Анжелика с нетерпением ждала этой ночевки последние две недели. Кроме того, что Мейбл ― ее новая лучшая подруга, у нее есть котенок и щенок. Но сегодня ее мысли заняты другим.

― Если бы ты вышла замуж за кого-нибудь, у меня появился бы новый отец.

Какого черта? Надо было продолжать говорить о щенке.

― Я не заинтересована в том, чтобы выходить замуж, малыш, ― легко отвечаю я. ― Так что ты застряла со мной.

― Патриция говорит, что ее мама ходит на свидания. Почему бы и тебе не ходить на свидания?

Я иду сегодня в секс-клуб, это считается? Я закрываю глаза и считаю до десяти. Что на Анжелику нашло сегодня?

― Мне хорошо одной. Мы можем сменить тему, пожалуйста?

― Тетя Лучия собирается выйти замуж за синьора Моретти?

Я бросаю на нее острый взгляд. Что она на этот раз подслушала? Наверное, сейчас самое время напомнить ей, чтобы она этого не делала, но у меня нет сил.

― Может быть.

― Если да, то можно я буду цветочницей?

Я смеюсь.

― Я уверена, что ты будешь первой, кого она попросит.

― А дядя Данте попросил бы меня быть цветочницей?

Мои шаги замирают, прежде чем я осознаю, что происходит, и заставляю себя идти дальше.

― Данте женится?

― Ты можешь выйти замуж за дядю Данте. Он хороший. Ты сама так сказала.

Я должна бы знать, что Данте не встречается с кем-то всерьез. Он проводит большую часть своего времени, делая мою жизнь несчастной, откуда же у него время на свидания?

Я не поддаюсь надежде, звучащей в голосе Анжелики. Боже, сохрани меня от сватовства моей дочери.

― Дядя Данте меня не интересует в этом смысле. Теперь о ночевке. Если ты по какой-то причине не захочешь там оставаться, позвони мне, и я приеду за тобой. Хорошо?

Анжелика смотрит на меня с раздражением.

― Мама, это Мейбл. Со мной все будет в порядке. Перестань волноваться.

Глава 7

Данте

Как только Валентина говорит, что идет на свидание, я застываю.

Конечно. Я почти забыл. Это второй четверг месяца, вечер, когда она встречается с Энцо Пероном в «Казанове». Все мысли о Бергамо мгновенно вытесняются образом Валентины, ужинающей с Пероном в интимной обстановке. Как она смеется с ним. Прикасается к нему.

Она предположила, что я не советую ей с кем-то встречаться, потому что она мать-одиночка. Она очень ошибается ― Анжелика тут ни при чем. Валентина не должна ходить на свидания, потому что в мире полно мудаков, которые ее не заслуживают.

Я спускаюсь вниз, чтобы выпить кофе. Сильвио и Омар в комнате отдыха. Они бросают один взгляд на мое лицо и исчезают. Я делаю себе эспрессо и возвращаюсь в свой офис. Мне есть чем занять себя на некоторое время. Ситуация в Бергамо является приоритетной, но, к сожалению, это не означает, что повседневная работа по управлению делами семьи уходит на второй план.

Я включаю компьютер и просматриваю все, что требует внимания. Томас хочет узнать мое мнение о инвестиционном предложении, прежде чем отправить его Антонио. Хуану нужно больше места на складе. Осведомитель Лео в венецианской полиции начинает проявлять беспокойство, и наш начальник службы безопасности считает, что мы должны напомнить ему, что переходить дорогу мафии ― очень плохая идея. Теоретически Томас, Хуан и Лео подчиняются Антонио, а не мне. На практике они обсуждают свои идеи со мной, прежде чем представить их Дону.

Я занимаюсь рутинными делами, но мои мысли заняты проблемой Верратти. На улице уже стемнело, и я полностью погружен в электронные таблицы, когда появляется Лео. Он поднимает руку, чтобы постучать в дверь, и выглядит как ягненок, идущий на заклание.

― Извини за беспокойство, ― говорит он. ― Я бы не стал беспокоить тебя сегодня, но…

Я сверлю его взглядом. Начальник службы безопасности ― мой хороший друг, но сейчас он идет по очень тонкому льду.

― Что это значит, что ты не хотел беспокоить меня сегодня?

― Все знают, что нужно избегать тебя во второй четверг месяца, ― отвечает он. ― Ты ворчлив, как медведь. В любом случае, мне только что звонил Андреас. Он присматривает за Валентиной сегодня вечером, но у него возникла проблема, и ему нужен твой совет, что делать.

Ничего срочного или опасного для жизни, иначе мы с Лео не вели бы эту неспешную беседу.

― Если ему нужен мой совет, почему он не позвонил мне?

― Потому что он думает, что ты все еще злишься на него из-за операции в Бергамо. Он не понимал, насколько по-особенному ты относишься к Валентине.

Андреас прав, я все еще злюсь.

― По-особенному. Это он сказал или ты? ― спрашиваю я, мой голос ледяной. ― Вся операция была ошибкой, Лео. Человеку без боевого опыта не место на задании. Называй это как угодно, но я не хочу, чтобы моя племянница росла без матери.

― И это все, да? ― Выражение лица Лео слишком понимающее. ― Вернемся к проблеме Андреаса. Ты знаешь, что Валентина сегодня в «Казанове»? Ну, она только что вошла в клуб, но не одна.

Она никогда не приходила в «Казанову» одновременно с Пероном, ни разу за последние два года. И никогда не уходила с ним. Что же изменилось сейчас? Меня охватывает нечто сродни панике. Прежде чем я успеваю открыть рот и потребовать, чтобы Лео перестал ходить вокруг да около, он добавляет:

― С ней Лучия Петруччи.

― Черт. ― Антонио одержим Лучией. Он не воспримет это спокойно. Совсем нет. Я поднимаюсь на ноги. ― Дон должен узнать. Я скажу ему.

Как только я говорю Антонио, что его девушка в секс-клубе, он тут же срывается с места. Я возвращаюсь в свой кабинет, качая головой. Все так просто для моего друга. Так понятно. Ему нравится эта девушка, и это взаимно. Между ними нет болезненного прошлого, зияющего как пропасть. Нет мучительного чувства вины. Никаких глубоких травм.

Я снова открываю электронную таблицу Томаса, но мои мысли заняты не его расчетами. Они о Валентине. Не о том, что она делает в «Казанове»… Я не представляю губы Перона на ее губах, на ее шее, целующие ее трепещущий пульс. Я не представляю его руки, скользящие по ее изгибам, его пальцы, перебирающие бирюзовые пряди ее волос.

Нет, это точно не то, о чем я думаю.

Я думаю о хакере из Бергамо. Призраке.

Валентина может действовать с безрассудным пренебрежением к собственной безопасности, но она очень, очень хороша в своем деле. Сегодняшняя демонстрация послужила уроком всем, включая меня. Она и раньше предупреждала нас о том, что угроза безопасности есть всегда, но ее танцующая обезьянка наглядно продемонстрировала это.

По наитию я звоню своему информатору в организации Верратти. Джорджио Ачерби ― один из телохранителей Сальваторе. Его отец работал на отца Сальваторе, а дед ― на Массимо. Он был верным и преданным.

Потом ребенок Джорджио родился с пороком сердца, и Сальваторе решил сэкономить на медицинском обслуживании.

Нет никого отчаяннее, чем отец с ребенком, которому нужно лететь в США на дорогостоящую операцию. Я увидел возможность и заплатил за все.

Джорджио отвечает после первого звонка.

― Это ты, ― говорит он. ― Что тебе нужно?

Интересно. Обычно силовик не бывает таким резким.

― Список всех, кто работает на Сальваторе Верратти. Особенно тех, кого наняли за последние два года.

― Думаешь, это так просто? ― возмущается Джорджио. ― Тут не предусмотрен отдел кадров, куда я могу обратиться. Список сотрудников тщательно охраняется.

― Я плачу тебе не за то, чтобы ты исполнял легкие поручения, Джорджио, ― холодно отвечаю я. ― Как дела у маленькой Лилианы? Скоро пятая годовщина трансплантации, не так ли?

В ответ он покорно вздыхает.

― Я посмотрю, что можно сделать, ― говорит он. ― Но у меня плохое предчувствие. Все слишком тихо. Надвигается буря, Колонна, и она будет сильной.

Джорджио напуган. Его дочери шесть лет, ― моя совесть терзает меня раскаленной кочергой. Всего на три года младше Анжелики.