― Ты все сделала правильно. Как только его состояние стабилизируется, мы перевезем его в Венецию. И вас с Лилианой тоже. Бергамо больше не безопасен для вас. Я найду квартиру.

― Спасибо. ― Она рассеянно гладит светлые волосы Лилианы. ― Они сказали, что операция будет длиться не менее четырех часов. Они сказали, что мне не нужно ждать, но…

На ее глаза наворачиваются слезы, и она отводит взгляд.

― Хочешь кофе? ― спрашиваю я. ― Что-нибудь поесть?

― Кофе, пожалуйста.

Я подаю знак парням, которые стоят у входа.

― Бенито, подожди с ней, ― приказываю я. ― Горан, следи за дверями. Никто не должен входить или выходить.

― Да, сэр.

Я выхожу на улицу и звоню дель Барбе. Он отвечает сразу же, как будто ждал моего звонка. Зная его, вероятно, так и было.

― Колонна, ― говорит он. ― Я слышал, ты совершал обход. Знаешь, я немного разочарован, что ты не посетил Милан, чтобы предостеречь меня от русских.

Антонио Моретти контролирует обширную территорию, как и Чиро Дель Барба. Эти два человека пришли к взаимопониманию. Обе организации равны по силам, и было бы губительно, если бы они вступили в войну. А так мы в некотором роде союзники.

― Я не думал, что это нужно.

― Не нужно. В отличие от Верратти, я не сошел с ума. Почему ты в моем городе?

Вот тебе и тайный полет.

― Я навещаю друга в больнице. Я очень беспокоюсь, чтобы с ним и его семьей ничего не случилось.

― Тебе нужна защита. Я не уверен, что смогу помочь.

Я холодею. Милан теперь вражеская территория?

― Почему?

― Из-за аукциона. Знаешь, я все еще злюсь. Я действительно хотел этот Спайдер, а ты его у меня перехватил.

Я выдыхаю с облегчением. Спайдер 54-го года выпуска ― прекрасная машина, и я хотел ее очень давно. Но жизнь человека висит на волоске, и принять такое решение несложно.

― Машина, которую выставили на торги, была разбита. Ее кропотливо восстановили. Мне нужно пять услуг.

― Три.

― Договорились, ― быстро говорю я. ― Приятно иметь с тобой дело.

― Взаимно. Я пришлю своих людей. Ачерби, его жена и ребенок будут в безопасности в Милане. Я гарантирую это.

Я даже не собираюсь спрашивать, откуда он знает, к кому я приехал.

― Кто-то стрелял в него. Ты знаешь, кто заказал убийство?

― Нет. ― В его голосе слышно разочарование. ― К сожалению. Если узнаешь, дай мне знать, и я сделаю так, чтобы это стоило твоих усилий.

― Хорошая попытка. Я не работаю на тебя, Чиро.

― Нет, ― соглашается он. ― Не работаешь. Жаль.

Я завершаю разговор и направляюсь в маленький кафетерий, где покупаю кофе для Мары и горячий шоколад для Лилианы. Кто мог напасть на Ачерби? Это мог быть Верратти, но ни Сальваторе, ни его отец уже несколько дней не выходили из своего комплекса. Это могли быть русские, но я думаю, что они не стали бы прибегать к насилию на итальянской земле.

Это может быть Призрак. У меня нет доказательств его причастности к этой атаке, но интуиция подсказывает, что он замешан.

До сих пор у хакера отлично получалось скрываться. Он пресек все наши попытки установить его личность.

И я не забыл, что он угрожал Валентине.

Когда я найду его ― а я найду, ― я заставлю его пожалеть об этом.

Через пять часов хирург выходит в комнату ожидания. Мара вскакивает на ноги. ― Как Джорджио? Он поправится?

― Пока рано говорить об этом, ― спокойно отвечает врач. ― Он потерял много крови, и следующие сорок восемь часов будут критическими. Но он хорошо перенес операцию, и я настроена оптимистично.

― Можно мне увидеть папу? ― спрашивает Лилиана. Она проснулась час назад, выпила горячий шоколад, побегала по приемной от избытка полученного сахара, а потом Мара уговорила ее посмотреть мультфильм. Осознает ли она, что происходит? Не знаю. Каждый раз, когда я смотрю на ее милое круглое личико, я вижу Анжелику, и чувство вины гложет меня.

― Мне очень жаль, piccola^[10]. ― Врач улыбается ребенку. ― Твоему папе нужно отдохнуть. Ты сможешь увидеться с ним завтра. ― Она снова поворачивается к Маре. ― Он в реанимации и на успокоительных. Но вы можете побыть в палате.

― Иди, ― говорю я ей. ― Я присмотрю за Лилианой.

Через некоторое время Мара возвращается, ее глаза красные. Но ее голос тверд, когда она обращается ко мне.

― Ты собираешься все исправить? ― требует она. ― Ты собираешься всадить пулю в мозг тому, кто несет за это ответственность?

― Да, ― обещаю я. Мое чувство вины выкристаллизовалось в ледяную ярость. ― Но для этого мне понадобится телефон Джорджио.

Я жду, пока Мара и ее дочь заселятся в отель, предложенный командой Дель Барбы, прежде чем отправиться домой. Уже почти три часа ночи, когда я открываю входную дверь своего дома.

― Спасибо за помощь, ― говорю я Бенито и Горану, которые настояли на том, чтобы проводить меня. ― Желаю вам спокойной ночи, что еще от нее осталось.

Я вхожу в дом и на цыпочках поднимаюсь по лестнице мимо спален Валентины и Анжелики. Адреналин покинул меня, и я без сил. Я открываю дверь своей спальни…

Валентина спит в моей постели.

На мгновение я ошеломлен. Я стою в дверях, и мне кажется, что кто-то ударил меня прямо в сердце. Она здесь, потому что знала, что я буду расстроен, и не хотела, чтобы я оставался один.

Все, о чем я мечтал, здесь, лежит передо мной.

И все это основано на лжи. Если она узнает правду о смерти Роберто, все будет кончено.

Я вхожу в комнату.

― Валентина, ― мягко говорю я. ― Привет.

Она просыпается.

― Привет, ― сонно говорит она, потом вспоминает, почему я уехал, и беспокойство наполняет ее глаза. ― Джорджио жив?

― На данный момент. Врач сказала, что следующие сорок восемь часов ― решающие.

Она приподнимается, простыня соскальзывает на талию. На ней одна из моих футболок.

― Где он? Он ведь не в Бергамо?

― Нет, в Милане.

― А, территория Создателя Королей. Что дель Барба хотел получить в обмен на защиту?

― Моего Спайдера.

Она морщится.

― Мне жаль, Данте. Я знаю, ты любил эту машину. Я никогда не видела, чтобы кто-то так сильно зеленел, как ты, когда я выезжала на А4.

Я сбрасываю пиджак и расстегиваю рубашку.

― Ты так уверена, что я отдал ее?

― Конечно, отдал, ― говорит она так, словно у нее нет ни малейших сомнений. ― Под этой убийственной внешностью скрывается хороший человек. ― Она одаривает меня дерзкой улыбкой. ― Но ты раздражающе заботливый. Еще раз тронешь ее телефон, и я сломаю тебе запястье. Я уверена, что Нил чуть в штаны не наложил.

Я знаю, что она делает, она намеренно возвращает мои мысли к более приятным вещам.

― Он заслужил это. Он схватил твой телефон.

― Похоже, у него действительно проблемы с границами, ― соглашается она. ― Ты идешь спать?

Она остается на ночь. И мне даже не пришлось просить.

Это был долгий, тяжелый день. Но сейчас все снова кажется правильным.

Расскажи ей о Роберто. Ты не можешь скрывать это от нее. Она воспримет это как предательство своего доверия.

Если я скажу Валентине, что его смерть была несчастным случаем, она мне поверит. Она не будет меня винить, она не такая.

Но если я скажу ей правду, все изменится.

Я ждал этого момента десять лет. Назовите меня мудаком, назовите трусом. Когда дело касается Валентины, я и то, и другое. Потому что она здесь. В моей спальне. Свернувшись калачиком на моей кровати. В моей футболке. Ждет, когда я вернусь домой.

Дело не в сексе. Это похоже на отношения. Все, чего я когда-либо хотел, принадлежит мне, и я не сделаю ничего, чтобы рискнуть это испортить.

Я не могу.

Когда она узнает, она поймет, сколько у тебя было возможностей сказать правду. И тогда она никогда не сможет тебя простить.

― Я быстро приму душ. От меня пахнет больницей. ― Я отбрасываю рубашку в сторону и тянусь к ремню, ее глаза следуют за моими руками. Мой член тут же реагирует, ненасытный ублюдок. ― Оставайся в постели. Я на минутку.