Откуда Массимо знает, что русские обращались к Сальваторе? Это не является достоянием общественности, информация тщательно скрывается.

― Сальваторе Верратти?

― Нет, нет. Ну, может быть, мальчик и стал бы иметь дело с русскими, но я говорю об отце, Федерико. Федерико убил бы собственную мать, если бы думал, что сможет заработать на этом несколько евро. ― Он качает головой. ― Этот человек ― мясник. Роман с той девушкой…

― Какой девушкой?

― Это было до вас. Тридцать лет назад, а может, сорок? Федерико изменил своей жене с их помощницей по хозяйству, студенткой из Англии. Эта дура забеременела от него. ― На его лице появилось выражение отвращения. ― Его тесть, отец Элизабетты, был Доном. Федерико знал, что, если его жена узнает, будут неприятности.

Эта история явно расстраивает Массимо. Он осушает свой бокал с вином, и я снова наполняю его.

― Есть способы справиться с такими вещами. Она не собиралась создавать проблемы, эта девушка. Ей было девятнадцать, черт возьми. Ей не следовало связываться с Федерико, но, по крайней мере, у нее хватило ума сбежать, когда она узнала, что беременна.

― А что было потом? ― спросил я.

― Федерико было недостаточно того, что она уехала из страны. Он не мог рисковать тем, что Элизабетта узнает об этом, поэтому он послал за ней кого-то. Ее зарезали в собственном доме. Он просто мясник.

Десять лет назад Валентина чуть не потеряла своего ребенка. Карабинеры задавали вопросы о нападении на нее. Если бы я не убил Роберто, вернулся бы он в больницу, чтобы закончить дело? Он бы хладнокровно убил ее? Возможно, да. А может, я хочу в это верить, чтобы успокоить свою совесть.

― Это было до или после того, как она родила? Что случилось с ребенком?

― Я не знаю, ― отвечает Массимо. ― Я бы не поверил, если бы мне сказали, что Федерико Верратти прикажет убить беременную женщину или беззащитного ребенка. ― Он вздрагивает. ― Ей нанесли восемь ножевых ранений. Это преследовало меня в кошмарах несколько недель.

И это говорит мясник из Брешии. Я делаю мысленную пометку выяснить подробности. Что-то подсказывает мне, что это может быть важно.

― Это был не единственный случай, ― продолжает пожилой мужчина. ― Вот что представляет из себя Федерико Верратти. Что касается Сальваторе… ― Он пожимает плечами. ― Яблоко от яблони не далеко падает, не так ли?

Массимо настаивает, чтобы я остался на ужин.

― К чему такая спешка? Тебя дома ждет жена?

― Ты же знаешь, что я холост.

― Дай угадаю. Тебе нравится свобода. ― Он хмуро смотрит на меня. ― Могу я дать тебе совет, Колонна? ― Как и Лео, он не ждет моего ответа, прежде чем продолжить. ― Найди хорошую женщину и женись на ней. Ты молод и думаешь, что у тебя есть вечность, но годы идут быстро. Не успеешь оглянуться, как тебе будет столько же лет, сколько мне сейчас. Без семьи очень одиноко.

Сейчас Валентина, вероятно, готовит ужин. Возле плиты горит лавандовая свеча, потому что это ее любимый аромат. Возможно, она заварила чай и понемногу отпивает из чашки, пока режет овощи. Анжелика, наверное, сидит за кухонным столом и делает домашнее задание.

Если бы я вернулся сейчас, то смог бы поужинать с ними обеими. Когда мы бы закончили трапезу, я бы убрал посуду, ведь готовила Валентина. Затем, после ужина, Анжелика настояла бы на том, чтобы я посмотрел с ними фильм, что-нибудь с принцессами, потому что это то, что ей нравится. Когда она легла бы спать, мы с Валентиной уселись бы рядом на диван и поделились тем, как прошел день.

Мое сердце сжимается от мучительной тоски. Но как бы сильно я этого ни хотел, эта мечта нереальна. Я знаю Валентину десять лет, и до этой угрозы она ни разу не переступала порога моего дома. Они живут со мной только из-за сложившейся ситуации. Как только опасность минует, они уедут.

Это мираж.

Мне не нужны лекции Массимо, чтобы понять важность семьи. Я так сильно хочу Валентину, что мне больно. Но чем скорее все вернется на круги своя, тем лучше. Она в моем доме всего два дня, а я уже начинаю жаждать того, чего не могу иметь.

Глава 16

Валентина

Во вторник я отвожу Анжелику в школу и предпринимаю вторую попытку расшифровать данные, которые я извлекла с компьютера Верратти. На этот раз без интернета.

Я подключаю телефон к отличной аудиосистеме Данте, загружаю свой плейлист и приступаю к работе. Я принимаю вдвое больше мер предосторожности, чем два дня назад, но на этот раз расшифровка проходит гораздо быстрее. К тому времени, как Данте возвращается домой в одиннадцать вечера ― он такой трудоголик, ― мне удается взломать шифр. Я даже приступила к анализу данных.

Углубившись в финансовые отчеты Верратти и сосредоточившись на своих делах, я не слышу, как открывается входная дверь. Только когда Данте стучит в дверь кабинета, я понимаю, что он вернулся домой.

― Прости. Не хотел тебя напугать.

Я заставляю свое сердце успокоиться.

― Я тебя не слышала. ― Я поднимаю глаза на своего заклятого врага. Он прислонился к дверному проему и выглядит невероятно сексуально. ― Ты выглядишь уставшим.

Он слабо улыбается.

― Это был долгий день. А ты выглядишь… энергичной. Дай угадаю ― ты расшифровала данные.

― Меня так легко прочитать? ― спрашиваю я, немного обидевшись.

― Я знал, что ты справишься.

О, его комплимент наполняет меня теплом, а вместе с ним меня захлестывает чувство вины за мою предстоящую попытку сорвать его свидание.

― Хочешь что-нибудь поесть? Я приготовила суп том-ям.

Он вскидывает бровь.

― Марта знала, где купить лемонграсс? Скажи мне, что ты не выходила из дома и не моталась по всему городу в поисках нужных трав.

И тут же мое чувство вины исчезает.

― Я этого не делала, ― огрызаюсь я. ― Вопреки твоему мнению, Данте, я не идиотка.

Он морщится.

― Ты права. Мне жаль. Я не должен был этого говорить. ― Он массирует виски ― признак головной боли. ― Спасибо за предложение, но я уже поел. Я ездил к Массимо Ринальди. Он настоял, чтобы я поужинал с ним.

― В Брешию? Это долгая поездка.

― Так и есть. ― Он развязывает галстук, и мне приходится заставлять себя отвести взгляд от его пальцев. У меня пересыхает в горле. Я вдруг осознаю, что на мне старые штаны для йоги и футболка, которая спадает с плеч. ― Но Массимо вряд ли переметнется на другую сторону, так что поездка стоила того. Нашла что-нибудь интересное в файлах?

― Я только начала их просматривать, но да. Они хранили свои криптографические ключи на этом компьютере.

― Помоги мне понять, почему это важно.

― Если у нас есть их ключи, мы можем украсть их деньги. Здесь почти четыре тысячи биткоинов. ― Я одариваю его ликующей улыбкой. ― Это сто миллионов евро.

Я вижу, как в голове Данте крутятся колесики.

― Это пропавшие деньги Верратти, не так ли? Призрак спрятал деньги Сальваторе на сервере Верратти?

― Я подозреваю, что именно это он и сделал. Верратти не может получить доступ к своей криптовалюте, потому что Призрак зашифровал все данные на его сервере. Но если он подозревает, что Призрак виноват в этом…

Данте начинает смеяться.

― Тогда хакер не сможет и близко подойти к компьютеру в деревенском доме, чтобы получить доступ к ключам. Это слишком опасно.

Так приятно работать с человеком, который быстро соображает.

― Именно. Что скажешь? ― Я уже знаю, что скажет Данте. Он скажет, что красть эти деньги слишком опасно. Призрак знает мое имя. Мы не должны рисковать. Бла-бла-бла. Дни и дни усилий ― и все напрасно, потому что Данте Колонна не согласится. ― Если мы возьмем их, он узнает, что это мы.

― Да, узнает. ― Он холодно улыбается. ― Он также станет беднее на сто миллионов евро, что помешает ему нанести ответный удар. Сделай это, Валентина. Укради эти деньги.

Я изумленно смотрю на него, не уверенная, что правильно расслышала.

― Ты только что сказал…