зитера я точно сейчас смотреть не могу.

— Это ты решил улететь. — Доносится сбоку тихий рассерженный голос, и у меня аж вены на шее вздуваются от злости и бессилия.

— Я знаю. — Холодно отрезаю в ответ и врезаю кулаком по ручке сиденья, отломив от неё целый кусок пластмассы, который с грустным звуком шлёпается на пол. — Можешь не напоминать.

****

До нашей планеты мы добираемся просто в рекордные сроки, благодаря великолепным способностям Зита — не зря он один из лучший пилотов на планете. Улицы, дома, другие корабли проносятся за окном иллюминатора, но я их не замечаю. Все мои мысли посвящены только мыслям о том, что же там на базе могло "рвануть", и жива ли Эйвелин, или уже задохнулась от газа.

Зитер чуть ли в нашу базу не влетает, не успев вовремя затормозить из-за бешенной скорости, которую он не снижал до самого конца, и опускает корабль на землю прямо перед самым входом.

Мы, будто парочка психов, несёмся к дверям. Я быстро снимаю кодовую блокировку, и мы влетаем внутрь базы.

От облегчения у меня аж мышцы лица разглаживаются, а к Зитеру опять возвращается цвет лица живого человека.

Принцесса сидит за столом, опустив голову на руки, и тут же её вскидывает, когда мы входим. И у неё такой расстроенный вид, будто она нам всю базу взорвала.

Хотя здесь вообще ничего страшного не происходит. Да, воняет дымом, есть лёгкая дымка в воздухе, которая явно уже стала меньше, чем была, пока мы добирались до базы. Слышно как работает вытяжка. Но никаких повреждений лично я не наблюдаю. Кроме полностью чёрной тарелки, которая с самым унылым видом стоит на столе перед принцессой.

— Я хотела..., — неуверенно произносит девушка, глядя на этот чёрный странный предмет, — подогреть бульон и поставила его в ту печку. — И она кивком головы указывает на наш аппарат для обработки и просушки инструментов. — Уж очень он похож на духовку, которой пользуются на земле. Включила на единицу, а суп, вместе с тарелкой, успел за пару секунд почернеть и задымиться. И я всё быстро выключила.

И он виновато пожимает плечиками.

Мы с Зитом переглядываемся и, не в силах больше сдерживаться, взрываемся хохотом. Но смеёмся мы не над принцессой, а над тем, как мы чуть не сбрендили, пока сюда добирались, представляя хладный труп посреди руин.

— Что смешного? — Принцесса тут же вспыхивает, будто маленький огонёк, и краснеет. — Я же извинилась!

— Мири..., — пытаюсь как можно быстрее успокоиться, но даётся мне это с трудом, — мы не над тобой! — Издаю последний смешок и делаю глубокий вдох, наполняя лёгкие запахом гари. — Просто в следующий раз дождись меня. И я тебе всё разогрею. И больше никогда не трогай печь для наших инструментов!

— Инструментов? — И она округляет свои и без того большие глаза.

— Интрументов. — Эхом повторяет Зит, вытирая выступившую от смеха слезу. — А единичка — это уже тысяча градусов.

Принцесса молча закусывает нижнюю губу, явно жалея о собственной дурости.

— Мири. — Говорю я, приближаясь к ней и понимаю, что мне теперь даже дышится как-то легче, пусть даже и задымленным воздухом. — Давай мы тебя пока перевезём в другое место. Сегодня здесь явно лучше не спать.

Подхожу к принцессе вплотную, будто она без меня подняться не может, хотя мозгом понимаю, что прекрасно она всё может сама сделать. И даже еду может себе разогреть. Почти может. По крайней мере будет очень стараться.

Как-то непроизвольно я протягиваю ей одну руку, а другую кладу на спинку стула, чтобы придержать его, пока она встаёт.

Нежная маленькая ручка хватается за мои пальцы и я даже слегка вздрагиваю, настолько я не ожидал, что Эйвелин сама даст мне свою руку.

*Эйвелин*

Его рука такая тёплая. Такая большая. За неё так и захотелось ухватиться, когда он мне её протянул.

Но, как я её резко схватила, также быстро и разомкнула на ней свои пальцы. Всё-таки я принцесса. И, всё еще, пытаюсь вести себя подобающе.

Пытаюсь — очень верное слово, учитывая все те вещи, которые сегодня происходили.

Раньше, еще десять лет назад, всем представительницам царской семьи запрещалось даже оставаться в комнате наедине с другим мужчиной, если он не являлся членом её семьи. На обычных людей этой правило не распространялось, но вот во дворце очень долго следовали каким-то консервативным традициям. Мой отец внёс свою лепту в свод законов и многое упростил в жизни царских персон, хотя некоторые вещи оставил нетронутыми, например, запрет на многомужество, хотя в космосе оно уже давным-давно везде разрешено. Но вот во мне иногда до сих пор срабатывает какой-то стоп-кран на многие вещи, словно с кровью моих предков женского пола, я впитала в себя чрезмерное целомудрие.

— И куда вы меня перевезёте? — Спрашиваю я, представляя себя каким-то грузом, который перетаскивают с места на место, будто коробку с вещами. — На корабль?

Я даже рада уйти отсюда — не нравится мне здесь и всё тут. Пусть здесь и стало гораздо чище после того, как роботы всё вычистили. Хотя тарелкой своей я здесь всё изрядно подпортила...Специально подпортила, кстати.

Сначала я хотела забыться сном и правда легла спать, но сон совершенно не собирался меня посещать. Поэтому, повернувшись с боку на бок раз сто, я решила доесть бульон. Тем более он и правда был очень вкусным. И какого же было моё удивление, когда я вышла, чтобы отнести тарелку назад, и никого не нашла на базе! Я слышала, что кто-то стучал в дверь дважды, но решила прикинуться спящей, а когда вышла — уже никого не было.