Время казни наконец-то пришло…

— Владимир Керн, за совершенные вами преступления, а именно за жестокие убийства, вы проговариваетесь к высшей мере наказания — смертной казни на электрическом стуле, — усиленный электроникой голос человека, зачитывающего текст наказания, даже не дрогнул. — Наказание будет приведено к исполнению немедленно. Вам дается последнее слово.

Повисла пауза.

Осужденный собирался с мыслями, а журналисты с жадностью ждали его речь.

— Я… — хриплым, чуть приглушенным из-за надетого на голову мешка голосом, усмехнулся Керн и неожиданно запел:

Я свободе-ен, я забыл, что значит страх

Я свободен, с диким ветром наравне

Я свободен наяву, а не во сне!

По небольшому помещению разнеслись возмущенные возгласы присутствующих журналистов, присяжных и особенно родственников убитых, мол, эта тварь еще и издевается.

Охрана оперативно навела тишину.

— Глупый поступок, Керн… — электронный голос был беспристрастным. — Ты мог бы потратить эту возможность на что-то более важное! Все, приступить к исполнению приговора!

Защелкали фотоаппараты. Каждый журналист старался сделать лучшее и четкое фото, последних секунд жизни известного маньяка-убийцы. Вот человек с маской на лице и одетый во все черное, подошел к большому рубильнику расположенному на стене, положил на него руку и резко опустил его вниз…

Послышался продолжительный звук электрического разряда. Свет моргнул, затем еще раз. На мгновение он вообще потух, но затем включился вновь. Тело преступника конвульсивно дернулось. Завибрировало. Человек застонал. На него подали две тысячи семьсот вольт. Многие отвернулись, не желая смотреть на то, как подыхал жестокий маньяк.

А молодой инженер в генераторной, в ужасе схватился за голову — непонятный, невероятно мощный скачок напряжения устремился в общую сеть…

Слесарь по ремонту отопительных котлов Николай, уже третий час возился с оборудованием — почему-то отказала котельная в студенческом общежитии. Казалось бы — хрен с ними, с этими студентами, пусть греются подручными средствами — не замерзнут. Мало ли способов согреться? Трение друг о друга никто не отменял, да?

Был уже декабрь, температура минус пятнадцать. Добраться до объекта через километровые пробки было отдельной задачей, но он с ней успешно справился и потому с этим проблем не возникло. Единственное, что реально омрачало его настроение, это обострившийся с утра жестокий насморк.

Довольно бодрого вида бабушка, смотрящая за отопительным оборудованием, воспользовалась моментом и под предлогом, свалила домой. Ну а Николай, разложив инструмент, терпеливо выяснял причину поломки.

С электронными элементами управления все было в относительном порядке, а вот с механикой случился какой-то казус. Мастер провозился больше трех часов и никак не мог понять, отчего накрылись приводы главных клапанов и почему внутреннее давление было значительно выше нормы…

— Ну, бабка! — ставил диагноз пациенту возмущенный мастер. — Чего ты тут намудрила? Ладно, это заменим… Запасной элемент у меня есть. Угу. Но это что за хрень?

Сам Николай был талантливым мастером на все руки, к работе подходил с энтузиазмом, по причине и без нее включал разумную инициативу. На досуге, близко дружил с паяльником и мультиметром, а потому сам занимался изобретением различных устройств, облегчающих существование. Но из-за старых семейных проблем, стать квалифицированным инженером не получилось.

— Да, зараза косорукая! Долго будешь меня бесоёбить? Ты пахать сегодня или не пахать? — ругался Николай, спешно соображая, какому технобогу молиться на этот раз, если котельная, будь она неладна, вдруг не заработает.

По итогу, причину он выявил и все-таки ее устранил, но когда попробовал дать пробный запуск, случилась беда. Из-за проклятого насморка, он не сразу заподозрил неладное, а когда чуйка все-таки начала подавать первые сигналы, было уже поздно. Ну и по стечению обстоятельств, поблизости не оказалось никого, кто мог бы сообщить ему о серьезной утечке газа…

Николай даже понять ничего не успел!

Извне, на входящую линию, пришла такая перегрузка, что проводка практически вся начала плавиться. Электронный блок управления заискрил, мгновенно вспыхнул.

А дальше… Рвануло так, что содрогнулось все здание. Облако мгновенно разогретого пламени окутало весь подвал, ударной волной выбило расположенные под самым потолком длинные, но узкие окна и входную дверь…

А всего в ста метрах от общежития, я, Серега Доронин, студент государственного университета культуры и спорта, как обычно возвращался с тренировки по боксу. По пути традиционно зашел в шаурмячную «У Гоги» и приобрел три «торпеды» со свининой. После, забежав за молоком, я ускоренным темпом понесся в свою общагу.

По пути попалась пара бродячих собак. Унюхав ароматную шаурму, они потащились за мной, рассчитывая что-нибудь получить. Пришлось отшить — не люблю бродячих собак. Тем более не отличающихся сообразительностью двортерьеров и их мелких полупородистых собратьев, похожих на комнатные тапочки.

— Нах. Тях. Тях. — залаяла мелкая, с каким-то непонятным акцентом.

— Отвянь, позорная! — пробурчал я, продолжив движение. Одновременно зачем-то размышлял о том, что сейчас собаки уже совсем не те. Вот раньше, во времена войны, овчарки спасали раненых с поля боя, ползали под разрывами снарядов и ливнями пуль, передавали важные сообщения. А сейчас что? Взрыв петарды, а у тех же чихуа-нихуя глаза от страха выпадают или сердце в желудок проваливается, ага…

Пробегая мимо входа в подвал общежития, где располагалась наша котельная, я на мгновение остановился, увидел на льду чьи-то потерянные ключи от авто. Наклонился, хотел поднять, чтоб передать вахтерше на входе. Но вдруг, в подвале общаги что-то оглушительно взорвалось. Мгновение и из выбитого взрывом окна, полетели осколки стекла, мусор, детали, какие-то болты… Острая боль пронзила все тело, а одновременно с этим взрывной волной меня отшвырнуло в сторону…

Тяжелый удар, хруст… Мое потухающее сознание еще успело сообразить, что это конец! Кажется, я только что умер…

Э-э, что это?

Боль внезапно ушла, сознание полностью прояснилось. Ощущения примерно такие, как если бы после жуткого кошмара проснулся! Какого хрена? Что в этой котельной взорвалось? Чего там бабка-коммунистка намудрила? Так, но если я не умер, то, где очутился? Что вообще произошло?

Открыв глаза, сначала я ничего не увидел. Точнее, увидел какой-то темный потолок, паутину и вдруг, в поле зрения неожиданно вклинилась жуткая морда, с клыками и седой бородой.

От неожиданности, я заорал голосом Микки Рурка. По-другому не скажешь. Вместо моего собственного голоса, изо рта вырвался какой-то низкий то ли хрип, то ли рык.

Чужая рожа выпучила огромные глаза, зарычала в ответ и отпрянула в сторону.

Оказалось, что я лежал на спине и таращился в потолок. Откуда-то издалека раздался ритмичный бой барабанов. Я перепугался еще больше, попытался вскочить, но неуклюже ударился головой обо что-то твердое.

Загрохотало.

Сверху на меня посыпались тяжелые книги, какие-то пыльные свитки. Пытаясь прикрыться от падающих предметов, я случайно увидел свои руки. Точнее мускулистые лапы, поросшие редкими волосами. Кривые и толстые как сосиски пальцы, на концах сточенные желтые когти. И кожа грубая, жесткая — с легким красноватым оттенком. Что я такое?

— Эй! Ты кто? — спросили меня низким голосом.

Ага, мне бы самому понять…

Повернув голову на звук, я увидел обладателя жуткой рожи и странного хрипловатого голоса. Это оказался полуголый седобородый старик, покрытый татуировками. Но тело у него было не человеческое, а… Бля, это же орк!