Странное предчувствие заставило меня тогда так поступить. Кто знал, что спустя три года этот номер спасёт мне жизнь.

Дальше понеслось: не то надела, не такая причёска, не так смотришь и даже не так улыбаешься. И это мелочи по сравнению с тем, что я вообще не получала никакого удовольствия от наших отношений в постели. Более того, болезненные ощущения так и сопровождали меня со времён моей первой ночи с ним. Секс, как я поняла, совсем не для меня.

А Мирон стал требовать всё больше и больше. Раздражался и нервничал, что я неопытная и не стараюсь идти ему навстречу. Понеслись консультации у психолога, гинеколога, невролога…

А всё без толку. Даже Сушинская при всей своей доброте не смогла мне помочь. И лечила, и уговаривала, и объясняла. Заботилась и оберегала, но моя семейная жизнь превращалась в настоящий ад. Она предложила родить малыша. Но выяснилось, что Мирон категорически против детей. Может, лет так через десять или пятнадцать, заявил он.

Вторую годовщину свадьбы я встретила с температурой под сорок. Он не посмел ко мне притронуться. Подождал, как обычно. Он умеет ждать. И увёз меня в горы, где мы провели целый месяц. Я старалась, как могла. Терпела и пыталась подстроиться под мужа, раз уж угораздило меня родиться такой бесчувственной.

Спустя ещё какое-то время не вытерпела и обратилась к специалисту, который разбирается в данных вопросах. Вот тут-то и выяснилось, что проблемы, скорее всего, не у меня. А Мирон и слышать не хотел о совместном посещении врача.

Наоборот, после этого стал вести себя агрессивно и… как хозяин положения. Больше не было прелюдий и цветов, ласковых слов и долгих поцелуев. Казалось, что он только и ждал повода, чтобы со спокойной совестью брать то, что, как он считал, принадлежит ему по праву.

Я, понимая, сколько он сделал для меня, ещё почти год пыталась терпеть и идти ему навстречу, как он просил. Потом стала рассматривать разные варианты. Пожить отдельно, чтобы соскучиться. Или найти такую работу, чтобы хоть ненадолго отвлекаться от тягостных мыслей.

Только как это всё реализовать, если у меня нет никакого образования. Он в своё время попросил одного знакомого, чтобы тот взял меня к себе секретарём. Секретарь – это громко сказано. Так, сидела рядом с приёмной, выполняла разные мелкие поручения. Совсем не удивлюсь, если сам Мирон и платил мне зарплату.

Я стала откладывать деньги, которые он давал мне на личные расходы. Надо сказать, что муж не скупился. С ним я никогда ни в чём не нуждалась. Кроме главного, кроме любви…

Потом стала продумывать более детальные планы. Как уйду от него, как уеду в другой город, чтобы не вспоминать о несчастливой жизни после смерти бабушки. Сниму жильё, найду работу. Или даже две. И стану, наконец, свободной. Не совсем, конечно, свободной – кредит-то сам собой не погасится. Но ведь всё всегда в наших руках.

Отпраздновав нашу третью годовщину свадьбы, я решилась с ним поговорить. Предложила разъехаться на время. Он ничего не понял или не захотел понять. И буквально через пару дней меня уволили с работы. Совпадение? Не думаю.

Все эти неприятные события только ускорили моё решение. Посидев пару недель дома, я сообщила ему, что развод не такая уж плохая идея для нас двоих. Не справляюсь я, не дотягиваю до его уровня и желаний.

Только Мирону так не казалось. В ту ночь, когда я ему сообщила о своём решении, выяснилось, что ситуация вышла из-под моего контроля. И уже давно.

Вот тогда я и поняла, о чём постоянно говорила мне бабушка. Поняла, что нельзя было связывать жизнь с этим странным человеком. Мирон напомнил мне и о квартире, и о платной палате в больнице, и о деньгах, которые я, неблагодарная, не зарабатываю.

Теперь от меня требовалось сидение дома, налаживание быта, встреча мужа с работы и отрабатывание долгов. Я попыталась поговорить с его знакомыми, у которых мы часто присутствовали на различных приёмах. Но, скорее всего, ему сразу об этом донесли, потому что относиться ко мне он стал ещё хуже.

Тогда я стала действовать самостоятельно. Аккуратно, просчитывая каждый свой шаг, понимая, что за мной могут следить. Вопрос обращения в полицию сразу отвалился. Я – жена адвоката, который не проигрывает дела…

Нашла человека без места жительства и на его паспорт сняла гараж. Перепрятала туда деньги, купила одежду и парик, чтобы переодеваться, когда отправлялась по своим делам. Понимала, что хожу по грани, и мне нужно спешить. Меня могли вычислить в любой день. Но я старалась делать всё хладнокровно и дотошно, торопиться было нельзя. Любой просчёт мог привести к неизвестным последствиям.

Вспомнила о банковском счёте, про который говорил незнакомец. Но меня ждало разочарование. Кто-то снял все деньги по моей доверенности. Не стала устраивать разборки, боясь огласки. Мирона в городе знал каждый второй.

К четвёртой годовщине я подобралась с чёрными кругами под глазами и ненормально торчащими скулами.

– Ксюша, а когда тебе забирать паспорт?

Я не сдавала паспорт на обмен. Я специально спрятала его между книгами. На всякий случай.

– Если завтра я его не увижу, то сам зайду в паспортный стол.

Окей, завтра я уже буду далеко. И, главное, без тебя, Мирон...

Ура! У меня всё получилось. Билет на самолёт уже на руках. Надо же, этот парень не обманул меня. Не зря я ему заплатила круглую сумму. Всё, остались последние приготовления: затащить мои вещи в камеру хранения, встретиться с курьером, который мне передаст новую карточку из банка, и придумать, как завтра рано утром выйти с паспортом из дома.

Сегодня всю ночь не сомкну глаз. Главное, чтобы Мирон вымотался и уснул. Тогда я уставшая, но счастливая буду дожидаться утра. Чтобы улететь в другой, настоящий мир для жизни.

Кажется, я всё продумала. Но успокоюсь только тогда, когда буду на месте.

Что-то ещё важное крутится у меня в голове, но я сегодня никак не могу сосредоточиться. Усталость и непрерывное нервное состояние не дают нормально работать моему мозгу.

Ах да. Таинственный незнакомец, который обещал мне помочь. Возможно, он уже и забыл про меня за эти долгие четыре года.

А я помню. Самую лучшую улыбку на свете помню. Жаль, что так всё вышло. Но тогда я не могла рисковать своим самым любимым человеком.

Внесла на всякий случай телефон незнакомца под контактом Сушинская. Из заметок сложно его будет выудить. А так, если что, то смогу быстро отправить смс. Вот только я совсем не уверена, что это сработает. Мне не называли срок службы экстренного вызова. Деньги исчезли, возможно, что и номер больше не существует. Ладно, пусть он будет на всякий случай в моём телефоне.

Не хочу вспоминать о нём. Тоскливо становится, не люблю это ощущение, будто я сделала что-то не то и не так.

Ладно, чего горевать-то. Прошлое уже не вернуть. Завтра у меня начинается прекрасная новая жизнь. Я молода и красива. У меня всё впереди.

Домой я вернулась около трёх часов. Скоро придёт Мирон. Он же обещал, что сегодня будет рано. Надо паспорт переложить в сумочку. Спрячу его на дно прямо сейчас.

Что за ёшкин кот! Паспорта нет. Не может быть, я проверяла не раз. Он всегда был на месте. Неужели он всё-таки установил скрытые камеры, чем давно грозился.

Ноги мои стали ватными, а по телу проступил пот. Мне надо бежать прямо сейчас. Если незнакомец ещё готов рассчитаться за мою помощь, то я без раздумий соглашусь на это. Лишь бы больше никогда не спать с этим тираном в одной постели.

Я не успела. Услышала, как повернулся ключ в двери, и тут же упала почти без чувств на кресло. Поджала ноги и заплакала от бессилия.

Он, не разуваясь, прошёл в гостиную. Молча сел напротив, закинув ногу за ногу, сцепил руки замком и положил их на колено:

– Я внимательно тебя слушаю, Ксения.

– Я так понимаю, что тебе всё известно.