Я смотрю на него. И не понимаю: что я вчера сделала не так. В голове вращаются мысли, что вот оно, решение, совсем рядом, но ухватить и удержать его не могу.

– Как ты нашёл меня?

Я почему-то уверена, что наша встреча не случайна. Он искал меня.

– Это было совсем не трудно, Ксю. А ты, я смотрю, успела пострадать не хуже моего за последние двое суток.

– Успела, – пытаюсь скрыть печаль в своём голосе.

Мне не хочется почему–то у него вызывать жалость. Рядом с такими мужчинами хочется быть счастливыми и желанными. Он, в свою очередь, внимательно меня разглядывает. Пробегается глазами по моим ссадинам, по оставленным Мироном ночным синякам на руках, царапинах…

– Ты только ничего не подумай… меня никто не бил, – запинаясь, оправдываюсь я. – У меня просто кожа такая.

– Нежная, – он ласково улыбается мне.

Мирон по праву воспользовался своей брачной ночью на полную катушку. Он так любит, это его ритм. Сегодня, сидя в парке, спрятавшись от внезапной жары, я много прочитала о таких отношениях. Мне надо работать над собой.

Незнакомец внимательно осматривает моё лицо. Один его взгляд может исцелить синяки и ссадины. В нём столько нежности и тепла. Как и позавчера. Я невольно вспоминаю его руки под топиком… и вздрагиваю. Как будто холодный ветер прошёлся по моей коже.

Он вместе со мной наблюдает как быстро множатся мурашки по разгорячённому на солнце телу. Дотрагивается до моей руки, гладит, находит мои пальцы…

Я закрываю глаза. Я ловлю эмоции, его неповторимый запах. И внезапно чувствую боль на своём безымянном пальце.

– Это что такое?

Незнакомец больно тянет за моё обручальное кольцо. Я ещё крепче жмурюсь и выдёргиваю свою ладонь.

– Ксю, я спрашиваю, что это такое?

– Я вчера вышла замуж.

Приоткрываю один глаз и натыкаюсь на его дикий взгляд:

– И платье белое было?

– Белое, – отвечаю ему невпопад.

Незнакомец приходит в ярость, а я снова боюсь. Не думала, что он может так себя вести. Как мой муж – Мирон.

Я молча встаю и прощаюсь.

– Прости, – он взъерошивает свои волосы. – Сядь, пожалуйста, обратно. Рассказывай.

– Что рассказывать?

Я не понимаю, что он хочет от меня. Да, мне он нравится. Но у нас у каждого своя жизнь.

Я снова сажусь рядом с ним.

– Всё по порядку рассказывай. Почему перенесли свадьбу? – срывает ветку и ломает её на мелкие кусочки. – Млин.

Он встаёт и начинает нервно расхаживать перед моим носом.

– У тебя что-то случилось? – догадываюсь я.

– Случилось, – орёт он на весь парк. – Ты же позавчера целоваться даже не умела!

– Не умела… Но ты показал.

– Понравилось?

Я смотрю на него и не понимаю. Он сейчас шутит?

– Думаю, да, Ксю. Тебе понравилось. И сейчас тебе нравится, посмотри, как реагирует твоя кожа на меня.

– Я… прости. Мне не стоило… Просто всё так неожиданно произошло, – я немного перевела дух. – Я волновалась. Думала о тебе. Как ты там, отпустили ли тебя.

– Спасибо, Ксю. Я не нуждаюсь в помощи. Но всё равно мне приятно это слышать именно от тебя. Ладно, прости ещё раз. Ксения, ну очевидно же, ты не выглядишь счастливой.

– Потому что бабушка в больнице.

– Что случилось с ней? Почему вы решили поторопиться со свадьбой?

Я замолчала. Не знаю, стоит ли ему теперь говорить правду. Вдруг он разозлится и захочет вмешаться в мои дела.

Я не хочу так рисковать. Минуту назад увидела, каков он в гневе. А Мирон как раз сейчас договаривается насчёт операции.

Да и поздно уже что-то менять. Квартиру с утра переоформили. А брак вчера зарегистрировали.

– Ксения, признайся, ты не любишь его.

– Не люблю, – под его пронизывающим взглядом отпираться было бесполезно. – Я… только вчера это поняла.

– Тогда что произошло? Почему ты согласилась?

– Бабушка попросила, – соврала я. – Она заболела.

– Неожиданно заболела? – он прищурил глаза. – Пирогов напекла и заболела.

– Да, – я согласилась с его утверждениями и уверенно добавила: – Бабушка в больнице попросила нас поторопиться. Ей очень плохо… Я не смогла отказать. Да и всё давно уже решено было. Мы же готовились. Только пришлось без гостей расписываться.

– Допустим, – холодно произнёс он. – Дальше что?

Я с надеждой смотрю на него.

Так же, как вчера на Мирона, когда он сам предложил поговорить. Только говорил он один. Объяснял мне, что позвал на торжество очень влиятельных и уважаемых людей. И неужели я думала, что он позволит его опозорить, отменив нашу свадьбу. Разговора не получилось. Зато я поняла, что Мирона удовлетворила наша досрочная регистрация.

А сейчас я хочу, чтобы меня больше не расспрашивали ни о чём. Я не могу рисковать здоровьем бабушки. Если Мирон даже просто узнает, что я говорила с незнакомым мужчиной, то мне несдобровать.

А если узнает, о чём говорили … боюсь, что последствия для меня и бабушки окажутся губительными в прямом смысле слова.

– Мне пора. Я сегодня хочу попасть в больницу. Мирон с утра уже там. Встречается с важными людьми, чтобы договориться об операции.

– Тогда ты почему не с ним?

Какой он всё-таки дотошный.

– Он просил, чтобы я отдохнула. И привела себя в порядок.

Я почти не соврала. Мирон не любит появляться со мной на людях, когда я плохо выгляжу.

Я согласилась с ним. За эти два дня произошло столько событий. Мне просто необходимо было собрать свои мысли в кучу. Я не смогу помочь бабушке, если буду постоянно распускать нюни.

– Я опоздал всего на день, – мрачным голосом заявил незнакомец.

Я вздрогнула:

– На два.

– Даже так? Впрочем, неудивительно. Глеб мне рассказал, как он с тобой обращается. Чувствовал, наверное, что может потерять.

– Вы с Глебом ничего не знаете о нас. Он помог нам…

– Мне достаточно того, что я вижу, Ксения. И Глебу я верю, как себе.

Он больше не называл меня Ксю. Почему–то меня это сильно расстроило. Порвалась какая-то невидимая ниточка между нами.

– Послушай, – он присел рядом со мной на корточки и положил ладони мне на колени, – если у тебя проблемы или, например, деньги нужны бабушке, я помогу. Ты не обязана делать то, чего не хочешь делать. Даже если он и помог в чём–то очень твоей семье.

На миг в моей голове мелькнула мысль – а что если? Нет, тут же я спустила себя на землю. Нельзя, я теперь полностью завишу от Мирона.

Жилья у меня своего больше нет. Мирон оформил кредит на операцию. Нужно рассчитываться с людьми. Чем мне сможет помочь незнакомец?

Может, всё-таки уточнить у него самого, раз он так настаивает? Насколько он сможет помочь? Кто меня и бабушку после операции приютит к себе?

Нет, о том, что я продала квартиру, ему ни в коем случае нельзя говорить. Что–то мне подсказывает, что он пойдёт разбираться с этим. А бабушке нужна срочная помощь. Нельзя откладывать операцию.

– Ксения, – он сильно сжал мои колени, – всё произошло позавчера, после нашей встречи, правильно?

Я молча кивнула. Главное, не расплакаться, а то он всё поймёт.

Он немного ослабил хватку, нежно провёл пальцами по ноге:

– Ты как? Тебе было очень плохо?

– Всё в порядке. Спасибо.

Стараюсь быть немногословной. Пытаюсь сосредоточиться на его пальцах. Запомнить, как это бархатно, когда он касается меня.

Наверное, это последняя наша с ним встреча.

– Он принуждал тебя, Ксения?

– Нет.

– Не слышу радости в твоём голосе, – он встаёт и отходит на пару шагов.

Я вижу, как он опять злится и сжимает кулаки. А на моём телефоне высвечивается "Мирон".

– Мне пора, – я тихо сообщаю ему. – Надо срочно подписать какие-то документы в больнице.

Слёзы всё-таки подбираются к глазам, но сейчас это можно списать на болезнь бабушки.