Уже утро? Но почему в комнате стоит полумрак? Протягиваю руку, чтобы нащупать Мирона, но никого рядом нет.

Почему так слипаются глаза? Где я? Что со мной происходит?

Почему так сильно болит голова? Я хочу сфокусировать взгляд и снова проваливаюсь в пугающую темноту.

Я хочу выбраться отсюда. Я должна выбраться, где бы я ни была.

Фу, что за противный запах. От моей подушки несёт тухлятиной. Я поняла, меня вырвало. Надо немедленно открыть окно. Ааа! Я в заточении, на окнах решётки.

И опять пугающая темнота. Но в этот раз я обязательно встану. Бабушка всегда учила меня, что надо бороться до последнего. До конца.

С трудом я сажусь на кровати. Стойко держусь, прищуриваю глаза, чтобы, наконец, разглядеть помещение, в которое меня притащили.

Я знаю, это всё устроил Мирон. У меня нет доказательств, но, к большому сожалению, это так. Он никогда не отпустил бы меня по доброй воле

– Стойте! Не смейте!

Падаю безвольно на кровать и подтягиваю ноги к животу. Это моя голова во всём виновата. Я больше не могу управлять своим телом.

Мирон… Снова его лицо передо мной. Он подаёт мне сок…

Меня сильно бьют по щеке.

– Ксения, очнись, – знакомое лицо нависает надо мной.

Незнакомец

– Спасибо, Зинаида Николаевна! Вы очень помогли нам. Без вас мы бы дольше искали нужную палату. Но я думаю, что не стоит вам здесь оставаться работать.

– Что ты, милок, я две недели отработала и поняла, что тут творится не пойми что. Частная клиника называется. Я думала, что всё будет выглядеть достойно. Люди будут приходить лечиться, снимать стресс. А эту девочку привезли вчера… Как она боролась…

– Охотно верю. Только вот она сама сюда загнала себя. Дурёха.

– Это совершенно точно. Я ей говорю: милая, тебе надо бежать. В психушке ты находишься. Жалко её.

– Ничего, я ей помогу. Зинаида Николаевна, вот вам моя визитка. Звоните в любое время, мы обязательно найдём для вас достойную работу. Во дворе водитель, он вас отвезёт, куда скажете. О вашей безопасности мы тоже позаботимся.

– Спасибо, милок. Ты, давай это, беги. Спасай свою принцессу.

Вернусь в офис, всех уволю. Это хорошо, что удалось оперативно найти возможность вылететь из Лондона. Это же надо – три часа не могли отыскать девчонку. Она что, иголка в стоге сена?

– Стойте! Не смейте! Не трогайте дверь! – раздался рядом со мной визгливый голос.

Ключ с трудом входит в замочную скважину. Приходится приложить немалое усилие, чтобы открыть дверь. С таким грохотом я разбужу весь этаж, но другого выхода у меня нет. Этой твари наверняка уже сообщили, что за Ксенией кто–то приехал. Надо поторопиться.

Открываю дверь и сразу нахожу глазами её.

Бедный комочек, отощавший и бесцветный, занимает примерно половину больничной кровати. Сердце неожиданно сжимается от происходящего вокруг. Вот где упрямая коза, столько себе проблем создала на пустом месте.

– Вставай, малышка. Давай, милая, – тяну её за руку.

Она приподнимается, открывает мутные глаза и снова теряет сознание. Вокруг стоит невыносимый рвотный запах. Сжимаю пальцы от злости и снова тихонько тормошу этот комочек.

Выхода нет, приходится сильно трепать её по щеке.

– Ксения, очнись.

Наконец, она широко улыбается.

– Ксения, поверь, мне очень нравятся твои губы, обворожительная улыбка. Но я это оценю позже, – крепко прижимаю её к себе. – Нам надо собираться, – не могу удержаться от улыбки.

Какая она… я уже и забыл. Сладкая, нежная, лучшая девочка на свете.

– Она буйная. Я никогда не видела столько ярости у такой молодой девушки, – визгливый голос снова шипит над моим ухом. – Ещё четыре часа назад она билась в агонии, а вы сейчас хотите увезти её домой.

– Сгинь, безмозглая дура. А то будешь лежать здесь вместо неё, – дырявлю назойливую сотрудницу глазами.

Моя девочка громко смеётся, а я переживаю:

– Тише, девочка. Тише, малышка. Скоро эта дрянь выйдет из тебя. Ты сосредоточься, пожалуйста. Вспомни, что у тебя было важное с собой?

– Как ты нашёл меня?

– Как мы и договаривались. Ты прислала смс.

Я давно забыл, что сам предложил ей когда-то помощь вот в таком виде. Дал номер телефона, по которому меня непременно разыскали бы.

Я ведь после последнего нашего разговора постарался вычеркнуть её из своей жизни. Невыносимо смотреть на то, как человек сам калечит свою жизнь. В какой-то момент мне даже показалось, что она действительно ему подходит. И он ей дорог.

Перевёл Ксении круглую сумму на счёт, как и договаривались. За работу, за её помощь. Позже проверил. Она лично сняла всё до копейки. Специально поднимал камеры, чтобы это узнать. Уже затёрли многие файлы, но кое-что удалось восстановить. Паспорт был предъявлен на её имя, волосы тоже сложно перепутать. Чистая сгущёнка. Да и бабушке операцию сделали, действительно все расходы оплатил её муж.

Позже заказал пару отчётов о жизни молодожёнов. В горы ездили отдыхать, девчонка жива и здорова. Детей пока не завели, но тут понять можно: молодые, живут пока для себя. Неудобно было вмешиваться. Да и номер телефона у неё мой был. Но она ни разу не позвонила мне. Ни ответа, ни привета.

А вчера вдруг прилетает смс.

«Помоги».

Одно слово, и я, сам не знаю почему, срываюсь на другой конец света. Зачем? Может потому, что она мне бизнес спасла? И жизнь, кстати, тоже. Или здесь что-то другое?

– Я ничего не помню, что было ночью, – Ксения прижимает пальцы к вискам. – А если она права? И я снова стану буйной?

– Я тебя усмирю, – тихо отвечаю ей. – Ксения, собирайся. Нам пора.

– Паспорт. Я помню, что со мной был паспорт.

– Сейчас, Ксения, подожди минуточку. Виталий, – выглядываю за дверь. – Найди эту визжащую бабу. И сходите вместе с ней за вещами Ксении. Надо паспорт найти.

Возвращаюсь в палату и помогаю ей подняться. Но она еле держится на ногах. Снова падает на кровать. И у неё опять открывается рвота.

Собираю длинные волосы в пучок, чтобы они ей не мешали, пока малышку выворачивает наизнанку. Потом оттаскиваю её в конец кровати, усаживаю так, чтобы она смогла прижаться спиной к стене.

Она тяжело дышит, но вижу, что пытается сосредоточиться. Растирает ладони, болтает активно ногами.

– Вадим, нашли только паспорт, – появившийся Виталий протягивает мне документ.

– А телефон?

– Всё облазили. Пусто. И одежды тоже никакой нет.

– Спасибо, Виталик. Подожди за дверью нас. Нет, стой. Принеси воды чистой. И у этой визгалки возьми что-нибудь из одежды. Хорошо бы халат, например.

Пока Виталий активно выполняет мои поручения, я вытираю её щёки.

– Извини.

– За что это?

– От меня неприятно пахнет.

– Глупости не говори, пожалуйста.

Появляется Виталик, протягивает бутылку с водой и кружку. А рядом с Ксенией ставит пакет.

– Халат. Только медицинский.

– Отлично, сойдёт. Виталий, распорядись, чтобы машину к самому входу подогнали.

Наливаю воду в кружку и протягиваю ей. Она с жадностью выпивает жидкость до дна, но её тут же выворачивает наизнанку. Вижу, что она старается не заплакать.

Поднимаю Ксению на руки, хоть она вяло сопротивляется. Усаживаю на стул. Беру полотенце, висящее на кровати, и смачиваю его водой. Протираю её щёки, нос и шею. Заплетаю волосы в косу, которая даже не расплетается без резинки. Волосы намокли, как и вся кожа. У неё тяжёлый отходняк.

Снова сжимаю кулаки от злости. И мысленно проклинаю тварь, сотворившую такое с девчонкой. Откуда у неё на шее синяки?

– Он бьёт тебя?

Она отрицательно мотает головой:

– У меня кожа такая.

– Хорошо, Ксения. Давай будем одеваться. Молодец, не спеши. Я отвернусь.

Знаю, что будет стесняться меня. Вижу, что она сильно волнуется. Ксю из тех, кто не умеет принимать помощь.